Будет больно, моя девочка (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 59

Наши губы почти соприкасаются.

Меня уже вовсю ведет.

Фиксирую ладонью талию Майи, подтягиваю на себя и целую.

Вцепляюсь в нее мертвой хваткой. Знаю, что это ненормально.

Помешательство. Абсолютное.

Контроль уже упущен. Я себя не контролирую, я за себя не отвечаю.

Еще минута, и откровенно начну ее лапать. Сжимаю пальцы в кулаки, задерживая руки в воздухе, вообще больше к ней не прикасаюсь, но продолжаю целовать.

Это, в принципе, какой-то другой вид поцелуя. Дышать периодически становиться дико сложно, а в голове возникают вопросы, которых там никогда в жизни не было.

Что, если ей не нравится?

Что, если она тупо меня терпит?

Что, если пошлет со всеми моими предложениями?

Страх отказа медленно трансформируется в злость. Все-таки обхватываю ее предплечья, впиваюсь пальцами в кожу, словно после этого она точно меня примет. Не скажет того, чего я не хочу услышать.

Чувствую, как Майя упирается ладонями мне в грудь. Прерывает поцелуй. Глаза шальные. Круглые. Она в шоке. Часто дышит, смотрит на меня, как на маньяка.

На языке вертятся извинения, но я молчу. Знаю, что перебарщиваю, но признавать это в открытую не собираюсь.

Майя запрокидывает голову. Смотрит в глаза. Даже не моргает, кажется. Наблюдаю за ней. О чем она сейчас думает? О чем-то плохом или хорошем? Что скажет?

Она меня все еще ненавидит? Ей противно? А может, нравится?

— Ты лезешь с поцелуями, а сам даже не сделал мне комплимент. Ни разу. Вообще. Ничего не сказал о моем платье сегодня, — касается своей талии, — о прическе. А еще, зажал свой пиджак, когда было холодно, — выдает под конец, с тяжелым вздохом.

Она говорит быстро. Не сбивается, но волнуется. Это слышно. Это считывается.

— Когда?

Пытаюсь сообразить, о чем она вообще говорит. Какой пиджак? Когда было холодно? Мозг наотрез отказывается что-либо вспоминать. Мне тупо поддерживать разговор сейчас трудно. Взгляд снова и снова возвращается к Майиным губам.

В голове полно страхов, но желание целовать ее до сих пор стоит на первом месте.

— Ночью, когда мы перелезали через забор. В школе. Вот какой из тебя джентльмен, Мейхер? Все парни с кем я общалась...

— И много с кем ты общалась? — перебиваю и толкаю Майю к столу, так чтобы она вжалась в него бедрами.

Прищуриваюсь. Рассматриваю ее лицо детальней, так, словно не видел никогда.

Майя откидывает волосы за плечи, и, вздернув подбородок, упирается ладонями в крышку стола у себя за спиной.

— Тебя это не касается, Сенечка, — переходит на шепот. Улыбается, но я все равно замечаю, как у нее губы подрагивают.

— Уверена?

Подаюсь вперед и нависаю над Майей, полностью лишая ее возможности от меня отодвинуться.

— Абсолютно, Сенечка. И вообще, прекрати вести себя, как долбанутый альфач.

Злюсь. Зачем она сейчас говорит о других? Кто эти другие?

Это ревность? Я чувствую ревность? Я ее ревную? Ревную к каким-то безликим лохам? Серьезно? Так низко я еще не скатывался.

— Родители сейчас вернутся, — Майя выкручивается из моих рук. Пользуется тем, что я подвис и отходит в сторону. Все-таки достает из ящика телефон и протягивает мне. — Ты хотел позвонить.

Забираю его у нее и киваю. Звоню Владу. Прошу его приехать. Как только сбрасываю звонок, понимаю, что Майя стоит у меня за спиной. Медленно поворачиваюсь к ней лицом.

— В следующий раз, прежде чем зайти в мою комнату, спроси, пожалуйста, разрешения.

— Обязательно, — ухмыляюсь, а внутри понимаю, что по полной обделался, при чем, с того самого момента, как попал в этот дом.

Майя кивает. Я вижу, как ее ладонь ровняется с моим лицом, а потом вскользь касается моей щеки. Майя случайно задевает ссадину. Не успеваю проконтролировать свои эмоции. Морщусь.

— Ой, прости. Я не специально, — тараторит в ту же секунду. — Правда не специально. Ты выглядишь устрашающе с разбитым лицом, — вздыхает. — Мне жаль, что так вышло.

