Нарисуй мне лето (СИ) - "Asya Qui" - Страница 30

– Это давняя история, – начинаю тихо, но уверенно. – Когда я была совсем маленькой, у нас была небольшая ферма. Такая уютная, милая, с деревянным домиком и большим яблоневым садом. Там держали четырёх лошадей – две для работы и две для верховой езды. И ещё одного пони.

Итен внимательно слушает, не перебивая. Он берёт меня за руку и легонько сжимает, будто поддерживая. От этого простого жеста внутри разливается тепло.

– Папа сажал меня на лошадь почти с рождения, – продолжаю, чувствуя ком в горле. – Помню, как он крепко держал меня своими сильными руками, пока я училась держать равновесие. Сначала я просто вцеплялась в гриву и визжала от восторга, когда лошадь начинала двигаться. А в четыре года уже сама рассекала на пони по кличке Ромашка.

Улыбаюсь, вспоминая те беззаботные деньки.

– Ромашка была моей лучшей подругой! Такая милаха. Мы с ней всё время зависали вместе. Я расчёсывала её гриву, кормила морковкой и яблоками. Родители меня часто найти не могли. Я забивалась в конюшню и часами трещала с Ромашкой, делясь с ней всеми своими секретами.

Замолкаю на секунду, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Воспоминания о тех счастливых временах вызывают острую боль в груди. Итен молча ждёт, давая мне возможность собраться.

– А потом... – мой голос предательски дрожит, но я заставляю себя продолжить. – Потом всё резко поменялось в один момент.

Делаю глубокий вдох, пытаясь справиться с накатившими эмоциями. Итен всё ещё держит меня за руку, и это придаёт мне сил.

– Папа поехал за кормом, – продолжаю, глядя на воду. – Обычная поездка, как сотни раз до этого. Но на трассе его грузовик влетел в фуру. Водитель на секунду отвлёкся, чтобы поправить зеркало, и... всё. Одно мгновение – и жизнь разделилась на до и после.

Голос срывается, и я замолкаю, пытаясь сдержать слёзы. Итен мягко притягивает меня к себе, обнимая за плечи. Утыкаюсь лицом ему в грудь, вдыхая его запах. Это придаёт мне сил, чтобы выговориться.

– Мама так и не оправилась, – шепчу, не поднимая глаз. – Она замкнулась в себе, часами сидела у окна, уставившись в одну точку. Через полгода её не стало – она просто перестала есть. Врачи говорили о глубокой депрессии, но я думаю, что она просто не хотела жить без папы.

Чувствую, как по щекам катятся слёзы. Итен крепче прижимает меня к себе, поглаживая по спине.

– А мне тогда было всего пять, – продолжаю, голос дрожит. – Маленькая девочка, которая в один момент осталась совсем одна.

Поднимаю глаза на Итена. На его лице отражается боль. Он молча вытирает влагу с моих щёк.

– После всего этого меня отправили к родственникам, – говорю с горькой усмешкой. – Там уже не было никаких лошадей. И радости тоже.

Отстраняюсь от Итена, делая пару шагов к воде. Обхватываю себя руками, словно пытаясь защититься от нахлынувших воспоминаний.

– Но когда мы приехали сюда, детские навыки будто сами вернулись, – заканчиваю тихо. – Словно тело помнило то, что разум пытался забыть.

Наступает тишина, нарушаемая лишь плеском воды и шелестом листьев. Стою, глядя на закат, чувствуя странную лёгкость после исповеди. Будто тяжёлый груз, который я тащила все эти годы, стал чуточку легче.

Итен подходит сзади и обнимает меня за талию. Прижимаюсь к нему спиной, чувствуя тепло его тела.

– Прости, не хотел бередить старые раны, – шепчет он, нежно целуя меня в макушку.

В его голосе слышится тепло и сочувствие.

– Всё нормально, – тихо отвечаю.

– Ты очень сильная и храбрая, – говорит с восхищением.

– Правда? – спрашиваю неуверенно. – А мне кажется, что я просто трусиха, которая всю жизнь убегала от реальности.

– Нет, – твёрдо отвечает Итен, обхватывая моё лицо ладонями. – Ты прошла через такое, что далеко не каждый взрослый выдержит. Но ты всё равно нашла в себе силы идти дальше, ценить жизнь, верить в мечты. Вот что такое настоящая храбрость.

Он смотрит мне в глаза с такой нежностью и пониманием, что у меня перехватывает дыхание. В этот момент я чувствую необыкновенную близость, будто он видит меня насквозь – настоящую, живую, со всеми моими страхами и надеждами.

