Продолжение следует, или Наказание неминуемо - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 7
- Предыдущая
- 7/52
- Следующая
И еще торгующим на рынке и вокруг него и имевшим, так сказать, свой частный, отдельный бизнес было известно, что с каждого участника любой сделки лично Лаврентьич имел свои твердые и постоянные три процента. Он произносил это слово с ударением на первом «о». Про него иногда так и говорили: «Три прОцента».
– Привет Лаврентьичу, – сказал, подходя, Самдели, но не присаживаясь на соседний стул. Приглашения не последовало. Это означало, что и дело у него копеечное, не для долгого разговора. – Приятного аппетита с утречка, – насмешливо закончил парень.
– Да уж какое утро? – буркнул шеф охраны и захрустел очередным пучком зелени. – Чего надо?
– Слух прошел, что человек подходящую ксиву подыскивает. Интерес имею.
– Товар-то есть?
– Найдем, Лаврентьич, всамдели. – Парень тряхнул лохматой головой.
– Условия знаешь?
– А как же! Три процента!
– Ну и дело, после обеда подруливай. К трем чего-нибудь.
– Есть, командир, – ухмыльнулся Самдели и, снова кивнув на прощание, ушел из помещения.
Теперь надо было походить, поспрашивать, сколько может стоить почти новый паспорт, какую цену назначить, чтоб самому не прогадать. Вопрос важный. А братан, говорят, при бабках. Самого Лаврентьича спросить? Так надо товар предъявлять, расспросы пойдут, откуда... А он доходно устроился, что б ни толкали, а свои три прОцента он от каждого имеет. Но это, наверное, правильно, чтоб никому не обидно – ни покупателю, ни продавцу. И от ментуры прикрывает, на случай, чтоб знали, если б кто кинуть его решился. Там у него кореша такие – вмиг повяжут! Лучше не связываться, а уж поступать по его закону. Так он и сам небось делится, а как иначе?..
С клиентом, молодым парнем с бритой, шишковатой головой и с толстой цепью из «рыжья» на мощной шее, Самдели встретился после обеда в конторе у Лаврентьича. Тот, познакомив участников сделки, в самом процессе участие принимать не собирался, вышел из кабинета – на минутку, как сказал он, собираясь вернуться, когда товар и деньги поменяют хозяев, чтобы получить положенные проценты.
Братан внимательно перелистал странички поданного ему фактически новенького еще паспорта – третий год как выдан, несколько раз хмыкнул с усмешкой, потом отодвинул документ от себя, как бы посмотрев на фото со стороны, и сказал, что фотографию сейчас менять не станет, и так вроде похож. Правда, возраст хорошо бы маленько состарить. Самдели согласился, что ксива достойная и личность вроде бы схожа. Да и вглядываться особо некому.
Въедливый братан еще спросил, что с хозяином, живой ли? На что продавец ответил, что это без разницы, поскольку тот не липецкий, а приезжий, из Воронежа. Его тут и искать никто не станет.
А про цену Самдели для себя уже выяснил. Расспросил хачиков, которые про все знали, и утвердился в мысли, что две тысячи «зеленых» будет та цена, с которой можно начинать торговаться. Он и предложил ее братану. А тот спорить не стал, но сразу сказал: «Полторы» – и, достав из кармана нехилую пачку долларов, быстро отсчитал пятнадцать сотенных американских купюр. А затем он еще раз осмотрел паспорт со всех сторон, сунул его в свой карман, а деньги подвинул к продавцу, показывая тем самым, что сделка завершена. Самдели тоже не стал спорить, покупатель, конечно, знал настоящую цену.
И тут появился Лаврентьич.
– Договорились? – спросил он с утвердительной интонацией. – Тогда заканчивайте и гуляйте, парни.
Братан протянул ему банкноту в пятьдесят долларов и, махнув рукой, легко шлепнул начальника охраны по протянутой ладони, после чего молча вышел. С продавцом он прощаться не захотел. А Самдели, проследив за ним взглядом, отдал Лаврентьичу сотенную бумажку, а сдачу получил ту, которую оставил покупатель: все было по-честному.
– Вали, – махнул ему рукой хозяин кабинета.
– Ага, Лаврентьич, бывай, – сказал парень, выходя.
«Арбуз, что ли, шкету купить? Пусть жрет... – подумал Самдели. – А чего, всамдели, на хрена ему бабки?»
И он, подумав еще, отправился через улицу, наискосок, к отделению сбербанка, рядом с входом в который размещался обменный пункт валюты. «Не, ну, всамдели, – размышлял он, – не валютой же на рынке расплачиваться... за те же арбузы!»
