Миллиардер и я. Развод и девичья фамилия (СИ) - Тигиева Ирина - Страница 20

— Идти можешь?

— Не знаю, — снова всхлипнула я.

— Если больно наступать, может, попробуешь забраться ко мне на спину? — он с готовностью подставил могучее плечо.

— Шарахнемся оба, — покачала я головой. — Тут и так не видно, куда ступаешь, а если ещё со мной на плечах… Давай просто немного отдохнём.

— Присядешь? — Константинидис начал торопливо расстёгивать рубашку.

— Ты… что делаешь? — растерялась я.

— Не будешь же садиться на голую землю! — он сдёрнул с себя рубашку и, бросив её на траву, осторожно взял меня за плечи. — Садись, я помогу.

Я послушно вцепилась в его локоть, подняла на него глаза… и судорожно сглотнула. Оказавшись почти притиснутой к обнажённой груди супруга, почувствовала, как тело обдало жаром, будто передо мной распахнулась горящая печь. Ощущение настолько внезапное и неожиданное, что, на мгновение задохнувшись, я резко отодвинулась.

— Клио… что… — недоумённо начал Константинидис, но я уже взяла себя в руки.

— Ничего, просто хотела посветить — прежде чем усядусь на варана или змею.

Поспешно включив фонарик, неловко махнула сотовым, как бы демонстрируя намерение… и оцепенела. В нескольких метрах за спиной сизигоса, помахивая хвостом, стояла большая пятнистая кошка. Не в силах отвести от хищника взгляд, я видела, как он лениво переступил с лапы на лапу и приподнял голову, принюхиваясь.

— Леопард… — едва слышно выдавила я.

— Что? — не понял Константинидис, наклоняясь ко мне.

— Леопард… — чуть громче выдохнула я. — Не поворачивайся и не делай резких…

— Ни слова не понимаю из-за этого стрёкота! — посетовал Константинидис. — Говори громче!

Хищник между тем беззвучно оскалился, направился к нам, и я изо всех сил завопила прямо в подсунутое ухо супруга:

— Леопард!!!

Константинидис сначала подскочил из-за моего вопля, а потом, мимолётно оглянувшись, подхватил меня в охапку. Я стукнулась скулой о его плечо, издав квакающий звук, и выронила сотовый — единственный источник света! Тут же попыталась до него дотянуться, но потеряла равновесие и начала падать. Сильно торопившийся убраться подальше Константинидис споткнулся о мои ноги, лихорадочно дёргающиеся в попытке снова обрести соприкосновение с землёй, и мы оба с дружным возгласом ужаса ухнули наземь: я — на прикрытую рубашкой траву, Константинидис — на меня…

— Теперь он нас сожрёт… — прошелестела я.

— Пусть только попытается!

Супруг решительно поднялся на локтях и резко обернулся, словно собирался загрызть леопарда без соли и перца. Но, странным образом, леопард уже не пытался приблизиться. Просто стоял и смотрел на нас со слегка обалдевшим видом.

— Чего таращишься, малакас! — гаркнул на него Константинидис. — Нападай!

Но леопард дёрнул ушами, посмотрел на нас с долей брезгливости — хотя, может, так показалось в свете фонарика — и, молча развернувшись, исчез в кустах.

— Трус! — крикнул вслед ему Константинидис.

Но я, поспешно поднявшись на ноги, шлёпнула его по плечу.

— Не подумал, что он пошёл за сородичами — пригласить их на пиршество? Бежим!!

Супруг тихо выругался, тоже подскочил на ноги и схватил меня за руку, а я стиснула его локоть. И так, вцепившись друг в друга, мы, не разбирая дороги, понеслись в звенящую стёркотом насекомых темноту.

Бежали, пока совсем не выбились из сил, и только тогда, задыхаясь, остановились.

— Уверен, он удрал… из-за моей… плохой энергетики… — выдал Константинидис. — Если бы не это… уже бы обгладывал… твои косточки…

— Думаешь… его можно таким напугать? — фыркнула я. — Он просто не стал связываться… с двумя полоумными… шарящимися ночью по джуглям…

Вспомнила растерянно взиравшего на нас леопарда и рассмеялась, уткнувшись лбом в плечо супруга. Хохот тут же «подключившегося» Константинидиса смешался с моим. Но тут, словно в ответ на наше веселье, в небесах что-то громыхнуло, полыхнуло… и на нас обрушился ливень.

— Да что же это! — возмутилась я. — Только воды с небес и не хватало!

