Веселый город Ланхмар - Лейбер Фриц Ройтер - Страница 10

• Предыдущая
• 10/17
• Следующая

Пол четвертой комнаты был устлан матами. Здесь учили увертываться, уклоняться от ударов, подныривать, кувыркаться, падать - словом, отделываться от преследователей. Голос, в котором слышались нотки армейского сержанта, вразумлял кого-то:

- Нет-нет, не годится. Таким приемом ты не увернешься и от своей колченогой бабки! Я что, приказывал преклонить колена перед образами? Еще раз…

Добравшись до лестницы в конце коридора, Мышелов с Фафхрдом начали утомительный подъем. Утомительным он был потому, что прыгать по ступенькам на одной ноге - занятие не из легких.

Второй этаж в точности повторял собой первый, правда, роскошь его обстановки была столь же вызывающей, сколь и полное отсутствие оной внизу. С потолка, чередуясь, свисали лампы и филигранной работы кувшинчики с благовониями. Стены скрывали расшитые драпировки, пол устилал ковер с густым ворсом. Коридор этот, как и внизу, тоже был совершенно пустынным. Вдобавок в нем царила мертвая тишина. Переглянувшись, друзья решительно двинулись дальше.

За распахнутой настежь первой дверью обнаружилась нежилая комната, в которой полным-полно было всякой разной одежды - богатой и простой, чистой и замызганной. Еще там было множество подставок для париков, на полках красовались бороды и прочие атрибуты воровского искусства. По всей видимости, эта комната служила костюмерной.

Мышелов прошмыгнул внутрь и схватил с ближайшего стола большой зеленый флакон. Откупорив его, он принюхался. В комнате сильно запахло гарденией, к сладковато-гнилостному аромату которой примешивалось едкое амбре винного спирта. Мышелов спрыснул этими зловонными духами свой и Фафхрда плащи.

- Чтобы от нас поменьше несло навозом, - объяснил он, затыкая флакон пробкой. - Мне вовсе не улыбается быть сваренным заживо. Нет уж, увольте!

В дальнем конце коридора показались две фигуры и направились к ним. Мышелов спрятал флакон под плащ, прижав его локтем к боку, и они с Фафхрдом смело зашагали навстречу неизвестному.

Следующие три двери оказались запертыми. Подходя к пятой, приятели смогли как следует рассмотреть шедших навстречу. Одеты они были как благородные, но лица выдавали в них воров. Не скрывая отвращения, они брезгливо и с подозрением разглядывали Мышелова и Фафхрда.

И тут откуда-то послышался голос. Монотонной скороговоркой, которой обычно священники отправляют ежедневные службы или колдуны читают свои заклинания, он произносил слова на каком-то загадочном языке.

Двое богато одетых воров замедлили шаг у седьмой по счету двери и заглянули внутрь. Внезапно они замерли в напряженных позах, глаза их изумленно расширились. И вдруг побледнев воры сорвались с места и почти бегом промчались мимо Фафхрда с Мышеловом, словно те были всего лишь предметами меблировки. Монотонный голос звучал, не умолкая.

Пятая дверь была заперта, зато шестая - открыта. Мышелов просунул в нее голову, задев носом о косяк. Внезапно на лице его появилось ошеломленное выражение, и он сдвинул свою черную повязку на лоб, чтобы лучше видеть. Фафхрд следом за другом перешагнул порог.

Большая комната была пустой - в ней не было ни людей, ни животных. Однако обстановка ее поражала воображение. Одна из стен почти целиком представляла собой гигантскую карту города Ланхмар, на которую, похоже, были нанесены все улицы и дома вплоть до последнего проулка и самой неприметной развалюхи. Кое-где были заметны подтертые места, а кое-где попадались таинственные разноцветные значки.

Пол комнаты был выложен мрамором, потолок отливал синевой ляпис-лазури. Две другие стены диковинностью не уступали первой. Одна из них была увешана различным воровским инструментом, начиная от громадной фомки, которой можно было запросто лишить опоры вселенную, до тонюсенького, словно волшебная палочка королевы фей, пруточка, явно предназначенного для того, чтобы похищать всякие безделушки с инкрустированных слоновой костью туалетных столиков светских львиц. На второй стене висели разнообразные затейливые, сверкающие, переливчатые предметы - по всей видимости, сувениры, напоминавшие о знаменитых ограблениях прошлого. Среди них была, к примеру, женская позолоченная маска, от красоты которой захватывало дух, однако рдяные рубины на ней обозначали сифилитические язвочки. Был там и нож с лезвием, составленным из клиновидных алмазов, видно, острым как бритва. Впрочем, всего просто не перечесть.

Посреди комнаты стоял круглый стол из эбенового дерева и слоновой кости. К нему приставлены были стулья - все с прямой спинкой и мягким сиденьем. Один из стульев, повернутый лицом к карте, возвышался над остальными и, видимо, принадлежал Кровасу.

Мышелов шагнул было вперед, не в силах противиться искушению, но на плечо его опустилась тяжелая рука Фафхрда.

Нахмурясь и выразив тем самым свое неодобрение, северянин надвинул обратно на глаза Мышелову черную повязку и, ткнув палкой в направлении коридора, бесшумно запрыгал из комнаты. Разочарованно передернув плечами, Мышелов последовал за ним.

Едва они удалились, как из-за самого высокого из стульев показалась аккуратно подстриженная чернобородая голова и уставилась им вслед. Затем из-под стола возникла длинная, змееподобная рука. Изящный палец прижался к тонким губам, призывая к молчанию. Рука шевельнулась, давая знак четырем мужчинам в темных туниках, что притаились по двое у дверей, сжимая по кривому ножу в одной руке и по утяжеленной свинцом дубинке - в другой.

Фафхрд не проскакал и половины расстояния, что разделяло шестую и седьмую двери, когда из последней, откуда по-прежнему доносился монотонный и зловещий речитатив, вылетел стройный юноша с позеленевшим лицом. Глаза его были широко раскрыты, руки зажимали рот, словно удерживая истошный вопль или рвоту; под мышкой у него торчало помело. Если бы не глаза и не лицо, в котором не было ни кровинки, юношу легко было принять за ученика волшебника, который решил слегка развеяться на свежем воздухе. Он промчался мимо Фафхрда с Мышеловом и кубарем скатился по лестнице. Каблуки его сапог, стук которых в коридоре заглушал ковер, звонко пересчитали ступени.

• Предыдущая
• 10/17
• Следующая