А после они... (СИ) - Резник Юлия - Страница 21

Встаю. Шлепаю босыми пятками по полу. Достаю из холодильника банку колы, открываю и с жадностью отхлебываю. С верхней полки на меня косится початая бутылка дешевого бурбона. Но рука даже не тянется. Алкоголь не решает проблем. Я три года им глушил чувства. И что? Это ни черта не изменило. Мне все равно пришлось с ними разбираться. По-честному и на трезвую.

Интересно, они трахаются?

Стоит представить Женьку в руках этого прилизанного испанского мачо, как черти внутри оскаливаются. И вот какого хрена, казалось бы? Я же все для себя решил. Нет никаких сомнений, что на этом этапе жизни я тупо не готов ни к каким отношениям. Но чем больше времени мы с Женькой проводим вместе, тем отчетливее звучит в голове вопрос – а, собственно, какого хрена?

Впрочем, что об этом думать, да? Любые вопросы сняты. Ты получил, что хотел. Так? Ну, вот и живи с этим. Но почему-то это почти невозможно схавать. Может быть, все дело в том, что еще несколько часов назад наша жизнь могла пойти совсем по другому сценарию. Сценарию, который полностью избавлял меня от мук выбора и предусматривал для нас с Женькой лишь один путь – вместе.

На первый взгляд, конечно, я не хотел такого развития событий. Тупо не был к нему готов. Но парадокс в том, что когда этот сценарий скомкали и выбросили в мусорку, я почувствовал вовсе не облегчение, а как будто бы возмущение даже. Ведь какого черта? Сначала напугали нас до чертей, а когда я уже почти свыкся с мыслью, что стану батей – бах, и… ничего. Кто так делает? Это все равно, что пообещать рассказать какую-то, блин, сенсацию, а потом бросить – ой, знаешь, я передумал.

Ну, то есть я ведь представил Женьку пузатой. В моей голове мы уже обо всем рассказали родителям, и даже провели гребаную гендер-пати. Было стремно – капец. Ага, в моих долбаных фантазиях… Я уже не высыпался, я уже почувствовал неудовлетворенность от нашей стухшей после родов интимной жизни, я подержал мелкого на руках и был, прости господи, им обделан. Я это прочувствовал, смоделировал внутри себя ситуацию и ее прожил, прикиньте, а тут такой облом.

Женька ведь уже мне принадлежала. Полностью. От маленьких пальцев на ногах до кончиков белокурых волос. И после такого появляется этот сраный Диего, которому в моих фантазиях вообще нет места. Наверное, поэтому, да, меня теперь так разматывает?

Туда – сюда. Пот льется по лицу и груди. Бреду в душ, чтобы хоть чуть-чуть освежиться. Башка кипит. Процессор глючит. А еще зубы сводит, стоит представить их вместе, и натурально хочется убивать. Вот даже на ринге такого желания никогда не было, а тут… Просто руки чешутся – свернуть шеи им обоим.

Может, вернуться, а?

Ага. И что предъявить? Что она живет своей жизнью, как мы и договорились?

Вываливаюсь из душа, проигнорировав полотенце, натягиваю первые вывалившиеся из допотопного шкафа шорты и майку. Хлопаю дверью. В голове – ни одной здравой мысли. Действую чисто на инстинктах. В ушах гул и рев – «мое!», в котором, не родившись, тонут все другие, наверняка здравые мысли.

А ведь глупо, вот так, не разобравшись… Я же не собака на сене, да? Что я могу ей предложить? Ну, вот что? Все те доводы, которые я перечислил, они ведь никуда не делись. К ним просто добавились кое-какие другие вопросы. Например, могу ли я, учитывая все вышеперечисленное, позволить себе… даже не попробовать?! Вдруг шанс быть с ней стоит всех сопутствующих рисков? Вдруг меня не обломает быть ответственным за нее? Вдруг мне вообще понравится, я не знаю, быть подкаблучником? Или… Вдруг мне вообще ни черта рядом с ней не светит, и зря я мучаюсь? Эта мысль меня распинает. А она там с Диего вообще-то, и все у нее пучком! На хрена ей, всей такой из себя, я?! Что я вообще придумал?

О-о-о-о, ну приехали. Здравствуйте, комплексы. Ты ведь этого боялся, Фома? Ну, вот. Получите – распишитесь.

Да блядь!

