Боярская стража (СИ) - Извольский Сергей - Страница 8

Не стал возвращаться, примета плохая.

В коридоре меня ожидали трое. Военная форма образца «перед Первой мировой» мне уже привычна, тем более я и боярские кафтаны видел, и мундирные платья на владеющей магией вейле-целительнице. Тем не менее, два бойца сопровождения смогли удивить –синие лампасы на штанах серой формы из общего ряда увиденного вчера не выбивались, но вот на голове у обоих оказались черные треуголки с золотыми галунами. Самые настоящие, я такие раньше только в кино про восемнадцатый век видел.

Командир Кирк несмотря на чин был в гражданском костюме, с высокой шляпой-цилиндром на сгибе руки. Приветствовав меня коротким полупоклоном, он что-то сказал. На лице неприятная улыбка — нечто похожее я видел от гражданина во фраке, который в меня отравленное вино пытался залить недавно, провозглашая тост за тостом.

Не пошел бы я сейчас с Кирком, если бы не одно «но»: первый советник очень похож на мое отражение в зеркале, только старше лет на двадцать. Родственничек, значит — ну, хоть удара в спину можно не ожидать. Кирк между тем спросил еще что-то.

— К пленной вейле меня отведите, — игнорируя вопросы произнес я, говоря не очень внятно. Развели тут демократию, еще и жизнь его королевского высочества не уберегли. Гнать таких надо, родственничков в особенности. Вот только прежде чем гнать, других надо найти, а вот с этим пока полная неизвестность. Так что пока работаем с теми, кого судьба послала.

Спускаться вниз по лестнице пришлось всего два пролета, но я взмок от усилий — каждый шаг с трудом давался, слабость накатывала волнами. Уже на первом пролете лестницы три раза проклял свое решение прогуляться, но упрямо шел вперед. Тут, похоже, окружение таково, что «хочешь сделать хорошо, делай это сам», а вопрос с пленницей надо решить.

На нижнем уровне башни меня встретила свита человек из двадцати. Мундиры, костюмы, седые бакенбарды, вздернутые подбородки, треуголки, цилиндры, золото эполет и накрахмаленные белоснежные сорочки. При моем появлении толпа сразу пришла в движение. Военные все как один вскинули руки к козырькам, цилиндры же и шляпы оказались сняты — гражданские чины приветствовали меня поклонами и полупоклонами.

То, что я не поздоровался, приняли как должное, потянулись следом. Первым шел я, Кирк с двумя бойцами рядом, остальная братия шагах в десяти позади. Такой немаленькой процессией покинули башню и вышли во внутренний двор цитадели.

Обширный, по периметру стен девять однотипных башен. Судя по всему, территория экстерриториальна, и здесь собираются военно-дипломатические миссии разных стран — вижу красные парадные мундиры британской пехоты, вдали архаичный бронеавтомобиль стоит с французским флагом, а вот с другой стороны зеленые мундиры русских, под бело-сине-красным триколором у башни чуть поодаль.

Когда отошли от входа, увидел, что рядом с башней припарковано с десяток представительских машин нашей похоже дипломатической миссии. Выглядят роскошно, самый шик. И это не восемнадцатый год, если в представлении моих знаний об эпохе оценивать. Машины обликом скорее подходят для тридцатых-сороковых: каплевидные крылья, причем задние колеса закрывают почти полностью, крупные лупоглазые фары, длинные капоты с хромированными решетками. На каждом капоте по два флажка, и один из них повторяется — желтое поле с синим крестом в красной окантовке. Единый флаг Скандинавской унии*, сборный конструкт из трех флагов — Норвегии, Швеции и Дании. Сам бы до этого не догадался, но вторые флажки на машинах как раз эти самые, разные.

Осматриваться по сторонам было тяжело — слабость так никуда и не уходила, шел я с трудом. Темница цитадели не знаю уж, разделена или нет на зоны влияния, но камеру под подаренную мне пленницу похоже выделили, потому что Кирк вел меня уверенно. Когда подошли к обитым железными полосами воротам барака, в котором приоткрылась тяжелая калитка, капитан и мой первый советник остановился.