— Ага.

Единственно, что могу выдать. Пялюсь на нее, как баран и молчу. Горло сдавил спазм. Все системы в организме сбоят, я даже пошевелиться не могу.

Майя привстает на носочки, проводит кончиками пальцев по моему плечу, а потом целует меня в щеку. Прижимается к коже губами, едва ощутимо приобнимая за шею.

— Давай, — шепчет на ухо. — Ответ на твой вопрос, — поясняет тут же. — Давай встречаться…

— Ты красивая, Майя. Очень красивая. И в этом платье, и с волосами...

Замолкаю. Какая тупость.

Смотрим друг на друга, и начинаем ржать.

***

Две недели спустя

— Мы идем?

Поворачиваю голову, наблюдая за тем, как Майя собирает свои вещи в сумку. Она сама пересела ко мне на всех уроках после того вечера у нее дома.

— Ага, — рассматриваю ее. Почему-то мне кажется, что она каждый день выглядит по-разному. Офигенно. Всегда лучше всех. Но тем не менее по-разному.

Поддавшись порыву, тянусь к ней, чтобы обнять. Майя упирается ладонью мне в грудь. Позволяя только приобнять, а потом сама чмокает меня в щеку.

В школе демонстративно мы не целуемся и не обнимаемся, если честно, то и за пределами школы всего этого не особо много. Майя словно специально держит дистанцию. Крутит меня на свидания, разговоры, вечные разговоры, много разговоров…

Ее не отпускают из дома ночью, да даже после одиннадцати, даже в выходные. Если мы куда-то идем, то в десять я возвращаю ее обратно. При этом она постоянно зовет меня к себе домой. Зачем, я не понимаю, поэтому всегда съезжаю с этих приглашений. Встречаться с ее родителями у меня нет никакого желания там.

Все происходит абсолютно не так, как я себе представлял.

Точно не так, как у меня было раньше. Майя же постоянно отпрашивается, постоянно сообщает своим предкам, где она, куда мы идем, я уверен, что обсуждает меня со своей рыжей мамашей.

Все это, какой-то нескончаемый сюр, к которому жизнь меня абсолютно не готовила, но, несмотря на это, в моей голове за эти дни ни разу не проскользнула мысль слиться. Меня будто только сильнее к ней тянет. Хочется быть с ней постоянно. Двадцать четыре на семь.

— Арсений…

Моргаю. Вижу, как ладонь Майи проплывает мимо моего лица. В классе к этому моменту мы остаемся вдвоем.

— Идем, — смотрю на закрытую дверь.

— Подожди, — сжимает мою ладонь и заглядывает в глаза. — Я тут подумала и решила, что хочу к тебе в гости.

— Зачем?

— Ну ко мне ты не приходишь, а я тебя зову-зову, поэтому вот решила сходить к тебе, — пожимает плечами, а сама улыбается.

— Ладно…

— Отлично. На завтра как раз доклад по истории задали, вот у тебя его и сделаем.

Майя

Из школы меня, как обычно, забирает мама. Сажусь в машину, пристегиваюсь. Арс проводил меня на улицу, но на парковку не пошел. Уверена, что он просто не хотел пересекаться с моей мамой…

— Ну как дела, моя Фиалочка?

— Хорошо. У нас завтра доклад по истории, и мы с Арсом договорились, что сделаем вместе. Он за мной в пять заедет, ладно?

О том, что собралась в гости к Арсению, не говорю. Знаю, что она не одобрит.

Мама выруливает на дорогу с территории школы. Медленно кивает. Вроде как давая положительный ответ на мой вопрос. Правда, как только мы набираем скорость, спрашивает:

— Зачем куда-то ехать? Можете сделать свой доклад у нас.

— Можем, конечно, но мы уже в кафе договорились. Плюс там еще ребята из класса будут.

Вру. Не первый раз в жизни. Я, конечно, и раньше могла соврать по какой-нибудь мелочи, чтобы не объясняться два часа перед родителями, но сейчас моя ложь не мелочь. Я это понимаю.

Просто после случая в парке, родители настаивают, что лучше нам с Мейхером тусить у меня дома, чем шляться где-то вечерами. Они очень переживают, а я просто разрываюсь между двух огней.

Если скажу родителям, что Арсу вот такие посиделки дома на фиг не уперлись, они могут начать относиться к нему хуже. Папа и так не в восторге оттого, что мы вроде как вместе. Это вообще была его инициатива, чтобы я приглашала Арсения к нам домой. Так, всем вроде как будет спокойнее.