Повесть о настоящем пацане - Жмуриков Кондратий - Страница 62

• Предыдущая
• 62/68
• Следующая

Они не стали сопротивляться и поплыли по течению, которое было турбулентным и закручивалось неугасаемой энергией их подруги.

Они поймали такси и добрались до какого-то только что открывшегося ресторанчика, заказали себе все, чего так желала их истомленная бурной ночью душа – благо что Марина вызвалась за все заплатить – и каждый уткнулся в свою тарелку.

– Знаете, – прервала молчание Марина, – о чем я сейчас мечтаю?

Никто не отозвался.

– Сесть на поезд и уехать отсюда на фиг. А потом, когда надоест ехать, сделать себе операцию и начать совершенно новую жизнь.

– Ну ты гонишь, – равнодушно откомментировал Валик.

– Это сколько же бабок надо…

– Сколько? – спросила Марина.

– Много, – неопределенно ответил Валик, раздражаясь от бессмысленности этой беседы.

– Столько? – Марина вывалила из сумочки на стол кучу тугих пачек.

Друзья перестали жевать.

– Есть и еще, – похвасталась Марина. – Дома оставила. Только вот в чем проблема – эти деньги только на половину мои.

Друзья переглянулись, веря своим ушам еще меньше, чем своим глазам.

– В смысле? – сглотнув вставший поперек горла ком из пиццы, спросил Лелик.

– В том смысле, что деньги, конечно, были найдены в моей машине. Но кем они были туда положены – вот в чем вопрос.

– И кем же?

– Ну, судя по тому, что в последний раз до этого я видела за рулем своей машины твою сестру, то все произошло не без ее участия.

Парни разочарованно вздохнули: если хозяйкой денег была их сестра, им эти деньги уж точно не обломятся.

– Вопрос в том, – загадочным тоном заявила Марина, – где ваша сестра.

– Какая разница? – пожал плечами Валик, похолодевший от мысли, что в это чудное утро ему пришлось бы встретиться со своей собственной сестрой.

– А такая, – зло продолжала Марина, потягивая кофе, – что она попросту пропала. Тебя это никак не волнует?

– Не-а. Она это сто раз делала с переменным успехом.

Вернется опять с трипаком и депрессией, а потом с мамой будет сериалы смотреть, как миленькая, – неприязненно сообщил Валик, решительно отодвигая пересоленный омлет.

– Тут что-то другое. Женька на что-то решилась – это ясно. Я когда в ментуре была, мне сказали кое-что, наводящее на определенные мысли. Мою машину отобрали у каких-то уродов, двигавшихся в юго-западном направлении. Только они ее не угоняли, и следствие это подтверждает. Они ее подобрали на дороге, что следственная группа потом подтвердила, найдя следы. Следы были двух видов, и одни из них определенно принадлежат Женьке, а вот вторые… Короче, ее украли или она встретила кого-то, кто заинтересовал ее. А если этот человезаинтересовал нашу Женьку…

– …значит он – полное дерьмо, – закончил мысль Валентин и проглотил кусок бутерброда.

– Мы будем искать твою сестру или нет? – грозно спросила девушка, стукнув по столу кулаком и разбудив закимарившего было Лелика.

– А зачем?

– Как это – зачем? – удивилась Марина. – во-первых, нам надо доподлинно узнать происхождение этих денег. Мало ли что на них висит? А потом, нужно же с ней разделить богатство, пока я его совсем не истратила. К тому же, вам с другом было бы весьма полезно тоже проявить себя в моих глазах героями, – Марина выразительно помотала перед красными глазами Валика пачкой денег и подмигнула.

– И где ты ее собираешься искать? – лениво спросил он, понимая, что при всем желании этих денег ему не видать в любом случае.

– У меня есть план.

Лелик дернулся и проснулся, восторженно потирая руки, а Марина достала из кармана сложенную в энное количество раз расчерченную бумагу, на которой было написано красным маркером: «План местности». Марина расстелила его не столе, спихнув на пол чашки, и сказала:

– Смотрите сюда.

