Принц и Нищин - Жмуриков Кондратий - Страница 57
- Предыдущая
- 57/67
- Следующая
«Мерс» прогрохотал по бордюру тротуара и, развернувшись, остановилась посреди пустынной улицы.
– Ла-а-ажись!!! – заорал Фирсов и, схватив Сережу Воронцова, пригнул его к сиденью. Его рука успела нащупать что-то горячее и влажное, струящееся по шее Сергея.
Воронцова все-таки успели подстрелить, и один Бог ведал, сколь серьезно.
В этот момент долгое время следовавшая на некотором отдалении вишневая «десятка», которую Фирсов заподозрил в слежке, поравнялась с подбитым «Мерсом», притормозила… бесшумно опустились тонированные окна, и две очереди разнесли боковые окна Сережиной машины и прошли навылет через голову так и не успевшего пригнуться Романова.
Не издав ни звука, тот мешком осел на сиденье.
«Десятка» сорвалась с места и ушла во тьму ночных улиц вслед за первой машиной.
Фирсов выпрямился и начал тормошить Сережу:
– Ну же… ты, сердцеед! – быстро повторял он (вероятно, даже сейчас не мог забыть про свою жену и про то, прикаких обстоятельствах он, Алексей Фирсов, застал ее с Воронцовым), – Сдохнуть ты еще успеешь! Э-э-э, ты! М-м-м… что тут у него?…
…Пуля едва зацепила шею Воронцова, только порвав кожу, и прошла навылет, совсем чуть-чуть разминувшись с сонной артерией. Еще бы два-три сантиметра правее – и у него не было бы ни одного шанса выжить: он просто умер бы от потери крови.
– Кажется, живой. Это зря, – пробормотал Фирсов, а потом перегнулся через спинку переднего кресла и взглянул на Романова. Лицо того уже помертвело и приобрело тот восковой желтоватый оттенок, который беспощадно констатирует леталь ный исход.
Возле затылка темные волосы Романова слиплись в темный ржавый ком, на лоб свисала тяжело набухшая кровавая сосулька, а дальше, перечеркивая неподвижное лицо, через переносицу и угол рта, текла узкая темная струйка. Точно такая же выбегала из-под правого уха мистера Очковая Змея. Полуприкрытые глаза его с темными коричневатыми мешками уже остекленели и навсегда остановили бессмысленный взгляд свой на потолке салона.
– А вот ему уже точно ничего не поможет, – сказал Фирсов, словно докладывая вышестоящему начальству о последствиях этого ужасающего эксцесса.
Сережа Воронцов пошевелился и слабо простонал (по всей видимости, больше пострадав от алкоголя и кокаина, чем от пули), а потом сдавленно пробормотал несколько слов, которых Фирсов не сумел разобрать.
Но ему это и не требовалось…
Он вынул пистолет и приставил его к виску Сергея. Секунду поколебался и спрятал оружие.
– Нет… нельзя. Они могут вычислить по результатам баллистической экспертизы, что его убили вовсе не… – Он чутко прислушался к прерывистому дыханию Воронцова, бормотавшего какую-то чушь, а потом вынул из пиджака мобильный телефон и быстро набрал номер.
– Адамов слушает! – резко отозвался звучный мужской голос. – Говорите!
– Михаил Миронович, это Фирсов. Хорошо, что так удачно нашел вас, – быстро заговорил Алексей. – Срочно пришлите кого-нибудь на угол улиц… – И он назвал место происшествия.
– В чем дело?
– Нападение, Михаил Миронович. Расстреляли «Мерседес», в которой находились Аскольд… Андрей, плямянник Романа Арсеньевича, и Романов… а также шофер Дмитрий Степанов. Андрей ранен, Романов и Степанов – убиты.
– Аскольд?! – рявкнул в трубку Адамов. – Так он с тобой, что ли?
– Так точно.
– То-то его нет ни в аэропорту, ни на этом концерте в клубе! Самолет должен вылететь через три минуты, из-за него задерживают, а он, значит, благодушествует там с пулей в брюхе?
– В шее, – несколько озадаченно отозвался Фирсов. – Хотя нет… она прошла навылет, только немного… совсем чуть-чуть… зацепила.
– Хорошо, через десять минут буду лично. Держись, Фирсов! Отвечаешь за Аскольда головой.
Единственный уцелевший после нападения неизвестных – Фирсов – положил трубку во внутренний карман своего пиджака и вынул пистолет. Снял с предохранителя и, выйдя из машины примерно к тому месту, откуда стреляли, прицелился в четко прорисовывающуюся в окне голову Сережи Воронцова.
