Железная леди (СИ) - Ласточкин Дмитрий - Страница 28

— Привет! — они помахали мне и уселись на мою кровать. — Ты чего такая осунувшаяся?

— Весь день в кузне молотком махала. — я с укором посмотрел на них. Могли бы и сварганить мне ужин, раз полные сил, а не у меня на постели зависать! Но эти две засранки оказались слишком толстокожими, чтоб понять мой взгляд. — Устала — жуть!

— А я весь день сидела на месте и пыталась создать вихрь вокруг себя. Скоро задница квадратной станет! — Вика сделала такое грустное лицо, будто она тут самая несчастная.

— У тебья красивая заница! — улыбнулась Яга.

— Спасибо, Ягунька!

— А у меня, значит, некрасивая? — почему-то оскорбился я.

— У тебья тоже! Но Викину я вижью чаще!

— Боже, я даже не хочу знать, где! — закрыл лицо ладошкой в притворном стыде, но есть хотелось всё больше, и я передислоцировался на кухню.

— Мы вместе…

— Яга, молчи! Я убью тебя, если расскажешь! — Вика бросилась к монголке и закрыла ей рот.

Они точно больше времени друг с дружкой проводят, чем со мной. Даже какая-то ревность внутри появилась. Ну, не как к любимым, что изменяют, а типа «Как это — играетесь и без меня⁈».

Поставил на огонь кастрюльку с водой, достал три сосиски и яйца, отварю и съем. Пока они варились, я задумчиво смотрел в стену, думаю о сегодняшнем уроке в кузне.

— Фу, Катя! Что ты делаешь⁈ Высунь палец из носа! — из задумчивости меня выбил Викин возглас.

— Отстань. Знаешь, сколько всякого в кузнице? Угольная пыль, металлическая, древесная труха и опилки, сажа от горна. А я всем этим дышу через нос! Вон, смотри, какие чёрные сопли получаются!

— Беее! Выкинь и смой! Лучше промывай нос, а не ковыряйся там пальцем! Это отвратительно!

— А у нас говолят, что даже лосадь в носу не ковыряется! Потому что лосадь — животное умное! — Яга слегка усмехалась.

— Да у лошадей пальцев нет, одни копыта, а так бы они всеми ногами ковырялись! Ноздри-то у них ого-го! — возмутился я. — А, что вас слушать. Лучше сосиску съем.

— Кстати, вы слышали — со второго семестра можно будет уже по Кошмарам ходить? Прицепляться к студентам Универа и набираться опыта! А если будешь полезным, то и долю в добыче давать будут! — поделилась с нами Вика.

— Мне это всё равно не светит. — я пожал плечами, не отрываясь от сосисок. Ах, с кетчупам неплохо идут!

— А я бы сходила. — мечтательно посмотрела в потолок Яга.

— Девочки, если хотите, то я за вас словечко замолвлю — у меня есть один знакомый студент с третьего курса! Нас всех троих возьмут! — Вика прожигала нас горящими глазами.

— Посмотрим. — я пожал плечами. — До второго семестра дожить ещё надо. А это, как показывает практика, не так уж и легко!

А ведь на той вечеринке про такое говорили, тот же Виталик. Но теперь… эх! Пока не стану более-менее искусным кузнецом, меня в Кошмары не возьмут. А если и возьмут, то не в маленькие, а в рейдовые, где нужно будет на месте чинить поломанное. Но для этого надо работать, работать и работать.

Эх, вроде бы и волшебник, а ничем от слесаря какого не отличаюсь!

В начале октября я съездил домой, к родителям — осень полностью вошла в права, а в ноябре уже должны были ударить морозы, надо было запастись тёплыми вещами. Эх, жаль, Академия не на берегу Енисея стоит — крупные реки, протекающие через Сибирскую Аномалию, несут с собой какое-то магическое тепло, нагревая всё на два-три километра вокруг, даже вверх по руслу. Не то, что кипяток, нет, температура самой воды обычная вполне, но по каким-то причинам вокруг рек погода более тёплая, даже морозов как таковых нет. Пользуясь этим, уже лет сто, как в этом тёплом поясе сажают сады — банановые пальмы, апельсиновые деревья, мандариновые, яблони, груши, вообще всё, что требует мягкого тёплого климата, растёт вдоль сибирских рек. А в самом Красноярске берега Енисея заняты усадьбами аристократом, лишь небольшие кусочки оставлены для города. А уж чтоб жилища простолюдинов были в этом тёплом поясе, так вообще нет. Даже Академия, пусть и под сенью аристократического рода, но не смогла туда втиснуться. Придётся носить тёплые куртки!

