Триумф королевы, или Замуж за палача (СИ) - Кос Анни - Страница 15

Со стоном я откинулась на спинку стула, соображая, что делать дальше. Просить помощи у Карла? Это ничего не даст, если только мы и впрямь не решим сбежать. Попытаться самой узнать, что случилось с мэтром? Не думаю, что у меня хватит на это влияния и навыков. Мой взгляд упал на папку, которую вернул хозяин телеги. Вряд ли Штрогге держал её при себе от глупой прихоти. Среди ночи, на пустых улицах, в день своего бракосочетания, мда.

Вмиг позабыв о тарелках и вилках, я перебралась в кресло, распустила тесемки и углубилась в изучение документов. К счастью, бумаги не пострадали, многослойная, натертая воском и подбитая снизу бархатом кожа не пустила внутрь ни снежную сырость, ни кровь.

Долго вчитываться в ровные строчки не пришлось. Отлично: меня не только силой подложили под мужа, но и ограбили. Не постеснялись даже запустить руку в имущество матери, почившей задолго до провалившегося заговора. Зато теперь понятно, почему мэтр так спешил удостоверить брак — подобными доходами не разбрасываются.

Резко захлопнув папку, я подошла к Штрогге и склонилась над его неподвижным лицом, строгим, холодным, в чем-то даже привлекательным своей хищностью. Шрам, пересекающий щеку, казался тонкой белой змеей, застывшей на коже.

«Забавно, — мелькнула непрошенная мысль, — я тоже оставила на твоем теле метку, хоть и не такую заметную. Вчера твои пальцы скользили по моей спине, очерчивая уже зажившие рубцы, сегодня мои руки сшили тебя, как порвавшуюся тряпичную куклу. Жаль, счет неравный, но ведь и мы пока не закончили, верно, дорогой супруг?»

— Пятнадцать ударов, — прошептала, склонившись к его губам.

Едва уловимое теплое дыхание коснулось моей кожи, будоража натянутые, как струны, нервы. Интересно, слышит ли он? И долго ли продержится, если, скажем, вот эта диванная подушечка окажется между ним и таким необходимым ему воздухом? Крошечное усилие — и я стану молодой, весьма состоятельной вдовой. Нужно только решиться и убить человека своими собственными руками.

Меня окатило холодным потом, ужас от собственного любопытства и того расчетливого спокойствия, которое вообще породило эту мысль, казался мне чем-то нереальным.

Я резко поднялась на ноги и отпрянула. Попятилась, уперлась спиной в дверь, потом порывисто развернулась и вылетела прочь из комнаты.

— Фрои Жеони!

— Да, — экономка выглянула из кладовой, держа в руках охапку свежего постельного белья. — Вы уже закончили? Я немедленно уберу, не извольте беспокоиться.

— Да-да, — растерянно протянула я, напрочь позабыв об обеде. Меня трясло мелкой дрожью, сердце колотилось так, словно это у меня началась лихорадка и дикий жар. — Мне надо прилечь, я слишком утомилась. Прикажите Лилли проверять мэтра раз в полчаса и, если что, немедленно посылать за врачом. А вас попрошу к вечеру подготовить расходные книги и финансовые документы фрове.

Её брови удивленно поползли вверх.

— Пока мой муж не придет в себя, кто-то должен вести его дела, — пояснила я тоном, не терпящим возражений. — Ни капли не сомневаюсь, что вы справитесь с ведением этого дома, но Штрогге, очевидно, принадлежит гораздо больше. Кто-то должен позаботиться о благосостоянии семьи и логично, если этим займусь я.

Минуту она колебалась, потом присела в реверансе:

— Сделаю, фрои Сюзанна.

Зверь замер, припав на передние лапы, и глухо зарычал. Желтоватые клыки оскалены, черная шерсть на загривке стоит дыбом, мощные когти рвут мерзлую землю. Из пасти белесыми клубами вырывается дыхание, рана, рассекающая морду, сочится черной кровью. Она капает на грязный вытоптанный снег, мешается с перегнившими листьями и комьями взрытой почвы, бурым туманом, стелющимся за животным при каждом шаге и являющимся, кажется, естественным продолжением твари.

Карл медленно сделал несколько шагов назад, выставив перед собой короткий кинжал, свою единственную защиту. Еще немного, еще чуть-чуть… Сухой остов поваленного дерева разделил их с волком, давая человеку шанс затянуть схватку еще на несколько секунд.

