Молодость не порок - Никольская Наталья - Страница 4
- Предыдущая
- 4/28
- Следующая
Я снова всхлипнула.
– Успокойся, радость моя, – Жора продолжал гладить меня по голове.
Я благодарно сжала его руку, потом закурила.
– Извини, – сказала я, беря себя в руки. – Тебе нужно работать, а я тут сопли распустила. Извини, Жора!
– Не за что извиняться, в конце концов, ты просто женщина, и нечего строить из себя железную леди. У кого хочешь нервы сдадут. Давай-ка ты спокойно покуришь, выпьешь кофе или чаю, а уж потом поговорим, хорошо?
Я кивнула. Кофе и все принадлежности находились в комнате отдыха, где сейчас велся допрос свидетелей, поэтому я ограничилась коробкой сока, которая стояла у меня на столе.
– Ну, а теперь постарайся рассказать, как все случилось, – попросил Жора.
– Ей стало плохо... Во-первых, она опоздала немного, – вспомнила я. – Я еще обратила внимание на ее бледный и уставший вид. Во время перерыва спросила, что с ней, говорит, что перезанималась ночью – она студентка, к сессии готовилась. Я предложила ей пойти домой, она отказалась. Потом ей становилось все хуже и хуже, потом началась рвота. Она упала на ковер. Я послала за врачом, у нее уже начинались судороги. Когда Игорь пришел, она уже затихла. Он ей что-то вколол, но было поздно – она умерла. Вот и все.
– Как ее звали? – тихо спросил Жора.
– Наташа Головачева.
– Что-нибудь знаешь о ней? О личной жизни?
– Знаю только, что училась на филфаке. Дружила с Катей Зорянской, они обычно вместе ходили на занятия.
– Они вместе учились?
– По-моему, да. Это тебе Катя скажет. И вообще, думаю, она гораздо больше может рассказать о Наташе, чем я.
– Я непременно поговорю с ней отдельно, – кивнул Жора, записывая мои показания. – То есть больше ничего не можешь сказать?
– Увы, – развела я руками.
– Хорошо, тебя сегодня больше беспокоить не будут. Можешь ехать домой. Возможно, еще вызовут, но это всего лишь формальность.
– Жора, ты приедешь ко мне вечером? – подняла я на бывшего мужа воспаленные глаза.
– Конечно, – целуя меня в макушку, ответил он. – Как же я могу тебя оставить в таком состоянии!
– Я... Я не поеду сейчас домой, – проговорила я.
– Почему? – нахмурился Жора.
– Не хочу оставаться одна. Я лучше подожду.
– Ну хорошо, – пожал он плечами, – это дело твое. Но здесь же тебя замучают разговорами!
– Мне сейчас лучше разговоры, чем их отсутствие, – возразила я.
– Ну смотри, дело твое, – повторил Овсянников. – А мне нужно идти, хочу поговорить с этой Катей Зорянской.
– А мне можно поприсутствовать? – спросила я.
Жора, прищурившись, внимательно посмотрел на меня.
– Полина, ты что, решила расследовать и это дело? – Жора смотрел мне прямо в глаза.
– Что ты, и в мыслях не было! – уверила я его, а про себя подумала, что у меня действительно и в мыслях не было ничего подобного... пока Жора не сказал!
– Тогда зачем тебе это?
– Ну, интересно же! И вообще, я имею право знать. К тому же при мне Катя будет откровеннее – меня она знает, в отличие от тебя, к тому же ты из милиции, а я нет, ей будет спокойнее при мне, точно тебе говорю.
– Может, ты и права, – подумав, проговорил Жора и, поднявшись, вышел из раздевалки.
Через некоторое время он вернулся, ведя за собой растерянную, совсем убитую Катьку.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – Жора указал Катьке на свободный стул.
Та села и сложила руки на коленях, как школьница.
– Итак, ваше фамилия, имя, отчество, – спросил Жора.
Катька тут же метнула на меня испуганный взгляд.
– Катюша, – как можно мягче проговорила я. – Тебе нечего бояться. Георгий Михайлович мой бывший муж, он расследует это дело и не собирается причинить тебе ничего плохого. Вопросы задаются всем, в том числе и мне. А ты ближе всех знала Наташу, поэтому тебе такое персональное внимание, – я попробовала улыбнуться, чтобы чуть-чуть подбодрить девчонку, но она никак не отреагировала на это.
– Я ничего не знаю, Полина Андреевна, – дрожащим голосом произнесла она. – Вы же видели, как все получилось.
