Алхимаг: Черный ворон (СИ) - Глебов Виктор - Страница 40

— Мы вам доверяем, — ответил тот.

— Благодарю. Со своей стороны, мы в вас тоже не сомневаемся. Итак, на позиции, господа.

Видимо, речь шла о яде, который один из соперников мог нанести на свой клинок.

Мы с Терновским передали секундантам ножны и встали друг напротив друга.

— Хотите подать команду? — спросил Юматов Авасара.

— Если вы не против.

— Уступаю.

Араб достал из кармана носовой платок и поднял его над головой.

— Начинайте по моему сигналу, господа, — сказал он. — Поединок должен прекратиться при первом ранении, или если прозвучит команда одного из секундантов.

Терновский вяло отсалютовал мне мечом. Клинок у него был почти прямой, с совсем небольшим изгибом, узкий и острый. Насколько я понимаю, такие зовутся шашками. Многие студенты предпочитали такие, хотя изначально их придумали для конной рубки.

Мой соперник несколько раз крутанул саблю, разминая запястье. Держался он уверенно, даже с чувством некоторого превосходства. В своей победе явно не сомневался.

Еремей учил меня не зазнаваться. Множество раз повторял, что это приводит к потере осторожности и проигрышу. Конечно, я это прекрасно знал и без него. До него. Намного раньше, чем старик вообще родился.

Так что я постарался полностью избавиться от любых эмоций по поводу предстоящей драки. Не думать о поведении Терновского во время тренировки, на которой случилась ссора, о раненом Левшине. И особенно — о том, как он посмотрел на часы, тупой урод!

Так-так, не заводись! Это просто соперник — жалкий, глупый, маленький человечек, которого нужно одолеть. Он ничего не значит.

— Внимание! — звонко провозгласил Авасар.

А затем отпустил платок. Лоскут ткани упал на землю, и в тут же секунду Терновский сделал стремительный выпад, целясь мне в грудь.

Условия дуэли не запрещали убивать противника. Они означали только то, что поединок должен закончиться, едва у одного из дуэлянтов появилась кровь. Не из носа, конечно. Имелось в виду — в результате ранения. Насколько серьёзным оно будет, неважно.

Я легко отбил клинок влево, шагнул вперёд и нанёс рубящий удар сверху вниз. Терновский быстро развернул корпус, пропуская клинок мимо себя, и тут же атаковал серией выпадов, метя то в лицо, то в живот, то в бедро. Я блокировал, отводил и уворачивался, позволив арматориуму делать своё дело. После предсказания карт и уверений Авасара в точности их пророчеств рисковать, сдерживая тело гомункула, нисколько не хотелось. Я надеялся, что присутствующие не обратят внимания на мой стиль. Ну, или что они не настолько хорошо знакомы с тем, как бьются мунки. В конце концов, далеко не все аристократы имели в распоряжении искусственных людей. А уж видели их в битве, наверное, вообще единицы.

Мы танцевали по полю, стараясь достать друг друга. Терновский был хорош. Очень даже. И всё же, я обнаружил его слабые места. Можно было заканчивать поединок. Всего один укол — и победа будет моей.

Блондин трижды ударил сверху, затем ловко рубанул снизу. Сложный для блокировки удар, очень опасный. И всё же, мне удалось его остановить, подставив ятаган. Скользнув вдоль лезвия шашки по направлению к маленькой гарде, я развернул клинок и быстро полоснул самым остриём противника по запястью. Казалось бы, рана незначительная, но связка оказалась повреждена, и кисть безвольно повисла.

Терновский отскочил. Лицо его исказилось злостью. Шашка выпала у него из руки, но он поймал её левой.

Целых две секунды мы стояли напротив друг друга, и казалось, что он не сдержится и бросится на меня.

— Первая кровь! — крикнул Авасар, видимо, тоже это почувствовав. — Поединок окончен. Победа за господином Мартыновым.

Терновский медленно опустил шашку. На его губах появилась змеящаяся улыбка, но глаза горели ненавистью.

— Поздравляю, — выдавил он сквозь зубы.

Я кивнул, не сводя с него взгляда.

Что, засранец, не ожидал? Поделай теперь домашку! Уверен, завтра никого из менторов не будет интересовать, что у тебя была рука повреждена. Придётся левой весь остаток дня выводить буковки и циферки.

