Растопить ледяное сердце - Барри Максин - Страница 31

• Предыдущая
• 31/39
• Следующая

– Да. – Лора, чувствуя растерянность своего спутника, пришла на помощь. – Мы надеялись найти фотографию нас обоих вместе. На память о нашей первой встрече.

Джордж просиял. Явно тут что-то было. Романы всегда были его излюбленной темой для сплетен. (Политика и экономика, конечно, не исключались, но были слишком серьезными предметами для легкой болтовни!)

– Дайте посмотреть, думаю, да, вот он, – сказал Джордж, отбирая у Гидеона половину фотографий и вытаскивая из стопки одну.

Джордж выбрал момент идеально, сразу же понял Гидеон. Он сердито смотрел вниз на нее, а она с неприязнью – вверх на него.

– А, интересная композиция, – тактично заметил Джордж.

Что-нибудь еще менее похожее на любовь было трудно вообразить.

– Прекрасно, – с озорной улыбкой сказала Лора. – По-моему, настроение схвачено прекрасно. Не правда ли, дорогой?

Глаза Гидеона округлились, и он бросил на девушку убийственный взгляд.

– Если ты так считаешь, милочка, – скрипнул он зубами.

И обреченно взглянул на Джорджа. Завтра весь город будет обсуждать их роман.

Странно, но эта мысль не привела Уэллеса в смятение, как он мог бы предположить.

– О, а вот доктор Олленбах. Славный кусочек, не правда ли? – сказал Джордж. Затем, увидев, что две пары глаз с недоумением смотрят на него, быстро поправился: – Кулончик, я хочу сказать. Настоящий бриллиант. Видите ли, я немного разбираюсь в драгоценностях. Моя дорогая женушка так любит драгоценные камешки. – И он вздохнул.

Довольно печально, заметила Лора и снова скрыла усмешку.

Она взяла у Джорджа фотографию и посмотрела на нее. Он был прав, кулон был небольшой, но даже на снимке было видно, что бриллиантовая капля настоящая.

Она машинально передала снимок Гидеону.

И Гидеон замер. Он смотрел на фотографию так долго, что привлек внимание сначала Лоры, а затем и Джорджа.

– В чем дело? – тихо спросила Лора.

Гидеон вздрогнул, затем покачал головой:

– О нет, ничего. Послушай, Джордж, было очень любезно с твоей стороны разрешить нам посмотреть фотографии. Ты уверен, что тебе не жалко отдать нам вот эту? – спросил он, кивнув на снимок, который передала ему Лора, и встал.

– Нет, конечно, нет. Уже уходите? – спросил Джордж с явным разочарованием.

– Да. У нас встреча с директором, – твердо добавил он, поскольку Джордж собирался задержать их.

– О да, понимаю, – сразу же согласился тот.

Приглашением к директору было явно не принято пренебрегать, подумала с сочувствием Лора.

Без сомнения, Оксфорд с его университетским стилем жизни начинал завоевывать место среди ее пристрастий.

С огромным трудом сдерживая нетерпение, она вышла вместе с Гидеоном и раздраженно переступала с ноги на ногу, пока Джордж продолжал разговор уже на пороге.

Наконец они вырвались, и у ворот Лора не выдержала.

– Что? – требовательно спросила она. – Что?

– В машине, – сказал Гидеон, с тревогой поглядывая на прохожих. – Я был идиотом. Первоклассным олухом.

Лора фыркнула. Теперь она в это не могла поверить.

– Ладно, так почему же ты был идиотом? – спросила она, как только они пристегнули ремни безопасности и Гидеон включил мотор.

Глухое гортанное рычание «моргана» обеспечивало им своего рода уединение, и Гидеон наклонился к ней.

– Что мы установили прежде всего, обнаружив кражу кубка? – спросил он.

«Почему мужчинам так трудно говорить по существу дела?» – возмущенно подумала Лора.

– Что похитителем должен быть один из номинантов, – нетерпеливо высказала она свою догадку.

Гидеон раздраженно взмахнул рукой.

– Да, но кроме этого? – И поскольку она продолжала смотреть на него с озадаченным и раздраженным видом, он подсказал: – Что кража совершена за минуту, правильно?

– Правильно.

– И если это так… как вору удалось вырезать дыру в стекле? Разве вы обычно приносите на приемы в своей сумочке воровские инструменты? – спросил он.

– Нет. Так что же… – Вдруг Лора широко раскрыла глаза. – Алмазы режут стекло. – Она быстро уловила его мысль.