Он положил в окошко пятидесятидолларовую купюру, подумал и добавил сотенную. Кассирша быстро пропустила через свою машинку первую, но на второй остановилась. Вынула и стала рассматривать через лупу. Потом сунула ее обратно из окошка и сказала, что эта не проходит.
– Погоди, – нахмурившись, остановил обменный процесс Самдели. Достав остальные купюры, он стал по очереди, по одной, протягивать их кассирше. Та удивленно брала, запускала в машинку и через короткую паузу возвращала, отрицательно качая головой. При этом после каждой операции лицо ее все больше настораживалось, и она, уже с откровенным подозрением глядя на клиента, отдала ему последнюю.
– Похоже, они все фальшивые... Вот кроме этой, – она показала на пятидесятидолларовую купюру.
Ну то, что Самдели с каждым возвратом наливался яростью, понимая, что его «сделали», как шкет того лоха, об этом и говорить нечего. Он сказал:
– Ладно, эту хоть разменяй! А с остальными я сейчас пойду разберусь! Вот же... – И прикусил язык, чтобы не выматериться от души.
Входя через десять минут в кабинет Лаврентьича, он увидел начальника, разговаривающим по телефону. Тот имел вполне жизнерадостный вид: похмелья как не бывало. «Сейчас тебе будет большое удовольствие!» – злорадно подумал парень.
– Тебе чего еще? – неприветливо спросил начальник, прикрыв ладонью микрофон трубки.
– Ты еще не разменивал «зеленую»?
– А чего такое?
– Сходи, может, твоя лучше? Повезет тебе?
– Погоди! – Лицо Лаврентьича стало строгим. Он отнял ладонь от трубки и сказал собеседнику: – Я перезвоню, дело тут. – Бросил трубку на аппарат и спросил: – Чего случилось?
– А вот, – буквально закипая от злости, парень швырнул на стол стопку сотенных, – все – фальшак! Откуда ты такого клиента откопал, Лаврентьич?.. Твоя наверняка тоже! А вот полтинник – тот был настоящий, понял? Так откуда взялся этот козел?
У Лаврентьича глаза вылезли из орбит, он покраснел, потом побагровел, словно его удар хватил. Вытащил купюру из ящика стола и стал тереть ее пальцами и рассматривать на свет, будто что-то понимал в этом деле. Швырнул наконец и ее на стол и уставился на парня.
– Точно фальшак?
– Точней не бывает, – развел руками Самдели. – Вон, напротив проверял. В банке. Сразу надо было, как сердце чуяло! Да тебе ж поверил! Ну, блин...
– Ладно, ты иди пока... – отмахнулся совсем мрачный начальник рыночной охраны. – Я разберусь.
– А как же?..
– Ступай, говорю! – рявкнул Лаврентьич. – Я ж не пытаю, откуда у тебя ксива? Получил свое и вали!.. Без тебя разберусь...
Он сгреб одной рукой все купюры со стола и, смяв их, хотел уже бросить в урну для мусора, но передумал и небрежно швырнул обратно на стол. Решил, наверное, перепроверить. И снова сердито махнул рукой на парня, чтоб тот не маячил тут, а убирался к чертовой матери.
...Около пяти часов вечера того же дня в привокзальном туалете, куда прибежали двое милиционеров из транспортного отдела, услышав громкие крики и шум драки, было обнаружено тело относительно молодого еще человека, шишковатая, наголо выбритая голова которого была разбита тяжелым предметом. Само предполагаемое орудие убийства – кусок металлической водопроводной трубы, обернутой окровавленной тряпкой, – было найдено рядом, на бетонном полу туалета. Но смерть все-таки наступила, как указал судебно-медицинский эксперт, прибывший с оперативно-следственной бригадой на место происшествия, не от удара по голове, а от проникающего колото-резаного ножевого ранения в область печени.
Общая же картина трагического происшествия по предварительному предположению следователя, основанному на выводах экспертов и оперативника, была такова.
Погибший явно имел отношение к одной из организованных преступных группировок. И в данном конкретном случае в помещении общественного туалета при железнодорожном вокзале имела место бандитская разборка, основной причиной которой могли быть фальшивые американские купюры. При нахождении трупа в общественном туалете изо рта покойного была вынута перекрученная пачка американских долларов, которые при проверке все до единой оказались фальшивыми. Однако экспертиза подтвердила высокое качество изготовления иностранных купюр. По версии следствия, погибший, вероятно, обманул своих подельников или клиентов, всучив им поддельные деньги вместо настоящих за какую-то крупную сделку. И за это он поплатился. Купюры, засунутые ему в рот, прямо на это указывают.
- Предыдущая
- 7/52
- Следующая