Я тоже остановился, обернулся на звук. В открытые ворота цитадели залетел довольно интересный автомобиль. Не представительский, как дипломатические лайбы поодаль, а явно военный. На озвученный Марго год тоже не выглядит — похож на американский виллис, только более по-немецки, что ли, угловатый.

Машина влетела во двор направляясь к «нашей» башне, но завидев мою свиту, водитель вильнул. Не доезжая десятка метров, автомобиль остановился, из него выбрался офицер в синей форме как у бойцов в треуголках. Быстро побежал ко мне, вблизи перейдя на строевой шаг, сказал что-то на шведском, слов я не понял. Но смысл — по выражению лица и реакции свиты, уловил.

«Король умер».

— Мне надо побыть одному, — негромко произнес я, обращаясь к Кирку и жестом показав остальным идти прочь.

Что сейчас делать я не знаю, командовать не могу, языка не понимаю. Лицемерить не хочу и надеюсь, все необходимые мероприятия без меня организуют. Интересно, а я наследник? Трон мой, или еще нет? Король умер, да здравствует король, или мне просто сообщили, что он умер — вот этого в контексте фразы на шведском я просто не понял.

Уже, кстати, начал вживался в роль. Хорошо быть его королевским высочеством — вся свита, кроме Кирка и двух бойцов охраны, без лишних вопросов двинулась обратно к башне. Пусть решают, а мне до вейлы надо дойти, как и собирался, дальше уже видно будет.

Камера, в которую определили подаренную мне пленницу, оказалась в подвале. Спускаться пришлось по столь крутой винтовой лестнице, что я не был уверен, что самостоятельно по ней назад поднимусь.

Как оказалось чуть позже, в этом предположении я совсем не ошибся. В отличие от некоторых других принятых совсем недавно доверительных решений.

Отмеченные знаком (*) примечаниям и некоторые пояснения к тексту здесь: https://author.today/post/539871

— Эх, жопа… Как у Бруньки с кухни, а у нее уж жопа такова, что не во всяку дверь пройдет! — голос, тонкий и звонкий как у ребенка, звучал под громкий дробный перестук.

Вместе с Кирком и сопровождающими бойцами мы только что спустились по тесной винтовой лестнице, и я жестом показал спутникам остановиться. Спутники замерли чуть выше в узком проходе в неудобных позах. Здесь было темно и неуютно — я впервые в жизни находился в подобном каменном колодце, но послушать стражников было интересно. Их было двое, и в караулке дальше по коридору они занимались злостным нарушением дисциплины, играя в кости. Обладателем детского голоса, неожиданно, оказался стражник столь внушительных, что даже пугающих размеров. Он как раз сейчас покатил кости по столу и две головы склонились чтобы поскорее увидеть результат.

— Ах ты ж-жж! — кулак размером с пивную кружку, не меньше, звучно жахнул по столешнице. Проигравший великан еще больше пригорюнился, а сидящий напротив стражник с узким, изрезанным оспинами лицом усмехнулся и молча потянул купюры выигрыша к себе.

— Еще разок? — неуловимо быстро, будто змея облизнув тонкие губы, спросил рябой.

— Не-не, Бока, никаких больше партеек. Зарекался я играть уже который раз и снова почти все… Мне ж еще долги отдавать… Эх, жопа-жопная…

Великан — огромный, но явно небольшого ума, вновь пригорюнился. Совсем по-детски шмыгнув носом, он сдвинул явно маловатую ему фуражку на лоб и звучно почесал затылок.

— Как же меня в это проклятый край занесло, — вновь начал причитать великан. — Проклятое богами место эти северные болота, друг Бока. Дыра тут дырой! Такая вот дыра, поболе даже чем у Жмеральдины из борделя, а ты ж ее искусницу знаешь, она иногда такое…

— Эсмеральда она.

— Да какая разница?

Около минуты тянулось молчание — лишь потрескивало пламя в лампадке на дубовой столешнице. Похоже, упоминание искусницы Эсмеральды погрузило стражников в глубокие мыслевоспоминания. Я хотел уже было двинуться вперед, как вдруг заговорил узколицый рябой стражник.

— Слушай, Тоше… а ты когда-нибудь ведьму пробовал? — задумчиво протянул он.