Объятия сети (СИ) - Князева Анна - Страница 22

Я понимаю, что, несмотря на все сложности, это часть нашей дружбы. Я не могу просто так отказаться от их помощи и поддержки, даже если иногда это приводит к конфликтам или недоразумениям. В конце концов, именно такие моменты делают нашу дружбу настоящей. Каждый из нас играет свою роль в этом странном, но увлекательном спектакле, и я уверена, что даже в самых запутанных ситуациях мы всегда найдем способ справиться вместе.

Так что, даже если сейчас я не совсем понимаю, что происходит, я знаю, что с друзьями всегда можно найти выход. И это, пожалуй, самое важное в нашей дружбе — умение поддерживать друг друга в трудные времена, даже если это требует жертв. Надеюсь, вскоре все прояснится, и я смогу помочь, как когда-то он помогал мне.

— Хорошо, но учти: вечером жду тебя у нас дома, и ты мне все обязательно рассказываешь, — поставила ему свое условие.

— Договорились. А сейчас пошли, время поджимает, — поторопил друг.

Не разрывая своих медвежьих объятий, Стас уверенно направился в сторону деканата, словно мы были единственной парой на свете. Я чувствовала, как его теплое дыхание касается моего лица, и это придавало мне уверенности. Мы стояли у одного из окон коридора, притягивая взгляды проходящих мимо студентов и преподавателей. Наша поза выглядела так естественно, будто мы действительно были влюблены по уши, а не просто разыгрывали сцену для кого-то. Время тянулось медленно, и я пыталась сосредоточиться на том, что происходит вокруг.

Минут пять мы так и простояли, пока не прозвенел звонок, сигнализируя о начале первой пары. Двери деканата с громким треском распахнулись, и из них вышли преподаватели, обсуждая что-то между собой. Я даже не успела осознать, что происходит, как Стас вдруг наклонился и поцеловал меня, прижимая к себе еще крепче. Этот момент был настолько неожиданным.

Меня вернул в реальность разъяренный мужской голос, который пронзил тишину коридора. Я почувствовала, как на щеках появляется румянец, и в голове зашумело от смущения.

— Сомов! Бажова! Вы что здесь устроили?! Немедленно прекратили это безобразие и разошлись по кабинетам! — прогремело на весь коридор.

Рядом с нами, словно грозовая туча, возвышался Даниил Владимирович. Его внушительная фигура, всегда облаченная в строгий костюм, создавала атмосферу напряжения. За его спиной, словно светлая искорка в этом мрачном контексте, стояла новая преподавательница. Она выглядела хрупкой и неуверенной, с легким румянцем на щеках и стеснительной улыбкой, которая, казалось, не могла растопить ледяную ауру Даниила Владимировича.

Внутри меня разгорелись эмоции: как же так? Я не ожидала, что мой друг решится на такую подставу. Он знал, что я не люблю, когда меня ставят в неловкое положение. Бросив на Сомова испепеляющий взгляд, полный недовольства, я быстро устремилась в сторону нужной мне аудитории, стараясь не обращать внимания на его вальяжную походку, с которой он направлялся в противоположную сторону.

В голове прокручивались мысли о том, как же я могла оказаться в такой ситуации. Я спешила на занятия, пытаясь успокоить себя, но волнение не покидало меня. Время тянулось медленно, и я с трудом дождалась наступления вечера, когда занятия закончились.

Наконец, после восьми часов, когда вечерняя тишина окутала мое уютное жилище, на пороге появился Стас. Он выглядел расслабленным, как будто ничего особенного не произошло. Я же, напротив, была полна эмоций и недовольства. Мы встретились взглядами, и я поняла, что он все еще не осознает, какую бурю вызвал своим поступком.

— Привет, — переминаясь с ноги на ногу, пробормотал Сомов, явно предчувствуя хорошую взбучку.

— Да виделись уже! — раздражение и негодование снова заполнили все внутри меня и требовали выхода. — Заходи уже и потрудись мне объяснить, что это сегодня такое было.

— Ну… — Стас явно пытался подобрать подходящие ситуации слова. — В общем, тут такое дело… Я, походу, влюбился…

Кажется, стук моей падающей на пол челюсти слышали все жители моего квартала, да и не только, настолько сильным было моё удивление.

— В кого? — я явно не догоняла.

— В нашу новую преподшу… — уныло пояснил Стас.

