Боярская стража (СИ) - Извольский Сергей - Страница 62

Надевать костюм я не стал, на нем портупея с маузером странно выглядит, так что вышел из раздевалки в заранее приготовленной полевой солдатской форме. Белоглазова переоделась быстро, вышла на манеж к измененным зверям почти сразу после меня. И когда я ее увидел, с трудом сдержал челюсть на месте — очень уж разительный контраст с предыдущим образом. Появилась боярыня в белоснежном костюме для верховой езды — плотно облегающем, подчеркивающим изгибы фигуры. Все изгибы. Видел я эту фигуру, конечно, когда Арине помогал ее осматривать, но тогда боярыня без чувств валялась, как мешок. Сейчас же она белым лебедем мимо плыла, буквально воплощение живой грации. На меня так и не смотрит — прошла мимо, заставляя повернуться следом.

Опомнился лишь когда наткнулся на внимательный взгляд. Стоит положив руку на луку седла, обернулась на меня. Поблескивающим серебром глаза чуть сощурены, губы поджаты, вытянулись в тонкую линию. Злится на то, что так откровенно ее осматриваю? Ну так с такой задни… простите, при таких длинных ногах и столь тонкой талии, подчеркивающей женственные округлости нижних девяноста, надев облегающие штаны не стоит удивляться подобным взглядам. Не потому, что я такой невоспитанный, а потому что при такой неприкрытой красоте у меня включается естественный инстинкт продолжения рода, благодаря которому человек разумный как вид выживает уже два с половиной миллиона лет. В ДНК программно зашита реакция, можно сказать.

Мы сейчас с Белоглазовой смотрели друг другу в глаза, и я специально думал «громко». Черт ее знает, чувствует ли она эмоции, или читает мысли — если читает, пусть наслаждается. Но на мою мысленную подачу никак не отреагировала, взгляд — с уже плещущимся холодным равнодушием, отвела. А может она так на мой разговор с принцессой-вейлой отреагировала? Хотя нет — и вчера, и сегодня она так же отстраненно себя ведет, просто градус постепенно все ниже становится. Да, я как-то и не обращал внимания, а теперь вспоминаю, что не считая инструктажей и разговора после встречи с Анненбергом мы ведь едва парой слов с ней перемолвились за последние пару дней.

Белоглазова отвернулась, а я вновь перевел взгляд на ее нижние девяносто, когда она взлетела в седло. Снова заметила мой взгляд, но вздернула носик, в этот раз не удостоив вниманием. Ладно, что-то меня юная сущность похоже одолевает, надо себя в руки брать. Отвернувшись и встряхнувшись мысленно, я подошел к своему пегасу, похлопал по шее. Никакой реакции, как и в прошлый раз — выглядит как живой, но только лишь.

В седло забираться не торопился, ждал Зверева — мы пришли чуть раньше, а он как раз появился, минута в минуту к назначенному времени. В руках у него была массивная седельная кобура-чехол для винтовки. Отлично, как и договаривались — еще вчера я попросил его найти мне что-то потяжелее. Не только потому, что только с маузером соваться в пасть «знакомому художнику» мне не хотелось. Мне вообще не хотелось больше выезжать за стены Академии имея всего три мощных выстрела. Не чувствую я себя больше спокойно с одним пистолетом.

Красный боярин уже извлек из кожаного чехла карабин и передал мне. Массивный, тяжелый. Заметно короткий в сравнении с пехотными винтовками, меньше метра. Оружие было глубокого черного цвета — как будто теряется пятном мрака, просто не отражая свет. Так, странно — уверен, что вживую встречаю такой карабин впервые, при этом очертания узнаваемые. Вот стойкое ощущение, что где-то такое уже видел.

— Это что за система?

— Каркано М91, вариант для кавалерии и жандармерии. Непосредственно этот карабин специально доработан для владеющих. Нелегально доработан, конечно же, взяли его с банды сталкеров месяца три назад, — добавил Зверев.

Почему «конечно же нелегально» я не понял, но переспрашивать не стал. Услышав название «Каркано» догадался, почему мне знакомо это оружие: из похожего карабина, только более поздней модели «M91/38», по официальной версии Ли Харви Освальд убил Джона Кеннеди. А знакомым оружие мне кажется, потому что карабин Освальда тоже был в черный выкрашен, я его на картинках видел.