Под ногой хрустнула сухая ветка, волк прижал уши к голове. В его темно-серых глазах не читалось ничего, кроме желания добраться до горла противника. Жалкий, мягкий, не покрытый броней человек представлял бы до скучного легкую добычу, если бы не острый стальной коготь в руке. Крохотная полоска стали сделала их противостояние сладким, будоражащим, желанным, хотя и не могла повлиять на исход драки всерьез. Волк несомненно чувствовал запах страха и отчаяния, исходящий от жертвы, предзнаменование своей близкой победы и последующего пира.

Карл быстро огляделся по сторонам, в надежде на хоть чью-то помощь. Однако зимний лес был пуст, овраг, в который они со зверем скатились в пылу схватки, надежно закрывал импровизированное поле боя от посторонних глаз. Кричи, не кричи, даже если кто-то бросится на выручку, им не успеть.

— Я не хочу тебя убивать, уходи! — человеческий голос завяз в подтаявшем снегу, даже не породив эха.

Зверь оскалился еще больше. Насмешливо, торжествующе, будто понял гораздо больше, чем должен был.

Карл быстро вытер ладонь от влаги и перехватил кинжал поудобнее. Стал вполоборота, чуть согнул колени, мягко перекатился с пятки на носок, прощупывая почву. Потом оскалился и угрожающе зарычал, совсем, как зверь напротив. Что-что, а сдаваться без драки он точно не будет.

Волк раздраженно махнул хвостом и двинулся вперед, но тут же отпрянул, когда остро отточенная сталь со свистом резанула воздух в опасной близости от его носа.

— Что? Не нравится? — криво усмехнулся Карл. — Так проваливай, блохастая ты шкура.

Волк сощурился и двинулся в обход массивного ствола, норовя обойти человека и зажать его, лишив свободы движения. Карл мгновенно вскочил на заснеженный бок поваленного дерева, скатился с обратной стороны. Его рука нащупала под мягким покровом снега остро отколотый камень.

То что нужно.

Замах, свист, обиженный скулеж — животное на миг поджало переднюю лапу, но тут же справилось с болью. В глазах — удивительно разумных, холодных, почти человеческих — разлилась холодная ярость.

Одним рывком волк перемахнул разделяющую их преграду. Острые когти царапнули кору, оставляя на ней длинные глубокие борозды. Из оскаленной пасти вырвалось облачко пара, шерсть на загривке стала дыбом. Карл попятился, стараясь не запнуться о корни и упавшие наземь сухие ветки.

А потом волк прыгнул.

Мелькнул черный росчерк размазанного в полете тела, лязгнули острые зубы. Кинжал отлетел в сторону и бесследно исчез в мешанине снега и листвы. Короткий, жуткий человеческий вопль оборвался, едва начавшись. Алые капли рассыпались по белым склонам, будто спелые ягоды, и всё стихло.

***

— Ками, Ками! Проснись!

Испуганный насмерть мужчина склонился и потряс за плечо спящую жену. Глаза её были плотно закрыты, но по щекам текли слезы, а с губ срывались рваные стоны.

— Ками! Это просто кошмар!

Поняв, что она спит слишком крепко, мужчина выбрался из-под одеяла и со всей доступной ловкостью бросился к кувшину для умывания. Торопливо намочил край лежавшего рядом полотенца, вернулся к кровати и коснулся холодной тканью её лица.

— Проснись же!

Она вздрогнула и распахнула глаза. Резко, всё еще пребывая в плену пережитого ужаса, поднялась и отползла в сторону, прижимая руку к горлу, словно пытаясь защититься от неведомой угрозы.

— Нет-нет! Не надо! Нет!

— Ками! — мужчина потянулся за ней, решительно обнял и прижал к себе, нежно поглаживая рассыпанные по плечам каштановые локоны. — Это я, Людвиг, ты дома, в своей постели, в безопасности. Это был просто сон.

Она на мгновение замерла неподвижно, потом расслабилась в его руках, прижалась, доверчиво уткнувшись лицом в его плечо.

— Ты меня напугала.

— Боги… Прости, — нотки стыда сделали её нежный голос еще мягче обычного.

— Хочешь, зажгу свет?

— Да, было бы неплохо, — она торопливо смахнула с лица остатки слез и вымученно улыбнулась: — Веду себя как маленький ребенок?