Конспирология - Дугин Александр Гельевич - Страница 70

• Предыдущая
• 70/147
• Следующая

Снова та же странная тема — демонизация мужчины, отождествление его с низшими, физиологическими уровнями бытия.

Где искать следы ордена женщин, озабоченного восстановления матриархата?

В этом нам поможет гениальный и совершенно не известный широкой публике французский криптограф и историк Грасе д’Орсе. В его уникальных работах излагается история существования и противостояния двух могущественных тайных орденов, уходящих корнями в дохристианские братства друидов и языческих корпораций жрецов и жриц. Эти два ордена в средневековье были известны как орден “менестрелей Морвана” и “менестрелей Мурсии”.

“Менестрели Морвана” были ориентированы на лунные культы, связанные с аристократическими родами и патриархальным строем. В нем участвовали и женщины, но лишь нацеленные на сохранение консервативных в целом отношений между полами (что не исключало, порой, крайнего личного либертинажа).

“Менестрели Мурсии”, напротив, уходили корнями в древнейшие культы, связанные с солнечной богиней. И показательно, что этот орден возглавлялся женщиной! А ритуальное имя высшей ступени иерархии в этой оккультной организации было именно “Непорочный Единорог” — “Licorne Immaculee”.

Наиболее известной дамой, возглавлявшей орден “менестрелей Мурсии”, была Екатерина Медичи, жена короля Франции Генриха II. Она и была в свою эпоху “Непорочным Единорогом”. По некоторым данным, приводимым в книге Грасе д’Орсе, “менестрели Мурсии” были связаны и с Агриппой Нетесгеймским, и с алхимическими братствами, в среде которых появились странные гравюры, приводимые Юнгом. Наиболее ценным источником в распутывании этой загадочной истории служит странная книга “Сон Полифила”, созданная Франческо Колонной, которая своими иероглифами и криптограммами тесно связана с алхимическими романами Франсуа Рабле (“Гаргантюа и Пантагрюэль”), с загадочным оккультистом Бероальдом де Вервилем, и которая является тайным катехизисом для всех живописцев, скульпторов, литераторов и поэтов второй половины эпохи Возрождения.

Грасе д’Орсе описывает братство “менестрелей Мурсии” так:

“Мурсия или Мерси была богиней запада и смерти. Она изображалась на западных порталах храмов в виде обнаженной женщины, сжимающей в руках двух змей, которые кусают ее груди. Мурсия — это то же самое, что Марика или Марка, популярная богиня античного мира. Галлы называли ее Маркой или Розмаркой, и чаще всего ее символом служил молот.

Скорее всего, Марика — самое почитаемое божество римского плебса — сохранила свое влияние и в христианском Риме, так что менестрели Мурсии всегда находились под папским покровительством. Среди французских церквей, чей фасад обращен к Западу, можно назвать храм Сэн-Мартена в Марселе, построенный на том же месте, где когда-то находился храм древних черных божеств — Маркуса и Марки. Известно также, что в романских криптах фигуры мадонн чаще всего окрашены в черный цвет”.

Тематика “черных мадонн” подробно развита в книге современного алхимика Фулканелли “Тайны Соборов”. Показательно также, что Фулканелли — редчайший автор, который ссылается на Грасе д’Орсе в своих трудах.

Конечно, инфернальные атрибуты “богини” не следует принимать всерьез — долгие века патриархата очернили образ световой дамы.

Показательна связь ордена “менестрелей Мурсии” с плебсом, народом. Известно, что именно народные массы дольше всего хранят древнейшие архаические предания и культы, так как в общественной иерархии занимают место “бессознательных сил”, аналогичных “индивидуальному подсознанию” в случае отдельной личности. Аристократические слои, более рациональные и динамичные, быстрее меняют идеологии, забывают о прошлом, адаптируются к реформам. Они воплощают в себе мужское начало.

