КИМ 1 (СИ) - "Дмитрий" - Страница 40

- Возможно, вы и правы, - подумав, произнес Симонов. - А в чем, по-вашему, заключается вторая проблема?

- В системе запирания затвора, - ответил Максим. - Не обижайтесь, Сергей Гаврилович, но использовать для этого отдельный клин - это извращение! Вот возьмите, - Максим отдал Симонову последнюю оставшуюся папку. - Здесь чертежи противотанкового ружья под патрон очень крупного калибра с нормальной схемой запирания перекосом затвора. Само ружье нам не пригодилось, а вот схему решено было передать вам. Думаю, вам не составит труда отмасштабировать ее под обычный винтовочный патрон.

Симонову незачем было знать, что чертежи противотанкового ружья, которые он получил, были чертежами его собственного ружья ПТРС, на основе которого он в будущем разработает неплохой самозарядный карабин СКС.

- И вот еще что, Сергей Гаврилович, - спохватился Максим. - Я не настаиваю, но настоятельно рекомендую вам при работе над автоматической винтовкой советоваться с товарищем Токаревым, все же у него тоже имеется богатый опыт конструирования самозарядных и автоматических систем. И, тут я уже не рекомендую, а именно требую, вам необходимо будет согласовать с ним конструкцию крепления для штык-ножа. Мы не можем себе позволить иметь два разных штыка к двум разным винтовкам.

- Учту, - кивнул Симонов.

- По темам разработок у меня все, - произнес Максим, налив себе воды и разом выпив половину стакана. - Теперь несколько слов об организации работ. На «раскачку» я могу дать вам не более двух недель. За это время вам нужно подготовить планы работ и пригласить нужных вам сотрудников из своих КБ. На всякий случай хочу еще раз представить вам директора нашего конструкторского бюро товарища Кузьмищева.

Василий Филиппович при этих словах встал и коротко кивнул присутствующим.

- По всем вопросам снабжения обращайтесь прямо к нему, - сообщил Максим. - Бумага, канцелярские принадлежности, а также кофе, шоколад и табак вам будут выделяться без ограничений. Нам включили режим максимального благоприятствования, поэтому все, что нужно для дела, можете смело требовать. Но прошу не забывать, что руководство и лично товарищ Сталин ждут от нас быстрых результатов, - добавил Максим ложку дегтя. - И, если их не будет, дальнейшие разработки нам, возможно, придется вести в несколько менее комфортных условиях.

Максим сделал еще глоток воды, ожидая, пока конструкторы в полной мере осознают смысл его слов.

- Простите, Максим Иванович, а как будет решаться вопрос с опытным производством? - спросил Федоров.

- Спасибо, Владимир Григорьевич, а то я чуть про это не забыл! - кивнул Максим, едва удержавшись, чтобы не хлопнуть себя по лбу. - Мастерские полигона в нашем полном распоряжении, более серьезные работы будем выполнять на Тульском оружейном заводе, наши заказы там будут иметь максимальный приоритет. У меня все, товарищи! Если у кого-нибудь есть вопросы - не стесняйтесь их задавать!

«Прогресс - это способ человеческого бытия».

Виктор Гюго, французский писатель.

24 января 1935 года. 17:00.

Квартира М. И. Белова. Москва, Большой Кремлевский дворец.

Пока конструкторы на полигоне готовились приступить к работе, Максим начал готовить материалы по оружию, разработка которого будет поручена сторонним КБ. И если с дробовиком все было понятно, его разработкой займутся охотничья мастерская Тульского оружейного завода и ее начальник Дмитрий Михайлович Кочетов, то с модернизацией револьвера все было строго наоборот. Максим совершенно не представлял, кому можно поручить данную работу.

В итоге, потратив два вечера на изучение всей имеющейся у него информации о советских конструкторах этого времени, он остановился на кандидатуре Михаила Николаевича Блюма, который в настоящий момент работал на Ковровском оружейном заводе.