– Да. Но это ничего не объясняет, поэтому Георгий Михайлович и задает тебе вопросы.
– Катя, – взял инициативу в свои руки Жора, – скажи, Наташа не собиралась с кем-нибудь встретиться перед занятиями?
Глаза у Катьки стали просто-таки огромными.
– Я не знаю, – повторила она.
– Вы ведь, кажется, вместе учились, – как бы между прочим проронил Жора.
Катька кивнула.
– Где?
– В пединституте, на филфаке.
– Какой курс?
– Второй, – дрожащим голосом ответила Катька.
– Нравится учиться?
– Да так, – Катька неопределенно пожала плечами, но тут же, словно спохватившись, поправилась: – Очень нравится!
– А Наташе?
– Что – Наташе? – не поняла Катька.
– Нравилось учиться?
– Ну, если бы не нравилось, она бы бросила, – ответила Катька.
– Логично, – согласился Жора. – Хотя и не всегда так. А скажи, Катя, вы виделись сегодня на занятиях?
– Нет... У нас не было сегодня занятий, потому что идет сессия, занятия уже закончились, и теперь мы готовимся к экзаменам. Как раз завтра должны были сдавать русскую литературу... – голос у Катьки снова задрожал.
– Наташа никуда не собиралась сегодня перед занятиями?
– Н-нет, – ответила Катька.
Жора налил ей из графина воды, Катька сделала несколько глотков и уставилась в пол.
– Катя, ты понимаешь, что случилось несчастье – твоя подруга отравилась. И я не думаю, что она сама это сделала.
– Вы... Вы хотите сказать, что ее убили? – пролепетала Катька и вдруг разрыдалась.
С ней буквально началась истерика, пришлось даже позвать Игоря Северцева, который вколол ей успокоительное. После этого Катька немного затихла, стала какая-то вялая и поникшая. На все вопросы она отвечала односложно, порой даже не вдумываясь в их смысл.
– Катя, – продолжал биться Жора, – вот вы учились в институте. Стипендия там небольшая. Откуда у вас деньги на то, чтобы посещать довольно дорогой спорткомплекс?
В глазах Катьки мелькнул испуг, тут же сменившийся чем-то похожим на ненависть.
– Это не ваше дело! – резко ответила она. – Нам родители присылали!
– Кем же работают ваши родители?
– Это не ваше... – хотела повторить Катька, но осеклась. – Извините меня, – тихо сказала она. – Я сама правда ничего не понимаю. Я ничего не знаю, отпустите меня.
– У Наташи был парень?
– Нет.
– Почему?
– Она... Ей некогда было, она училась много.
– А с кем-нибудь дружила, кроме тебя?
– Нет.
– Какое постоянство! – усмехнулся Жора. – Скажи, где она жила?
– Мы жили вместе. Снимали квартиру на Провиантской.
– Квартиру, не комнату? – уточнил Жора.
– Да, отдельную квартиру.
– И что, к вам никто туда не ходил?
– Практически нет.
– Ты не находишь, что такой затворнический образ жизни несколько нехарактерен для молодых, привлекательных девушек?
– Каждый живет как хочет! – в глазах Катьки снова сверкнула ненависть. – И оставьте меня в покое.
– Я и рад бы, да не могу, – спокойно ответил Жора. – Служба обязывает. Вот мне важно узнать, кто убил твою подругу, а тебе, по-моему, нет...
– Что вы несете? – снова закричала Катька. – Вы еще скажите, что я желала ей смерти!
– Я этого не говорю. Ладно, Катя, на сегодня я действительно оставлю тебя в покое. Но только на сегодня. Тебя вызовут в отделение, и мы поговорим уже там. А сегодня сможешь ехать домой.
Катька облегченно вскочила со стула и поспешила к двери, даже не попрощавшись ни со мной, ни с Жорой.
– Девчонка явно чего-то боится, – сказала я.
Жора согласно кивнул.
– Слушай, Жора, – я ухватила Овсянникова за рукав. – Давай я съезжу к ней сегодня. Я поговорю с ней наедине, может быть, мне она что-нибудь скажет!
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – покачал головой Жора. – Наоборот, как я понял, с ней не нужно церемониться. Ее нужно тащить в отделение, разговаривать предельно жестко, давить и выцеплять информацию. А все эти сюси-пуси только помешают. Она возомнит о себе бог знает что и вообще не станет ничего говорить.
- Предыдущая
- 4/28
- Следующая