Возвращение домой было радостным, но и немного необычным. Я чувствовал себя совсем иным — ведь я уже прожил четыре месяца без семьи! Обрёл, так сказать, самостоятельность. По крайней мере, частично. И Магом стал. А кто у меня в семье Маг? А никто, один я! Ха-ха-ха!

Первым меня встретил отец, открывший дверь, и долго обнимал прямо на пороге. Еле вырвавшись, тут же угодил в объятия мамы и сестры. Но те хотели больше услышать все мои новости, которые были, так что с неохотой, но отдали на время брату и его двум друзьям — Никите и Лёхе. Их я знал с прошлого года и с удовольствием позволил обнять себя.

Прошлой зимой, возвращаясь с танцев особенно поздно, я заметил микроавтобус «Антилопу», что ехал за мной. Правда, поначалу не понял, что он следует. Ну едет себе таратайка неспешно, останавливается, потом снова едет. Бывает! А потом сообразил, что она останавливается у самых узких и не освещённых участках тротуара, по которым я должен был идти. Но то прохожие из переулка выходили, то другая машина место занимала. До меня дошло только тогда, когда микроавтобус проехал вперёд и остановился чуть впереди меня, обдав волной холодного воздуха. Мне вдруг в голову ударило всё, что он делал, я перетрусил и запрыгнул в ближайший работающий магазин, а оттуда позвонил брату, он жил отдельно, но неподалёку. Минут через десять брат прибежал ко мне вместе с Никитой и Лёхой, я им показал на микроавтобус, они пошли к нему «выяснить, чего это они за девушками крадутся», но водила «Антилопы» дал по газам и уехал. Может, конечно, мне это всё причудилось, вполне возможно, что там ехал кто-то, не знакомый с местностью, вот и останавливался, что в карту глянуть или навигатор настроить. А когда увидел агрессивных местных, что к нему идут, быстро уехал. Но не хочется проверять это на себе и в случае неудачи пополнить статистику «ушла из дома и не вернулась». А Никиту с Лёхой я после того всегда рад видеть!

— Ого ты сильная! — крякнул Ник, когда мы обнялись. — Ты что — качаешься⁈

— Пф! — я фыркнул и обнял Лёху. — Я уже месяц молотом в кузне стучу! Бицепсы — во! Как проволока!

— Смотри, Ник, в следующий раз не она нас на помощь звать будет, а мы её! С такой-то силищей!

— А с молотком, зуб даю, вообще весь район в страхе держать будет!

— Вот их первыми и отоварь, Катя, если сильно наглыми будут! — теперь я попал в объятия брата.

Закончив с приветствиями, мы с мамой и сестрой удалились в мою бывшую комнату копаться в шкафах. Брат вместе с друзьями заявил, что он пришел только чтобы увидеться со мной, и свалил, папа обосновался в маминой спальне у телека, а мы втроём разбирали шкафы и делились новостями. Впрочем, у родных их было немного, а вот меня расспрашивали про Академию и мои неприятности в ней с особым рвением. К вечеру мы кое как собрали пару курток, несколько тёплых штанов разных фасонов, зимние сапоги и шапки, но от разговоров у меня аж челюсть болеть начала! И всё им интересно, и перескажи им самые мелкие детали по пять раз, и обязательно прокомментируй их, а то что же, что-то происходит, а ты молчишь! Ну, я и комментировал, рассказывая об учёбе, правда, приукрашивая так, как не каждый рыбак про свой улов. Особо красочно про поход в Кошмар, где я чуть ли не драконов лично убивал, а кого пожалел, те в страхе разбежались.

К вечеру, накормленный и уставший от разговоров, я спрятался под одеялом и заснул, чувствуя себя в полностью довольным и расслабленным.

На следующий день, нагруженный сумками с вещами, я вернулся в Академию.

И будто застрял в какой-то временной петле на следующие два месяца. Завтрак, занятия по порталам, обед, работа в кузнице, ужин, медитация для развития Резерва, сон, завтрак, занятия по порталам… Дни походили друг на друга, как горошины из одного стручка. Только смена погоды говорила о том, что время не стоит на месте — сначала всё стало рыжим, почти как я, потом коричневым, а потом белым-белым. Но зато у кузни появился хотя бы один плюс — в ней было не холодно.