Резко торможу, опускаю на руль гудящую голову, когда дверь в Женькино кондо открывается, и в приглушенном свете фонаря появляются эти двое. Испанский выхухоль заливается соловьем, что-то там рассказывает. Не наговорились? Ну да, когда им было? Сильнее сжимаю руки на руле байка, потому что желание свернуть ему шею порабощает ум. Будто кожей ощутив близость смерти, Диего раскланивается и уходит в противоположном от меня направлении.

– Ты с ним трахалась?

Женька вздрагивает. В шоке поворачивается на звук моего голоса.

– А почему это должно тебя волновать?

Она права. Не должно… Исходя из тех условий, которые я сам же ей обозначил. Но оно, сука, волнует. Волнует так, что у меня в груди печет от лютой ревности. Пришла пора это признать.

– Просто скажи, ладно?

– Нет.

– Хорошо.

От облегчения даже немного пошатывает. Я ставлю байк на подножку. Просовываю руки в карманы шорт и медленно приближаюсь. Одуряюще пахнет скошенной травой. Они что там – газон стригли, пока я терзался? Ага. Газон, блядь, в ночи…

– Ты все это время сидел в кустах?

– Нет, конечно! – рявкаю, будто она самим этим предположением оскорбила меня в лучших чувствах. Хотя, казалось бы, какая разница? Толку, что я дома был, если один фиг все это время мысленно дышал им в спины?

– М-м-м. А вернулся зачем?

– Не знаю!

– Почему ты на меня орешь? – хмурится Женька, внимательно меня разглядывая. Я тоже во все глаза на нее смотрю. У нее-то кондиционер пашет исправно. Какого черта она полуголая?!

– Пойдем, оденешься.

– Мне не жарко.

– Жарко мне! И этому твоему…

– Вряд ли. Диего привлекают другие формы.

– Это какие же?

– Более… хкм… мужественные.

О… Да? Значит, я вообще гоню, так, выходит? Было бы проще, если бы мне было что ей предложить. Но мне нечего! Отношения на расстоянии – мой максимум. На хрена они ей? Можно было остаться. И попытаться замутить свой проект. У меня даже есть одна годная идея. Но где взять под это бабло, а? Все, блин, взаимосвязано.

Пальцами одной ноги Женька почесывает другую. Залипаю. Так и стоим у нее на пороге.

– Фома…

– М-м-м?

– Ты хочешь пересмотреть наши договоренности? Я… тебе нравлюсь? В смысле – не просто как друг.

– А то ты не знаешь.

– Если честно, нет. Я уже вообще не понимаю, что происходит. Правда.

– Не уверен, но, возможно, мы могли бы…

– Попробовать?

– Типа того. Ага. Только есть момент…

– Ты ничего не обещаешь, я помню.

– Я не про это!

– А про что?

– Мне придется скоро уехать. Наметился один проект, в котором я бы хотел поучаствовать.

– Это же не бои?

– Нет!

– Я рада.

Кажется, или она сипнет? Вскидываю взгляд.

– Ага. Класс.

– Так и где намечается проект? Далеко?

– Нет. В Сингапуре. Три часа лета. Я уже посмотрел. Может, смогу выбираться на выходные. Пару раз в месяц так точно. При желании ты тоже сможешь летать ко мне.

– То есть ты мне предлагаешь что-то вроде свободных отношений?

– Чтобы возле тебя отирались всякие Диего? Ага. Хрена с два. Я предлагаю отношения на расстоянии. Нормальные отношения. Верность, и все дела. Попробуем, как оно. А там будем действовать по обстоятельствам. Может, вообще ни черта не выйдет, мало кто это вывозит.

Мой голос, которому поначалу не хватает уверенности, крепнет по мере того, как в голове выстраивается картинка будущего. Под конец я уже, считай, тараторю, что мне совершенно несвойственно. Ловлю Женькин распахнутый взгляд. Она явно не ожидала такого поворота и теперь… сомневается. Пульс подскакивает, частит в горле где-то под языком. На спине выступает испарина. Ну же… «Я пока правда не могу предложить ничего больше, но как же я не хочу тебя потерять!»

И как только эта мысль рождается в голове, шум в ушах моментально стихает. Все, наконец, становится понятным. Будто с глаз падает пелена. Я не хочу ее потерять – точно. Я снова попал на крючок зависимости. Поздно метаться. Нет смысла отрицать.

– А остаться ты не можешь?

– Нет. Это может занять год. Может, два. Если только потом. Но я не могу обещать. Потому что не могу знать, куда меня закинет по работе дальше. Вполне возможно, ты просто зря потратишь на меня свое время.