Объявляется посадка на рейс... - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 28

• Предыдущая
• 28/48
• Следующая

Кость остановилась, и турки радостно загалдели: не пять, но и не важная для соперника единица. Выпала промежуточная тройка, которая тоже очень выгодна для Сафара. Правда, у Андрея положение по-прежнему хорошее. Последний шаг снова вывел его фишку из «дома» на финиш.

Теперь снова наступила очередь делать ход Сафару. Тот бросил кость под заклинания болельщиков: «Шесть! Шесть! Шесть!» И сила их воли оказалась настолько материализована, что повлияла на движение кости – та остановилась шестеркой кверху. Торжествующий Сафар с явным удовольствием не спеша передвинул фишку, которая уже почти догнала корешковскую.

Андрей взял кость, понимая, что, скорей всего, его очередной бросок будет последним. Он предельно сосредоточился, постаравшись абстрагироваться от неимоверного шума, и в наступившей внутренней тишине пустил кость в короткий полет – из рук до доски, мысленно приказав ей упасть, показав заветную единицу. Его телепатическая власть оказалась настолько сильной, что кость беспрекословно повиновалась. Несмотря на то, что остальные требовали выгодную для Сафара «тройку», она послушалась Корешкова.

Увидев грань с меткой «один», Андрей спокойно задвинул свою фишку в «дом». Он победил, прекрасно сознавая, что это была не просто игра, а некое символическое действие.

В наступившей тишине Сафар немигающим взглядом смотрел на противника. Чувствовалось, он с трудом сдерживает злость. Однако внешне держался спокойно, сказав:

– Мы уважаем сильных духом людей. Сами стараемся быть такими... У тебя есть оружие, полицейский?

– Зачем ты это спрашиваешь?

– Чтобы знать, с кем мы имеем дело.

– Могу сказать, что не с ребенком. Оружие есть.

Андрей распахнул полу жилета, прикрывающего наплечную кобуру, и молниеносным движением выхватил пистолет. У всех вокруг от удивления вытянулись лица.

Корешков прицелился в голову Сафара. Расстояние между ними такое, что не промахнешься, – всего лишь столик для доски нард.

Кемаль с опаской смотрел на дуло пистолета, его лоб покрылся испариной. Однако в этот момент во дворе послышался звонкий голос:

– Брат, будь спокоен, неверный не выстрелит! Эй, полицейский, посмотри сюда!

Голос Мустафы раздавался справа, но Корешков даже не думал оглядываться. Понимал, что не должен терять прицел, поэтому не отводил взгляд от Сафара. Сейчас тот загнан в угол, а в подобном положении человек способен на отчаянные поступки. Такое положение зачастую придает удивительную силу, которая невозможна в обычных условиях, она возникает лишь в экстремальных ситуациях.

Видя, что европеец не смотрит в его сторону, и догадываясь о причине такой неподвижности, Мустафа решил зайти за спину брата, чтобы европеец мог его видеть. Картина, представшая глазам Корешкова, была не для слабонервных. Левой рукой Мустафа держал, сильно прижимая к себе, девочку лет двух-трех. В правой руке у него был кинжал с очень острым клинком. Девочка была одета в белую блузку и белую юбочку, туфельки у нее тоже белые. Интересно, где этот негодяй схватил ее. Видимо, малышку нарядили, чтобы пойти в храм или в гости, и, пока родители запирали дверь, Мустафа схватил девочку, стоявшую возле подъезда. Сейчас она с любопытством посматривала на людей, явно не подозревая о грозящей ей опасности.

– Если ты посмеешь выстрелить в моего брата, – повторил Мустафа, – я эту малютку прирежу.

Продолжая держать Сафара под прицелом, Корешков искоса поглядывал на девочку, находящуюся в руках бандита. Он прикидывал, есть ли шансы и малышку спасти, и самому вырваться из этой западни живым и невредимым. Просто вырваться отсюда он сумел бы без проблем. Но при этом освободить маленькую заложницу – нереально.

Поскольку преимущество в этом противостоянии было на стороне бандита, тот в данный момент мог вести себя спокойно. Однако на самом деле спокойно держался именно Корешков, а турок перешел на крик:

– Ты чего глаза выпучил, сатана! Да, я Мустафа Кемаль! Тебе надолго запомнится это имя! Ты ведь меня ищешь, если не ошибаюсь, собака неверная. Ну, так вот он я, перед тобой, собственной персоной. Можешь хватать меня. Только девочку ждет та же участь, что и твоего друга Джамеля, которого я недавно прирезал.

