Чужое знание (СИ) - Васильев Владимир Николаевич - Страница 20

Зато в заборе скоро обнаружился разрыв, перегороженный полосатым шлагбаумом. Внутри ограждения без труда опознавались классические гаражи, вотчина и вечерний клуб мужичков-автовладельцев из окрестных многоэтажек. От шлагбаума начиналась посыпанная щебнем дорога - ни дать, ни взять, проселок, уводящий ближе к цивилизации, в сторону улицы Горпищенко - там виднелись уже свои заборы и крыши домиков-коттеджей. И зелень, сплошная южная зелень.

Кроме того, около шлагбаума высилась двухуровневая сторожка, а прямо у забора на плоских бетонных обломках плит стоял желтый вагончик с врезанными окном и дверью. Над дверью был прикреплен аляповатый щит с кустарной надписью: "Кафе "Механик" и небрежно напалеванным мужиком, отдаленно напоминающим Джейсона Стэтема. В одной руке мужик держал что-то вроде разводного ключа, а в другой - бокал с пивом. Тут же рядом располагался вход в беседку, сплошь заплетенную виноградом и еще какими-то вьющимися растениями - плющом, что ли? Как минимум один столик в беседке просматривался.

По опыту Швед прекрасно знал нравы подобных мест - в сущности, завсегдатаи гаражей мало отличаются от повернутого на парусах народа в яхт-клубах. Только и разницы, что у воды ладят все плавающее, а в гаражах - все ездящее. А после трудов праведных и те, и другие вовсе не прочь шарахнуть пивка или чего покрепче, так что подобная кафешка в подобном месте просто напрашивалась. Выглядела она, конечно, будто прямо сейчас из девяностых, ну так и тут не проспект Нахимова, а дальняя глушь Корабельной стороны - многоэтажки на Горпищенко еле просматриваются.

Справедливо рассудив, что от колючек он натерпелся довольно, а нервы совершенно необходимо пригладить, причем немедленно, Швед наспех сбил пыль с одежды и решительно направился ко входу в кафе.

Внутри обнаружился прилавок, за ним невзрачный мужичок с голым торсом, совсем не похожий на Джейсона Стэтема. За спиной мужичка - уставленные бутылками полки. Выбор напитков был довольно широк, но качеством они, увы, не блистали. Местный ассортимент в общем и целом мало отличался от ассортимента в палатке за кладбищем Кальфа, близ жилища Сидорова.

"Н-да, - подумал Швед, шаря взглядом по этикеточному иконостасу. - И впрямь не проспект..."

Впрочем, особых надежд никто и не питал. Главное - разливное пиво наличествовало, а оно сейчас везде плюс-минус одинаковое, можно смело брать.

- Вечер добрый! - поздоровался Швед. - Пивком порадуете?

Мужичок поднял на него водянистый взгляд.

- Светлое, темное?

- А у вас и темное есть? - оживился Швед. - Тогда темного! Карты принимаете?

- Не, только наличка.

- Наличка так наличка, - вздохнул Швед, выуживая из кармана тысячу. - И плюс сто грамм. Для разгону.

- "Немиров", "Воздух", "Мороша"?

- Да без разницы, - пожал плечами Швед. - На ваш выбор.

Напитки ему выдали, разумеется, в пластике. Действительно, будто в девяностые окунулся.

Швед мимоходом отметил, что мужичок избегал смотреть ему в глаза, но ничего худого пока не заподозрил - сдачу выдали, вроде бы, без обмана, и на том спасибо.

В беседке было сумрачно. Столов и вправду насчитывалось больше одного - целых четыре. За дальним сидели две девчушки старшего школьного возраста, остальные пустовали.

Швед устроился в углу, напротив входа, по диагонали от девчушек. Те пили какую-то дрянь из узких невысоких жестянок, наверное, энергетики - или что там нравится нынешним школярам? Поскольку Шведа это занимало не слишком, он и не вглядывался. Махнул половину водки, выдохнул и со смаком запил пивом. Как истинный пролетарий. Аборигены непременно оценили бы, если бы увидели.

Пиво оказалось на удивление неплохим - скорее всего, потому что было свежим. Нервы пригладились, что называется, с первого глотка, даже царапина на руке саднить почти перестала.

"Надо бы ее залечить, - подумал Швед с ленцой, глядя на выступившую и уже загустевшую кровь. - Или уже потом? Как хмель выветрится".