— Представь, если это — потоп и выживем только мы! — выкрикнул супруг, перекрывая шум ливня. — Задача снова заселить землю людьми ляжет на нас!

— Чтобы они опять всё запороли? Ну уж нет! И потом… — зябко поёжилась. — Сомневаюсь, что и я переживу этот «потоп»!

— Замёрзла? — озаботился супруг. — Нужно поискать дерево с листвой погуще!

Мы перескочили под другое дерево, а потом под третье, но это не помогло. Ливень хлестал, будто действительно стремился скрыть под водой землю. Я уже начала постукивать зубами. И тогда супруг со словами «Иди сюда!» подтянул меня к себе. Я попыталась отстраниться, но он, обняв со спины, прильнул ко мне всем телом и шепнул:

— Не дёргайся. Обещаю, что есть тебя не буду!

Но лучше бы и правда начал есть, чем… это. Его тело на самом деле грело — моё постукивание зубами прекратилось довольно быстро. Зато началось другое… Так катастрофически близко к супругу я ещё не оказывалась. Поцелуй на свадьбе и мимолётно-случайные телесные контакты вроде тычков, похлопываний и полуобъятий не в счёт. Сейчас же обнажённое до пояса тело Константинидиса намертво притиснулось к моему, «одетому» лишь в тоненькую маечку без рукавов. Я слышала учащённое дыхание супруга и чувствовала толчки его сердца — сильные и очень частые… И моё сердце, словно не желая отставать, тоже зашлось в бешеном ритме. Я попыталась вдохнуть, но получилось что-то судорожное и слабое, подняла руки к обхватившим меня рукам сизигоса и поняла, что мои дрожат… О холоде уже не было и речи — тело пылало, будто обрушивавшиеся с небес струи были предварительно доведены до кипения. И тут Константинидис ещё крепче притиснул меня к себе, почти выдавив из лёгких воздух, и, прижавшись щекой к моей щеке, слегка запинаясь, выдал:

— Клио… давно хотел сказать…

Стук моего сердца стал оглушительным. Кажется, вся кровь разом прилила к голове… и я резко вырвалась из цепких объятий супруга.

— Уже согрелась — даже жарко стало! — выдала первое, что пришло на ум. — Да и льёт уже, по-моему, меньше!

Дождь в самом деле начал проходить — я даже расслышала тихий вздох супруга. Отступив к стволу, он кивнул на место рядом с собой.

— Сюда попадает меньше. Ещё не хватало, чтобы простудилась…

— Боишься, тогда некому будет защищать тебя от муравьёв? — улыбнулась я, стараясь за шуткой скрыть охватившее меня смятение.

Но Константинидис лишь неопределённо качнул головой, снова вздохнул и отвернулся. Ливень в самом деле прекратился — так же внезапно, как и начался.

— Наконец-то! — обрадовалась я и сдёрнула со спины рюкзачок, стряхнув с него тучу брызг. — Как думаешь, есть шанс, что хотя бы одна салфетка осталась сухой?

Константинидис равнодушно дёрнул плечами, а я заглянула в рюкзачок и радостно выпалила:

— Тут есть кое-что получше! И как про них забыла?!

— Бананы? — оживился супруг.

— Лучше! — я вытащила два небольших «конвертика» из листьев. — Бетель!

— Я должен знать, что это? — растерялся Константинидис.

— Орех… точнее… что-то вроде психотропного средства, но легального и из натуральных продуктов! Бетельный орех, плод какой-то, не помню, пальмы, нарезают кусочками, добавляют специально приготовленный табак, кардамон и гвоздкику, заворачивают в бетельный лист и — voilà…

— …наркотик готов? — сдвинул брови сизигос. — Откуда у тебя эта гадость?

— Купила на рынке, пока ты выбирал бананы, — хихикнула я. — Думала, попробуем, когда вернёмся в отель. Но, по-моему, сейчас момент более подходящий…

— …чтобы отправиться в нирвану и не чувствовать, как тебя будут грызть, если тот леопард вернётся?

— Тоже думаешь, что так лучше? — проигнорировала я издёвку в голосе благоверного и протянула ему «конвертик». — Нужно просто жевать и сплёвывать, не глотать.

— Не буду я жевать эту дрянь!

— Как хочешь, — пожала я плечами. — А я попробую!

И осторожно откусила часть «конвертика». На вкус довольно… отвратительно. Я поморщилась, но упрямо продолжила жевать «орешек».