— … Заряжание патронной пачкой на шесть штук. Здесь их еще четыре, — Зверев продолжал знакомить меня с оружием и сейчас показал на подсумки, прикрепленные к чехлу. — Вот здесь, на цевье снизу, гнезда для шести накопителей. Необычная система, обычно больше двух-трех не делают. Карабин, очень похоже, модифицировался для недоучки и количеством камней пытались компенсировать слабость личного заряда. Если брать норму, такой эксперимент заранее обречен на неудачу, но вам в самый раз. Можно использовать как энергетическое копье, — без тени насмешки показал Зверев четырехгранный откидной штык под стволом, на котором едва видны золотые желобки.

Нет, ну отлично, отлично, все как доктор прописал. Не знаю мотивов умельцев, переделавших этот карабин, но мне шесть камней действительно в самый раз — уже крепил я чехол к седлу, разбираясь с ремнями.

Белоглазова, забыв о недавнем равнодушии, смотрела на нас со Зверевым, но вопросов не задавала. В наши с ней прошлые беседы я упоминал, что имея всего три мощных выстрела чувствую себя неуютно. Позавчерашняя же встреча с бандой тем более подтвердила мои опасения, поэтому я и насел вчера на Зверева, улучив момент. Вот было бы у бандитов два пулемета, а не один, что бы я делал? Сейчас же увеличением огневой мощи удовлетворен, прямо бальзам на душу.

Закрепив чехол у седла, разобравшись со всеми ремнями, запрыгнул на коня и потренировался доставать карабин. Едва взялся за оружие как полагается, как по ствольной коробке зажглись золотые нити травления, до этого замаскированные черной краской. А что, интересное решение — специальное предназначение оружия скрыто до того момента, как оно не изготовлено к стрельбе. Не то что мой маузер, например, чье исполнение для адептов огненной стихии заметно сразу, едва стоит его из кобуры извлечь.

— Дмитрий Николаевич, от души спасибо, — убирая карабин обратно в чехол, я даже руку к сердцу прижал.

— Владимир, этот карабин взяла одна из моих команд практикантов и привезла сюда, минуя трофейную ведомость, так скажем, — бросил Зверев короткий взгляд на Белоглазову. — Он не поставлен на учет. Кроме того, экзамен первого года вы не сдавали и права использовать длинноствольное оружие у вас нет. Имейте ввиду, что для вас его ношение не совсем законно…

— Совсем незаконно, я бы сказала, — вдруг едко произнесла Белоглазова.

— … поэтому если вы надумаете его применять, делайте это оценив все возможные последствия.

— Буду иметь ввиду, спасибо.

Слова Зверева меня не смутили. Все же если что, пусть лучше двенадцать судят, чем четверо несут. Да и никакая полиция проверять меня не будет — прелесть принадлежности к боярскому сословию; а серая стража, контролирующий орган нацеленный на недопущение боярского произвола, вон рядом в седле сидит крайне раздраженная, серыми глазищами сверкает.

Зверев передал нас помощникам и ушел, а мы с Белоглазовой направились в город. Выехали на площадь через ворота факультета Игнис, чтобы не смущать никого в Академии. Здесь нас встретила внушительная группа сопровождения из свиты и, полагаю, ведомства Белоглазовой. Город покинули по западной перспективе — отправившись в противоположную сторону от той, куда я адским гонщиком, оставляя за собой дым и пламя, летел позавчера. Как раз прогулка наша пролегала через нужный район, который обвел на схеме города Анненберг.

Пегас подо мной вел себя на удивление примерно. Даже слишком примерно. Сложно объяснить, но я, по ощущениям, как будто на мотоцикле сижу. По уровню реакции и отклика сужу — они больше механические, ну не ведет себя так живой организм. Конь действительно бездушный, я бы назвал его «квазиживым».

Когда выехали из города Белоглазова, даже несмотря на одолевающую ее слабость (незаметную глазу), действительно показывала себя превосходной наездницей. Группа сопровождения держалась рядом, но при этом поодаль, не нарушая границ. И если не оборачиваться, мы как будто вдвоем на прогулку выехали.