После недолгой беседы, сопровождавшейся пояснительными записями на полях и выразительными рисунками на самой карте, выяснилось, что за то время, пока они не виделись, Мариной была проведена колоссальная работа по сбору и анализу различных фактов, с большим трудом добытых ею у несговорчивых милиционеров. Из всего выходило, что Женя может быть только в одном месте – на заброшенного завода неподалеку от Москвы.

– Это почему? – поинтересовался Валик, которого вся эта суета стала уже безумно утомлять.

– А потому что больше негде, – привела Марина бесспорный аргумент, с которым никто не стал спорить. – И туда мы с вами отправимся немедленно.

Не дав друзьям прожевать остатки их еды, Марина потащила их к выходу из кафе, по дороге расписывая всю прелесть предстоящих приключений. Однако, Лелика всю дорогу тошнило, в чем прелести было мало, потому что на третий раз водитель такси просто отказался останавливаться и Лелика пришлось просто высунуть в окно. Наконец, дорога кончилась и началось бездорожье. Путь к заброшенному заводу, о котором не вспоминал никто, кроме бомжей, да и те только по банным дням, составил минут тридцать по свежевыпавшему снегу. Этот путь они проделали молча, каждый сосредоточившись на своем. Валик, например, себя все время спрашивал, зачем его понесло в такую даль, и он никак не мог вспомнить причину. Все время крутилось в голове зрелище каких-то крупных денег, но все время не хватало силы вспомнить, на яву он их видел или только представлял.

К тому моменту, когда они добрались до завода, все просто выбились из сил, одна Марина сохраняла трезвость ума и твердость памяти. Валик и Лелик, не смотря на все ее уговоры, не согласились составить ей компанию и полезть за каким-то дьяволом в эти жуткие развалины. Они сели на какую-то приступочку и немедленно заснули. Отпустив сквозь зубы будничное проклятие всему роду людскому, Марина отважно углубилась под безжизненные своды мертвого промышленного гиганта, по временам ощущая – или думая, что ощущает – чье-то явственное присутствие.

По каким-то странным законам судьбы люди, отправившиеся в путь совершенно независимо друг от друга, совершенно странным образом оказались в конечном счете объединенными одной крышей. Вернее, общей серией крыш – крыш вагонов поезда, едущего сквозь карпатские горы в направлении одной из стран бывшего социалистического лагеря. В общем-то, в роли судьбы здесь выступило управление железными дорогами, которое выдало одну на всех тележку – то есть, поезд, который шел в одном направлении – в Будапешт. Если кому-то не нужно было в Будапешт, а нужно было, напротив, в Прагу, это были его личные трудности. В конце, концов, через границу мы вас перевезем, а там сами справитесь.

Трудно понять, кто из пассажиров с самого начала предполагал, что это и станет конечным пунктом его путешествия, а кто был влеком в Венгрию судьбой. Одно было очевидно: все части этого целого, но не вплотную связанного организма, одновременно миновали обе таможни – российскую и венгерскую.

Возникли, конечно, кое-какие проблемы – например, никто из венгерских таможенников не мог понять, что цепь, украшающая могучую шею Вована Натановича, не контрабанда, а всего лишь символ его социальной принадлежности. Вован Натанович, которому не хватало теоретической базы и словарного запаса, чтобы это им доходчиво объяснить, был вынужден прибегнуть к международному языку и расстаться с частью своей наличности.

Остальные пережили тоже немало неприятных минут, пока стояли голышом в коридоре, а бравые молодцы с небритыми лицами, наводили беспорядок в их тщательно упакованных вещах.

Без особых психологических травм выдержал это испытание Твердотыкин, который смирился со своей долей и примкнул к музейной артели грузчиков, которые по документам проходили оптом, как тягловая сила, а потому сладко проспал до самого утра, оперевшись спиной на ноги какой-то твердой богини.

Женя и Илья, которым дали подозрительную бумагу, очень долго доказывали таможенникам свою лояльность к стране, в которую они едут с визитом, и наотрез отказывались подписать документы, напечатанные на очень сложном венгерском языке.

• Предыдущая
• 62/68
• Следующая