Мелочь, конечно, а всё равно приятно.

Развернувшись, блондин быстро подошёл к Юматову, раздражённо сунул ему в руки клинок и направился в сторону школы. Наверное, в медкабинет.

— Нам нужно составить протокол, — обратился к Авасару Юматов, убирая саблю своего подопечного в ножны. — Предлагаю воспользоваться библиотекой. Она ещё должна быть открытой.

— Хорошо, — ответил араб. Затем повернулся ко мне: — Ярослав, ты меня не жди. Поезжай домой. Увидимся завтра.

Кивнув, я протянул ему руку в качестве жеста благодарности за оказанные услуги. В конце концов, он не был обязан их предлагать. Мы с ним едва знакомы.

Авасар крепко пожал мою ладонь и отдал ножны.

Спустя час я уже был дома. По дороге думал о предсказании, которое дали карты. Выходит, ошиблись? Или имели в виду нечто совсем иное, никак не связанное с дуэлью? Возможно, меня ещё ждёт катастрофа? Хотелось бы, конечно, думать, что пронесло. Однако араб искренне верил в силу колоды. Не простой — магической. Наверное, мне стоит держать ушки на макушке. Правда, в предсказании говорилось, что предотвратить беду не удастся. И это здорово портило настроение. Даже победа над болваном Терновским не так уж и радовала.

Я отправил из машины сообщение Михаилу. Тот ответил сразу — поздравил. Обещал завтра прийти в Менториум. Хорошо, конечно, жить в мире, где любую рану или болезнь можно вылечить за несколько часов, а то и быстрее.

Оставив рюкзак в своих покоях, я пристегнул Ставра к поводку и отправился в парк. Там мы с псом провели минут сорок. Я покормил спрутов, полюбовался на тренировку охранников, у которых на заднем дворе особняка был устроен плац, где они отрабатывали приёмы рукопашного боя и стрельбу по мишеням, а затем вернулся в дом. Как раз настало время ужина.

К моему удивлению, за столом я оказался один: Николай отсутствовал. Быстренько расправившись с уткой в персиках и жареным картофелем, я поспешил к себе. Нужно было делать уроки. Времени на них осталось не так уж много, ибо вернулся я из Менториума довольно поздно.

Однако едва я взялся за задачу по химии, в дверь постучали. Ответить я не мог, так что просто встал, подошёл и распахнул её.

Передо мной стоял Еремей.

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство, — проговорил он, глядя на меня сверху вниз. — Могу я отнять у вас немного времени?

Неужели решил устроить тренировку? Вот, чем я сейчас совершено не хотел заниматься! Да и уроки откладывать было уже некуда.

Я показал на разложенные на столе учебники и тетради. Мол, сам видишь, старик, рад бы, да не могу.

Еремей скользнул по столу равнодушным взглядом.

— Я знаю, что вы пытались сделать в спортзале, — сказал он. — Слуга видел на полу часть чертежа. Полагаю, вы хотели создать круг трансмутации. Получилось?

Я застыл от неожиданности. Так, соображай! И быстро!

Чем для меня чреват вопрос мажордома? Явно же отец поручил ему за мной присматривать.

Еремей молча смотрел на меня. Ждал ответ.

Пришлось нехотя покачать головой. Отрицать было бессмысленно: слуга, действительно, застал меня за стиранием чертежа.

— Неудивительно, — сказал старик. — Такие вещи с кондачка не делаются. Нахрапом не возьмёшь. Иначе уже каждый, начитавшись книг, стал бы алхимагом. Требуются долгие духовные практики. Вы осваивали их с раннего детства. Но, возможно, после несчастного случая утратили способность к концентрации?

Я внимательно взглянул ему в глаза. Понял ли он, что у меня тело гомункула? А может, Николай сказал ему? Но он даже Елене просил ничего не рассказывать. Едва ли доверился слуге, пусть даже преданному до мозга костей.

— Прежде всего нужно научиться видеть устройство мира на уровне элементов и энергии, — проговорил Еремей, на этот раз не дожидаясь ответа. — Это основа Внутренней алхимии и, соответственно, магии. Без этого ничего не получится. Если угодно, я вам помогу.