Народ всегда более женственен и связан с корнями. И культ белой дамы, “богини” чаще всего распространен именно среди простолюдинов, кроме тех случаев, когда сами аристократы сознательно становятся на сторону световой Девы, присоединяются к ордену “менестрелей Мурсии”.

Любопытно, что именно на западе зодиака находится созвездие Девы, связанное с осенним равноденствием.

Снова символический ряд строен и взаимосвязан. — Ритуал “кукушкиных похорон”, Запад и осеннее равноденствие, Женское начало, ночная (осенне-зимняя) сторона бытия, народные массы, черные матери древних криптов … Вспомним также Фауста, стремившегося попасть в “царство матерей”.

Ближе к нам истоки феминистического движения однозначно сопряжены с деятельностью г-жи Дерезм и ее наследницы Анни Безан. Эти активные оккультистки сражались за реформацию масонства в том смысле, чтобы в ложи на равных основаниях могли приниматься не только братья, но и сестры. Это шло вразрез строго патриархальному характеру традиционного масонства. Ложа, основанная г-жой Дерезм, носила название “Права Человека”. Вот откуда, заметим по ходу дела, взялось это расхожее выражение — оно означало лишь “борьбу женщин за равноправие в масонских ложах”. Анни Безан продолжила это направление, но придала ему сектантски нетерпимый характер, свойственный вообще теософистам.

Параллельно этой ”прогрессисткой” женской масонерии, кстати, использующей вместе с тем символ свастики, которая является отличительным знаком теософов, в Германии развивалась иная ветвь оккультного феминизма, связанная с ариософскими ложами, куда также принимали не только братьев, но и сестер. Однако здесь феминизм был не столь агрессивным, и часто инициаторами “магического матриархата” выступали мужчины. Особенно интересно, что наиболее активное участие женщины принимали в крайних расистских организациях так называемого “Германенорден”. Некоторые ответвления этого движения — причем крайне магического толка — перешли и в политические круги. Так, одна видная немецкая феминистка Марта Кюнцель, последовательница английского мага Алистера Кроули, была первой женщиной в национал-социалистической партии, а жена генерала Людендорффа Матильда Людендорфф, тоже оккультистка и расистка, считала себя жрицей Новой Германии…

Поразительно, но прямой аналог такого мистического феминизма мы встречаем и в России конца XIX — начала XX века. Все направление русского символизма от его основателя Владимира Соловьева до А.Блока и А.Белого отличается как раз предельным превозношением женского начала, одержимо женским образом Софии, Премудрости Божией, которая видится им и в конкретной женщине (“Прекрасная Дама”, “Незнакомка” Блока) и в самой России. И снова магический феминизм связывается с национализмом, отождествлением народа, нации с тайной световой девой. “О Русь моя, Жена моя!” — Давайте называть вещи своими именами, так может сказать только глубокий мистический националист.

В конечном итоге, вся социологическая линия русской философии явно связана с этим комплексом идей, вдохновлена этим идеалом.

Герман Вирт сказал в одном из своих последних интервью странную фразу: “Многотысячелетний патриархат закончился в 1917 году”. Что имел в виду этот человек, который, кстати, едва ли может быть причислен к коммунистам, так как он был основателем организации “Аненэрбе” в Германии, которую можно назвать какой угодно, только не коммунистической?

Видимо, он имел в виду, что ему, крупнейшему исследователю нордического матриархата, известна какая-то информация, лежащая гораздо глубже поверхностных политических реальностей. “Заговор Единорога” объединяет внешне противоположное. Так и должно быть в настоящем заговоре, основы которого блестяще показал Макиавелли, описал Монтескье и остроумно обобщил предполагаемый автор “Протоколов Сионских Мудрецов” (по некоторым сведениям, это был известный оккультист Папюс). “Чтобы добиться своей цели, необходимо использовать самые различные инструменты, не взирая на то, что внешне они противоположны по знаку и ориентации”. В перспективе тысячелетий или даже столетий многие противоречия, кажущиеся современникам неснимаемыми, оказываются сущим пустяком.

• Предыдущая
• 70/147
• Следующая