— Да ладно?!

Сказать, что я была удивлена, — это, мягко говоря, не передать всей глубины моих эмоций. Стас — настоящий плейбой нашего института, и его репутация об этом красноречиво свидетельствует. Он встречался с множеством девушек, и, казалось, ни одна из них не задерживалась рядом с ним надолго. Сложно даже вспомнить, были ли у него когда-то серьезные отношения. О чувствах и говорить не приходится — для Стаса это всегда было что-то мимолетное, легкое и поверхностное. Но вот сейчас, когда я увидела его в таком состоянии, меня переполнили противоречивые чувства.

Друг, совершенно выбитый из колеи, плюхнулся на диван, опустив голову на сомкнутые в замок ладони. Его привычная самоуверенность куда-то исчезла. Взгляд, который обычно светился игривостью и легкомысленностью, стал потухшим и задумчивым. Похоже, он действительно влип, и это не на шутку его тревожит. Я не могла не заметить, что он стал более серьезным, а в его голосе звучали нотки растерянности.

— Подожди. Ну а зачем тогда был весь этот цирк в универе сегодня? — я действительно не могла понять, чего он хотел добиться подобной выходкой.

— Ну понимаешь… — начал Стас. — Она ведь меня в упор не видит. И что еще я мог сделать?!

— Что? Да что угодно, но не вот это!

— Да я вообще не знаю, как мне с ней быть. Ты ведь знаешь, что я всегда получаю то, что хочу. Но тут… Она другая. Вот я и попал в тупик. Сам не знаю, как быть…

— Ну а поговорить с ней ты нормаль не пробовал? — задала я резонный вопрос.

— Пробовал конечно, только она и слушать меня не стала.

— Да… Ты меня просто поверг в шок, — констатировала я.

— Ты просто не представляешь в каком шоке я сейчас. Вот что мне делать? Ты хоть помоги мне, — чуть ли уже не умолял меня друг.

— Помочь? Да чем тебе поможешь. Она ведь теперь думает, что я твоя девушка. А вообще, ты полный идиот. Нет бы сразу мне сказал в чем дело, а не тащил туда. Тогда и сейчас было бы проще.

— Да что теперь-то об этом. Уже все сделано… — признал свою неправоту Сомов.

— Это точно. Ладно, что-нибудь придумаем, только дай мне немного времени. И больше никакой самодеятельности, пока окончательно все не испортил.

— Хорошо тебе… Живешь себе спокойно. Не тревоги, не печали.

— У меня то? — удивилась его заявлению. — Я тут вообще не знаю, что делать.

— А то такое? — поинтересовался парень.

— Да мне работу предлагают.

— Так это же хорошо! — обрадовался друг. — Мне бы твои заботы.

— Ага. Вот только эту работу мне Демидов предложил, — пояснила я.

— Ох ты ж…

— А я о чем… Теперь-то тебе понятно?

— И что делать будешь?

— Да черт его знает. Я думаю пока.

Так за разговорами мы провели остаток вечера, распрощавшись уже далеко за полночь.

О, как же мне было трудно сдержать себя в тот момент, когда я увидел, как Ксения целуется с Сомовым. Я буквально чувствовал, как внутри меня закипает гнев и ревность. Никогда раньше я не замечал за ней ничего подобного. Вокруг нее всегда витала атмосфера дружбы, легкости и беззаботности. Но сейчас, глядя на эту сцену, я осознал, насколько сильно она мне дорога.

Сомов, этот молокосос, казался мне совершенно неуместным рядом с ней. Он был слишком легкомысленным, слишком поверхностным, чтобы оценить ту глубину, которую Ксения приносила в отношения. Я знал, что мог бы сделать ее счастливой, но, похоже, она сама не искала чего-то большего. Этот поцелуй был для меня как удар под дых. Я хотел подойти к ним, вырвать Ксению из его объятий и увести куда-то, где никто не сможет вмешаться в наши отношения. Но, к сожалению, это было бы слишком эгоистично с моей стороны.

Ксюша, похоже, была довольна своим выбором. Она смеялась, светилась от счастья, и это было самым болезненным зрелищем для меня. Я понимал, что, возможно, она просто не видела во мне того, кто мог бы стать ее партнером. Может, я слишком долго держал свои чувства при себе, боясь испортить все. Теперь же, когда я наконец осознал, что она для меня значит, было уже слишком поздно.