– Спасибо, что выслушал, – шепчу, утыкаясь лбом в его плечо. – Мне давно нужно было это кому-то рассказать.

– Я рядом, – просто отвечает Итен, обнимая меня крепче. – Всегда готов тебя выслушать.

Мы стоим так ещё какое-то время, слушая тишину и дыша в унисон. Я чувствую, как прошлое понемногу отпускает меня.

Пора возвращаться. Мы идём к лошадям, держась за руки. Итен помогает мне забраться в седло, а потом лихо запрыгивает на своего коня. Кажется, он вошёл во вкус. Бросает на меня лукавый взгляд:

– Ну что, устроим гонку до конюшни? Спорим, я тебя сделаю?

– Ха, разбежался! – смеюсь в ответ. – Да я тебя в два счёта уделаю!

– Вот и посмотрим! – Итен подмигивает и пришпоривает коня.

Закатное солнце подсвечивает горизонт, когда мы с Луизой возвращаемся на ранчо после нашей первой конной прогулки. Ноги ноют от непривычной физической нагрузки, а задница просто пылает. Но, несмотря на дискомфорт, на душе как-то спокойно и даже радостно. Я, Итен Кларк, скачу на лошади как грёбаный ковбой и кайфую от этого. Дичь какая-то, если честно. Но мне действительно понравилось.

Спрыгиваю с Беллы, и чуть не падаю. Ноги как будто ватные. Делаю пару шагов, пытаясь не грохнуться и сохранить невозмутимый вид. Тело деревянное и еле шевелится. Особенно стараюсь не скорчить кислую мину, когда замечаю краем глаза, как грациозно Луиза соскальзывает со своего коня.

– Ну что, как впечатления? – Луиза подходит ко мне, сияя улыбкой.

– Ерунда какая-то, – бурчу, пытаясь не поморщиться от боли, которая так и просится на лицо. – Такое себе развлечение.

Луиза заливисто смеётся и качает головой:

– Да ладно, не прибедняйся! Колись давай – тебе мега зашло!

– Ну ладно, ты меня раскусила, – сдаюсь, улыбаясь. – Это было прикольно.

Луиза прям светится от радости, как начищенная монетка. Тут к нам подваливает Джим. Забирает лошадей и одобрительно кивает мне:

– А ты молоток, чувак. Для первого раза в седле очень даже нормально держался. Ещё пару покатушек, и гляди-ка, будешь профи!

– Ага, обязательно, – киваю, мысленно холодея от идеи повторить эту адскую пытку в ближайшее время.

Только бы моя пятая точка не отвалилась к чертям! Мы с Луизой плетёмся к тачке, и я с кайфом вытягиваю ватные ноги. Как же хорошо. Просто нирвана! Луиза плюхается на пассажирское сиденье.

– Может, завтра опять рванём покататься на лошадках? – предлагает она с неуёмным задором.

– Ммм... может, попозже? – осторожно отвечаю, с ужасом представляя, как завтра буду ползать калекой и шипеть от боли. – Давай дадим моей побитой тушке хоть чуток времени отдохнуть и прийти в себя, идёт?

– Ладно, ладно, – соглашается Луиза, но в голосе слышится лёгкая досада.

Похоже, ей не терпится опять оседлать коня.

– Тогда, может, просто погуляем завтра где-нибудь? Побродим по окрестностям, поглазеем на местные красоты.

– Конечно! – киваю, заводя мотор. – Куда скажешь, туда и пойдём. Я весь в твоём распоряжении.

По дороге домой Луиза трещит без умолку о лошадях, какие они классные и умные животины, о том, какая тут природа, о крышесносном чувстве свободы, когда скачешь по бескрайнему полю. Слушаю её вполуха, больше кайфуя от самого звука её голоса и неподдельного энтузиазма.

Она такая увлечённая, прям фонтанирует энергией и страстью. Не девчонка, а ходячий вулкан! Когда мы подруливаем к дому, солнце уже почти ушло за горизонт, разукрасив небо в розово-фиолетовый. Глушу мотор, открываю дверь и чуть ли не вываливаюсь из машины. Еле сдерживаю болезненный стон – такое чувство, будто каждая клеточка моего тела взбунтовалась и яростно протестует против любого движения. Ещё бы, столько часов торчать в седле!

– Ты как? Нормально? – встревоженно спрашивает Луиза, заметив мою перекошенное лицо.