Читатель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 48

Вместо этого, кто-то из крайне исполнительных сотрудников корпорации загрузил мой «подарок» на внутренний закрытый сервер телекоммуникационного гиганта, надежно и качественно «убив» ну… всю внутреннюю кухню «NT», оставив без интернета и мобильной связи один из крупнейших мегаполисов мира. Если бы я оставил открытую рассылку в своем творении, то последствия могли бы быть еще более катастрофичны. Сейчас я полностью обрезал малейшую возможность выйти на меня через сеть и проделал тоже самое насчет «реала». Мой домашний компьютер теперь представляет из себя наискучнейшее и банальнейшее устройство без малейших следов интересных программ.

Я не могу рисковать семьей, тем более что если найдется человек, способный понять, что и как произошло в «NT», то он может понять, что «убийца Сингапура» живет в Токио и никуда не собирается отсюда деваться. Просто по моим действиям.

Нужен другой способ заработка. Но это уже потом.

— Когда придём, ты делаешь только то, что скажу я, поняла? — уточняю я у Шираиши, идущей рядом со мной. Девушка бросает на меня короткий взгляд и торопливо кивает. Уточняю, — Это важно, Шираиши. Чтобы выбить твоего отца из психоза, в который он себя загнал годы назад, простые слова не помогут. Ничему не удивляйся, ничего сама не делай. Понятно?

Еще один торопливый, но уверенный кивок. Хорошо.

Вскоре мы стояли у слегка раскрытых ворот додзё Джигокукен, и на нас хмуро пялился Химэдзима Джотаро, старший ученик мастера. Нет, сначала он вполне одобрительным взглядом окинул мою слегка раздавшуюся фигуру (упражнялся я теперь, благодаря отсутствию необходимости работать за компьютером, еще больше), но затем, посмотрев на робкую овечку Шираиши, нахмурился.

— И чего к нему такие девки липнут… — не так уж и тихо прозвучало вслед.

Моя спутница густо покраснела, пряча лицо. Я сделал вид, что ничего не слышал. Додзё — это додзё. Тут вечно потеет куча мужиков, перекачанных тестостероном, причем здоровых, жилистых и крепких. Такие далеко не у всех девушек популярны, а так как средняя японка существо расчетливое и зажатое, то она скорее обратит внимание за заморенного «костюма», который будет продолжать трудиться, принося ей домой свою зарплату. В общем, мужчина, занимающийся боевыми искусствами, популярен скорее у замужних женщин, желающих родить для себя ребенка покрасивее и покрепче, но разве это местным парням объяснишь? Они хотят романтики…

Дед ждал нас позади додзё, у бывшего сарая, превращенного когда-то в жалкое подобие гостевого домика. Тут у него временами проживали те ученики, кто по какой-то причине либо оказался на дне, либо поднимался с него. Сейчас это строение было занято Огавазой, которого здесь содержали. За мой счет, разумеется. Когда-нибудь Горо спросит этот долг.

— Ты уверен в том, что делаешь, внук? — прогудел гигант, после того как едва не падающая в обморок девушка с ним раскланялась.

— Я уверен, что он сдохнет без смысла, — пожал я плечами, спокойно встречая давящий взгляд старика, — Ты тоже в этом уверен. Даже она вон, боится, но уверена.

— Смотри сам, — одетый в старомодное кимоно человек-гора степенно кивнул, — Как здесь закончишь, зайди ко мне. Один.

— Хорошо.

Чуть набравший вес Огаваза сидел внутри гостевого сарая, отчаянно рубясь в игровую приставку. Игровой автомат, занимавший почти десятую часть небольшой комнаты, сиротливо помигивал огоньками в углу, а рядом с ним, на полу, лежала кучка фальшивых жетонов. Телевизор, к которому была подключена приставка, издавал противные электронные звуки на высокой громкости, благодаря чему человек нас совершенно не заметил.

— Смотри, кто тут наслаждается жизнью, — покачал я головой.

Это он уже услышал, тут же оглянувшись, а затем бросившись к стоящей за моей спиной Шираиши с криком «Доченька!».

Я несильно пнул бывшего бойца ногой в грудь, отправляя назад к телевизору, а затем отпихнул всхлипнувшую Ману назад к себе за спину. Бедный доисторический телеящик, завалившись на бок, выдал сноп искр и затих, но перед смертью сослужил еще одну службу — в его ножках запутался Огаваза, который быстро затих при виде приближающегося меня.