По правде сказать, даже в смеси с пивом сотка беленькой особого влияния на Шведа не оказала. Пожалуй, если махнуть еще сто - тогда в голове точно зашумит, однако смысла в том никакого не виделось. Пить с целью напиться - иногда оно, может, и надо, но точно не сегодня.

- Эй, дядя! Закурить не найдется? - прозвучало вдруг над самым ухом.

Швед удивленно поглядел налево. Обе девчушки стояли рядом, почти вплотную.

"А они постарше, чем мне показалось, - понял Швед. - Лет по семнадцать-восемнадцать, наверное. И школу уже, поди, закончили".

- Я не курю, - ответил он миролюбиво.

- Да ладно! - не поверили ему. - Водяру с пивом пьешь, и не куришь?

- Водяру пью, - не стал отпираться Швед. - А курить - не курю.

Говорила та девчушка, что повыше и постройнее. Вторая - плотненькая и коренастая, неотрывно глядела на левую руку Шведа. На царапину и запекшуюся кровь.

Некоторое время все молчали.

- А ты не местный, - произнесла вдруг вторая девушка, коренастенькая. Глубоким грудным голосом.

- Не местный, - вздохнул Швед. - Просто мимо шел. Сейчас, вот, допью - и адье.

Внезапно он сообразил: будь на месте девушек парни, все это выглядело бы как прелюдия к обычному гопническому наезду. Или тут и парни где-нибудь рядом имеются? Поджидают, пока в кафе не забредет кто-нибудь пришлый и не начнет клеить подсадную наживку в виде молоденьких барышень?

Терять время на бессмысленную свалку совершенно не хотелось.

Над Севастополем медленно мерк летний день, а в затянутой виноградом беседке и вовсе было сумрачно, как будто солнце уже закатилось.

- Не местный, и не боишься? - спросила первая девушка, стройная.

- Не боюсь, - подтвердил Швед. - Чего мне бояться?

- А ты вон туда посмотри, - посоветовали ему, указав пальчиком куда.

Швед поглядел куда указали. Направо.

Там, у противоположного торца стола, стояла третья девушка. Когда и откуда она появилась - он совершенно не отследил, поскольку до сих пор был спокоен и расслаблен. Глаза девушки горели рубиново-красным. Натурально горели в сумерках, как два уголька.

А потом третья девушка приподняла верхнюю губу и показала зубы.

Это было весьма эффектно! Судя по всему, компания разыгрывала хорошо знакомое представление. А Шведу почему-то вспомнились бегающие глаза бармена.

"Шалят, Темные, - подумал он с неожиданным душевным подъемом. - Сколько я с таким не сталкивался? Пять лет? Семь? Десять? Наверное, больше, еще с киевских времен..."

Тогда он был главой Дневного Дозора и браконьерство пресекать был вынужден в силу служебных обязанностей. Но здесь-то, в Крыму он - частное лицо. Совсем другой коленкор.

- У тебя, конечно же, есть лицензия, красавица? - поинтересовался Швед у третьей девушки и ушел в Сумрак.

Печать на его груди вспыхнула. Девушка справа последовала за ним и теперь пристально глядела на печать, но не двигалась. Выглядела она устрашающе, но при всем при том не потеряла чисто женской привлекательности.

Она ничего не предпринимала и молчала; лишь когда Швед вышел из Сумрака тихо процедила сквозь зубы:

- Не ожидала...

Зубы у нее, кстати, были вовсе не вампирские. У тех только клыки от человеческих отличаются. А тут чуть ли не вся челюсть... Медведь бы позавидовал.

- Что такое? - забеспокоились обе первых девушки. Спектакль явно отклонился от привычного сценария, поневоле занервничаешь. Они, кстати, Иными не были - самые обыкновенные девчонки.

- Он такой же, как я, - пояснила третья, Иная. Охотница-упырица, насколько можно было судить по увиденному.

В отличие от вампиров, которые скорее мертвецы, чем живые, а еще вернее - застыли между жизнью и смертью, упыри после инициации остаются стопроцентно живыми. В сущности, они мало отличаются от оборотней и перевертышей, просто обращаются не в животных, а в некое хищное человекообразное существо, прямого аналога которому в фауне Земли не имеется. Может быть, такие зверушки и водились раньше, но вымерли они задолго до появления кроманьонцев. Так что видимый метаморфоз девушки был минимален, а потому очень быстр.