Имя этого конструктора не было так широко известно, как имена его коллег Дегтярева и Федорова, но, судя по прочитанной Максимом справке, он являлся опытным оружейником. А совсем недавно Блюм разработал учебный пулемет с барабанным питанием, за что замнаркома Тухачевский лично премировал его мотоциклом. Подробного описания конструкции этого пулемета Максим у себя в ноутбуке не нашел, но рассудил, что если уж Михаил Николаевич смог разработать револьверный пулемет, то модернизировать револьвер он всяко сможет.

В процессе чтения у Максима возникло ощущение, что, выбирая конструктора для револьвера, он что-то делает неправильно. И дело было явно не в связи конструктора Блюма и замнаркома Тухачевского, уже попавшего в опалу, но еще не знавшего об этом.

«Так, оружейник Блюм… Ковровский завод… Федоров и Дегтярев… - размышлял Максим, пытаясь уловить беспокоившую его неправильность, после чего в сердцах хлопнул себя по лбу. - Я олень! Федоров же один из ведущих конструкторов Ковровского оружейного завода и наверняка знаком с Блюмом. Если бы я поинтересовался у него, кому поручить работу над револьвером, он бы обязательно подсказал мне нужного специалиста! Но нет, я же самый умный, мне нужно потратить кучу времени, но все сделать самостоятельно!»

Тем не менее, пусть и не самым оптимальным образом, но конструкторы были выбраны, и Максим начал готовить для них технические задания. И, если для Кочетова был подготовлен детальный комплект чертежей ружья МР-153, а также фотографии траншейных ружей Первой Мировой войны, чтобы Дмитрий Михайлович мог посмотреть на конструкцию защитного кожуха на стволе и способ крепления штык-ножа, то техзадание, предназначенное для Блюма, полностью состояло из требований к новому револьверу, включавших в себя разработку нового боеприпаса, откидывающегося влево барабана и разработки скорозарядника. Подготовив и распечатав все материалы, Максим отправил их в копировальную лабораторию.

Методика копирования чертежей была уже отработана, но теперь, по настоянию наркома внутренних дел Кирова, также поступали и с текстовыми материалами. В копировальной лаборатории несколько человек, владевших навыками работы на печатных машинках, перепечатывали все документы под копирку, после чего одна из копий отправлялась в архив, а вторая - в НКВД, который уже осуществлял передачу всех документов получателям. Объем работ был большим, машинисты едва справлялись с копированием, но Сергей Миронович настаивал на соблюдении максимальных мер секретности.

После краткого совещания с товарищами Кировым и Ворошиловым материалы на заводы было решено отправлять от имени конструкторского бюро НИПСВО, занимавшегося основными разработками новых образцов стрелкового оружия. Сопроводительные записки к техническим заданиям были подписаны лично наркомом Ворошиловым, а под самими техзаданиями стояли подписи главного конструктора Федорова и куратора от наркомата внутренних дел Белова. И вскоре эти материалы с фельдъегерями из НКВД отправились получателям.

26 января 1935 года. 13:00.

ТОЗ. Тула, улица Советская, дом 1А.

- А, Дмитрий Михайлович, проходи! - директор Тульского оружейного завода Борис Петрович Ванников оторвался от разложенных на его столе чертежей и документов и поднял взгляд на вошедшего в его кабинет Кочетова. - Нам тут из НИПСВО интересную работу прислали, специально для тебя!

- Для меня? - неподдельно удивился Кочетов. - Но я ведь никогда не занимался боевым оружием! Только охотничьим, ну, и немного спортивным…

- В наркомате обороны решили разработать полный комплекс нового оружия для Красной Армии, слышал, наверное. Для этого в НИПСВО собрали всех лучших конструкторов, включая нашего Федора Васильевича, - начал объяснять Ванников. - Но, похоже, что у них на все их планы не хватает ни времени, ни специалистов, поэтому часть разработок они отдают другим КБ. Вот, полюбуйся, что они хотят поручить от твоей охотничьей мастерской!

Кочетов подошел к столу и внимательно всмотрелся в чертеж.