Андрей опять взглянул на малышку, и неожиданно она напомнила ему дочку Маховиковых, беспечно резвящуюся в аэропорту перед вылетом.

Он понял: шансов на спасение нет. Если его поведение не понравится бандитам, те мигом расправятся с девочкой.

Корешков положил свой пистолет на доску для нард. И сам же вздохнул с облегчением.

В это время в кармане его жилета зазвенел телефон. Но достать его Андрей не мог, поскольку двое дюжих молодцов крепко держали его за руки, а третий выудил аппарат и отдал его Сафару.

Во время просмотра видеозаписи, сделанной в московском аэропорту «Шереметьево», никто из приглашенных полицейских не узнал среди пассажиров Мустафу Кемаля. Англичанку это не удивило. Она уже давно смирилась с мыслью о том, что по его паспорту тем рейсом летел Фазиль Нермук, и полицейских пригласила на просмотр для очистки совести, чтобы соблюсти до конца все формальности.

В середине дня Изабелла вместе с Кафари и Филдинсом съездила на загородную виллу, где компания хорошо пообедала. Затем она приехала в комнату напротив кофейни Ахмеда и с нетерпением стала ждать возвращения партнера или по крайней мере его звонка. Однако не дождавшись, позвонила сама. Аппарат был включен, свободен, но Корешков не откликнулся. Изабелла пыталась успокоить себя тем, что коллега, возможно, сейчас находится на шумной улице и не слышит звонков, но сама прекрасно понимала, что занимается самообманом. Она ругала себя за то, что смирилась с невнятным объяснением Андрея по поводу его сегодняшних планов. Знала, что тот утром отправился в кофейню Ахмеда. Знала, точнее догадывалась, что тот будет собирать информацию о местонахождении Сафара и – главное – Мустафы. Этого было недостаточно, чтобы сейчас разыскать Андрея. А Изабелла уже сильно нервничала. Стоило ей заслышать стук двери подъезда или шаги на лестнице, как она с нетерпением смотрела в дверной «глазок»: не Андрей ли? Но нет, тот так и не появился.

Хартвуд позвонила Филдинсу:

– Бойтон, вы не в курсе, куда подевался Андрей? Он вам звонил?

– Нет.

– С тех пор как он утром отправился в кофейню, от него никаких вестей. Боюсь, не случилось ли с ним чего. Эти турецкие башибузуки на многое способны.

– Я почти уверен, с ним что-то произошло. Обычно Андрей звонит регулярно. Будем надеяться, что просто идет по следу и не может сейчас разговаривать.

– А вдруг его подстерегает опасность? Надо же разобраться.

– Понимаю. Но не предпринимайте никаких необдуманных шагов. Подождите меня.

– Вы выезжаете?

– Не сразу. Я сейчас очень занят. Примерно через полчаса освобожусь и приеду к вам. Наберитесь терпения.

– Я и так давно терплю.

– Потерпите еще. Постараюсь приехать как можно раньше.

Сразу после разговора с Филдинсом она еще раз позвонила Корешкову и опять не дождалась ответа. Надежда на благополучный исход его отлучки таяла с каждой минутой. Больше ждать не было никакой возможности, и Изабелла отправилась в кофейню напротив.

Войдя туда, мисс Хартвуд едва успела оглянуться по сторонам, как рядом с ней остановился Ахмед. У владельца кофейни был несколько усталый вид, что не удивительно – ведь с утра на ногах. Тем не менее он был очень любезен и слащаво улыбался, блестя своими выпуклыми карими глазами.

– Мадам, рад вас видеть. Почему вы пришли одна? Где ваш милый муж?

– Это я и хочу узнать у вас, – холодно ответила она.

– Простите, я не совсем понимаю госпожу. Видимо, я недостаточно хорошо знаю английский язык.

– Утром мой муж сказал, что пойдет сюда.

– Так он и был здесь. Разве я отрицаю?! Посидел, потом ушел.

– А что он заказывал? Сколько времени провел здесь?

• Предыдущая
• 28/48
• Следующая