– Правильно. На докторе Нгабе были бусы, это я заметил на фотографии. У меня не было бриллианта, и Марта тоже не очень увлекается ими. Если она и надела украшения, то, могу поспорить, это было золото или серебро.

– Конечно, ты же знаешь ее вкусы.

– Лора! Черт побери, не отвлекайся. Разве ты не поняла? Теперь мы знаем, кто это сделал.

Лора медленно кивнула. Она откинулась на спинку сиденья и вздохнула.

– Мне не хотелось, чтобы это оказалась моя соотечественница, американка, – несколько запоздало заметила она.

Гидеон покачал головой.

– Должно быть, их финансовое положение настолько безнадежно, что она решилась на такой отчаянный поступок. Не уверен, что и сто тысяч спасли бы их.

– Не думаю, что они получат такую сумму, даже от хорошего скупщика краденого, – сказала Лора и замолчала, потрясенная какой-то мыслью. Неожиданно она подняла руку и хлопнула ладонью по лбу, – Какая же я кретинка. А ты еще говоришь, что ты тупица!

– В чем дело?

– Скупщик. Ты можешь предположить, что доктор Олленбах или этот ее муж могут знать скупщика? – спросила она.

– Нет, – не задумываясь ответил Гидеон и понял. – Как же они собираются продать его?

– Есть только один путь, дружочек, – усмехнулась Лора. – Только один.

В своем доме на Файв-Майл-драйв доктор Фелисити Олленбах сидела в кресле и смотрела на Огентайнский кубок. Ее муж, все еще не оправившийся от шока, устроился рядом. Он молча указал на маленький серебряный сосуд.

– И ты говоришь мне, что это действительно стоит больше ста тысяч? – спросил он с соответствующим благоговением в голосе.

– Да, – коротко ответила Фелисити.

Она смотрела на кубок почти с таким же изумлением, как и ее муж.

Даже по прошествии нескольких дней ей все еще было трудно поверить, что она украла его. Она просто не могла понять, что на нее нашло.

В тот вечер с самого начала ее нервы были на пределе. Даже если бы она получила премию Ван Гилдера, этих денег им хватило бы ненадолго, но они получили бы передышку. И обещание на дополнительные доходы.

На основании этой премии ей даже, возможно, удалось бы сдать в печать еще одну книгу и получить значительный аванс.

Когда она садилась за стол на обеде в зале колледжа Св. Беды, ее желудок сжимали нервные спазмы. Она не могла проглотить и куска. Приходилось напрягаться, чтобы с жадностью, как ребенок на конфету, не смотреть на Лору Ван Гилдер, до такой степени она жаждала, чтобы эта женщина назвала ее имя.

Когда Лора встала, чтобы произнести речь и вручить премию, Фелисити сжала кулаки и повторяла, повторяла свое желание, как ребенок твердит загаданное, глядя на падающую звезду, чтобы эта Ван Гилдер назвала ее имя.

Но она назвала имя Гидеона Уэллеса. Гидеон – холостяк, живущий в колледже, не нуждающийся в дополнительном доходе, не имеющий привязанностей, человек, которому нечего терять. Это было так несправедливо. И до сих пор оставалось таким же несправедливым.

А вечер продолжался. Надо было улыбаться и разговаривать и притворяться, что неудача не имеет для нее значения. Обида закипала в ее душе, отравляя сознание, как медленно действующий яд.

Когда она следом за Гидеоном, этим с военной выправкой директором и Лорой Ван Гилдер выходила в профессорскую и слышала, как декан говорил о неисправности сигнализации, у нее и мысли такой не возникло. И только позднее, после нескольких бокалов бренди, она вспомнила, что охранная система неисправна.

Но даже тогда мысль о краже не пришла ей в голову. Ее переполняла жалость к себе. И страх. Она выпьет еще и обдумает свои долги. Они не смогут заплатить следующий взнос по закладной. Или еще. Вечный страх потерять Клайва.

И чем дольше она думала, тем сильнее вертела в пальцах бриллиантовый кулон. Это была ее старая привычка. В трудные минуты она вертела любое украшение, бывшее на ней. Расстегивала и застегивала браслет. Но она порежет пальцы, если будет сильно сжимать бриллиант. Следующая мысль в полупьяной голове – бриллиант такой твердый, самый твердый камень на всем свете. Он режет даже стекло.

• Предыдущая
• 31/39
• Следующая