— Твоя дочь отдала себя мне в рабство за то, чтобы ты жил, ублюдок, — ровно проговорил я, садясь на корточки перед лежащим у стены человеком, — Теперь она делает всё, что я ей скажу. Понял? Всё.

Вот теперь он замер, правда не как кролик перед удавом, а как кто-то, очень резко, внезапно и искренне возненавидевший кого-то другого. Кулаки человека сжались с отчетливым скрипом, а позади нас фоном слышалось прерывистое дыхание готовой заплакать девочки.

— Меня зовут Акира Кирью, — продолжил я, — И пока твоей дочери не было отдано каких-либо приказов. Но это изменится, Огаваза Суичиро, изменится ровно через месяц.

Еще один рывок отца под испуганный всхлип дочери. Предсказуемый и отчаянный. Его я сбиваю коротким тычком руки. Если псих и набрал пару-тройку килограмм, это на его силе особо не сказалось.

— Я тебя убью! — буквально выплюнуто из скривившегося рта дистрофика. Горячечно, с искренней ненавистью.

— Можешь попробовать, — пожимаю я плечами, — Но если у тебя не выйдет, то ты сдохнешь в тюрьме или от пули ликвидатора. Хочешь знать, что тогда будет с твоей дочерью?

— Ты не посмее…

— Я возьму её замуж, — не даю человеку договорить, — Она станет моей женой. Красивая, спортивная, замечательные оценки. Покорная. Она очень удобно воспитана, Огаваза-сан. Таким сокровищем как Мана разбрасываться грешно, так что не волнуйтесь, даже если вы вернетесь отсюда в зал с пачинко, то я позабочусь о вашей дочери. В своих интересах, но тем не менее.

Эти слова могли показаться кому постороннему, или даже самой Мане, вполне безобидными, может быть даже обнадеживающими или приятными, но вот отец девушки воспринял их абсолютно верно, поняв даже в своем состоянии тот смысл, который я вложил в «утешение». Если он не выполнит мои условия, не бросит мне вызов и не победит в течение месяца, то клетка, которую создала мать Маны для своей нелюбимой дочери, просто сменится другой. Навсегда.

— Ты меня понял, Огаваза-сан?

— Д-да… я тебя понял…

— Тогда, Мана, — я обернулся к молча трясущейся девушке, — Бери своего старика и валите отсюда. Здесь ему больше ни крова и ни еды не предоставят. Делайте что хотите, но не забудь, что через час-полтора ты должна быть с Эной. Понятно? Хорошо. И последнее, Огаваза-сан. Если захотите что-нибудь узнать про меня, не стесняйтесь, спрашивайте моего деда. Передайте ему, что я разрешил ответить на любые вопросы.

Что же, этот момент прошёл хорошо, зачеркнуты все пункты. Работать с людьми сложно. Правильно воздействовать на одного истощенного и умирающего психа куда труднее, чем устроить предсказуемую технокатастрофу. Наверное, именно поэтому я всегда не любил работать с людьми. Демоны, боги, искусственные создания — все они куда эффективнее и предсказуемее. А еще нежить.

Когда я дорасту до того, чтобы вырабатывать эфир самостоятельно, то обязательно попробую призвать демона и заключу с ним контракт служения. Пусть слабого, жалкого и маленького, но это всё поправимо, а вот отсутствие надежного помощника сильно мешает планам. Даже безногий инвалид-затворник, зависящий от тебя почти во всем, может выкинуть непредсказуемый фокус, после которого приходится переворачивать мир, чтобы скрыться от возможных последствий.

— Акира, ты уверен, что это тебе нужно? — нахмурился Горо, когда я уселся перед ним в его комнате.

— Ты сам мне рассказал, что Огаваза был видным универсалом, пока не слетел с катушек, — пожал я плечами, — Не вижу за забором очереди учителей, согласных меня учить.

— А ты понимаешь, дурачина, что он на самом деле сможет тебя убить, если возьмется за ум⁈ — повысил голос заботливый родственник, уже направивший пару моих предков по дороге смерти.

— У него нет шансов, — уверенно возразил я, — Если в голове осталась хотя бы кроха мозгов — шансов нет.

— С чего ты взял⁈ А?!!