– Не может быть, чтобы Адамов до сих пор ничего не знал о шефе.
Он посмотрел по сторонам и, не увидев никого, перевел взгляд на Мерседес».
И широко разинул рот.
…Негромко хлопнул выстрел, и Фирсов, пошатнувшись, почувствовал… нет, не резкую боль, а то, как отвратительное, дурнотное состояние мгновенно разливается по всему его телу.
Оцепенелая серая тьма коварной паутиной выткалась перед его мутнеющими глазами, и все его огромное тело вздрогнуло и пошатнулось.
– Эт-та что такое?… – пробормотал несостоявшийся убийца. И, опустив глаза, он увидел, что на правом боку расплылось огромное кровавое пятно…
…Воронцов, шатаясь, вылез из машины и, с трудом приподняв крышку канализационного люка, бросил туда пистолет, из которого он стрелял. Пистолет, вытащенный им у водителя Димы. Он задвинул крышку люка обратно и, сделав несколько шагов, упал на асфальт и замер…
К тому времени, как на место происшествия подкатили «Мерседес» и серебристый джип «Гранд Чероки» с людьми из службы безопасности Романа Вишневского, Фирсов только что очнулся от кратковременного обморока, вызванного болевым шоком и потерей крови.
– Стоять! Ста-а…ять, сказал!! – прохрипел он вышедшим из машин темным личностям и навел на них пистолет. – Кто такие… не вижу!
– Убери пушку, Фирсов. Что же ты не сказал, что ты тоже ранен? Помогите ему, ребята, – прозвучал спокойный голос Адамова, и начальник «секьюрити» быстрыми шагами подошел к расстрелянному «Мерсу» и окинул ее пристальным взглядом. Потом открыл дверцу и взял уже холодную руку Романова.
– Н-да, – констатировал он. – Этот готов. Второй тоже. А где Андрей?
– А вон он, – сказал один из охранников. – Лежит около бордюра.
– Как он туда попал? Пополз, что ли? Поднимите его. Быстро, мать твою!!!
…Всякому человеку, знающему Михаила Мироновича Адамова достаточно долго, его поведение в эту ночь показалось бы неслыханно порывистым, взрывоопасным и вообще – крайне нетипичным для этого обладающего громадной выдержкой и стальными нервами сорокапятилетнего мужчины.
В его серых глазах метался бешеный огонек гнева, крепко сжатые тонкие губы сложились в опасную сардоническую складку и напряженно цедили каждое слово, словно боясь выпустить лишнее.
Воронцова-«Аскольда» осторожно посадили на тротуар, прислонив спиной к фонарному столбу. Фирсов внимательно наблюдал за всеми этими манипуляциями остекленевшими от ужаса глазами, но не вмешивался.
– Перевяжите и обыщите его, – кивнул Адамов.
В карманах Сережи оказались следующие вещи: пачка сигарет «Мальборо» (хотя он не курил), расческа (хотя расчесывать было особенно нечего), связка ключей с брелоком «Man.United», несколько мелких долларовых купюр, а также простенькая пластмассовая зажигалка и ручка.
Эта последняя вызвала особый интерес Адамова. Он покрутил ее в руках, потом быстро и умело разобрал, разложил на ладони и прицыкнул языком.
– Все ясно.
– Что ясно? – спросил Фирсов.
– Пневматический мини-пистолет, стреляющий отравленными иглами, встроенный в корпус обыкновенной авторучки. Кстати, она может писать.
– Что-что? – тихо выговорил Алексей.
– Тебя что, так удивляет обстоятельство, что она может писать? – ледяным тоном отчеканил Адамов, а потом коротко добавил:
– Теперь, кажется, состав преступления налицо.
Фирсов провел цепенеющей рукой по светловолосой голове, посмотрел сначала на Сережу Воронцова, потерявшего сознание от усердствования на алкогольно-наркотическом поприще и потери крови, потом на Адамова, и спросил:
– Но какое отношение имеет эта ручка к этому преступлению?
– А я говорю не об этом преступлении. Что произошло вот тут полчаса назад, не суть важно. А вот эта ручка… из этой ручки, Алеша, несколько часов назад, – Адамов сделал паузу, глубоко вдохнул, а потом выдохнул – резко, как отжался от пола:
– Из нее был убит Роман Арсеньевич.
Это конец, мелькнуло в голове Фирсова. А ведь все было так просто: только успеть нажать на курок, выкинуть пистолет в канализацию и… А теперь – поздно.
- Предыдущая
- 57/67
- Следующая
