Я влюблен в ужасную женщину, или Заколдованные конфеты Блум (СИ) - Волкова Риска - Страница 31

Он почти шипел, а мне… Мне было омерзительно.

— Ты ничего не понимаешь…

— Не понимаю⁈ Не понимаю, ЛЮСИНДА⁈ Мои люди следили за тобой! Ты ночевала у него ДОМА! Ты ездила на выходных к его родителям! А он… Он представил тебя своей невестой! Хорошо, конечно… У Хаски ведь такие связи! Его отец — полковник, который скоро получит генеральскую должность! Простой секретарь короля тебя уже не устраивает!

— Прекрати, Смитти! Ты ничего не знаешь! — сорвалась я на крик.

— Не знаю⁈ Я ВСЕ ЗНАЮ, Люсинда. И прежде всего, что ты потаскуха, Блум!

Он сказал это, а потом… Потом замахнулся и залепил мне пощечину.

Я зарыдала. Зарыдала, завыв раненной волчицей. Щека, обожженная его хлестким ударом, горела, сжигая во мне остатки гордости. Я ничего не видела, закрывшись руками и плача. Лишь услышала, как хлопнула, закрывшись за ним дверь.

Это было ужасно. Настолько, что мне хотелось расколотить все вокруг. Перебить всю посуду, взорвать к чертям этот дом, что якобы ОН мне дал. Он был прав… Боги, он был прав! Я была глупой девочкой, которую он вытянул из черной дыры бедности! Но я никогда не изменяла ему… Я была верной! И потаскухой я точно не была!

Я плакала. Старалась успокоиться, зная, что нужно спешить, но никак не могла взять себя в руки. Было гадко, отвратительно… Настолько, что я так и продолжала реветь, понимая, что теряю бесценное время…

Услышала, как открылась входная дверь. Это он⁈ Это он вернулся⁈

— Убирайся, Винстор! Я съеду из твоего дома, как только соберу все свои вещи… — сказала я, не желая смотреть на него.

Щека горела. Удар у него хорош, ничего не скажешь… Кажется, он разбил мне щеку до крови. В другой ситуации я бы засудила его, но сейчас… Не могла. Тогда, у Аманды Брайт он спас мне жизнь, хоть сейчас и не знает об этом. Спас ценой самого себя. Из–за этого я задавила свою гордость. Из–за этого не пришибла его за этот унизительный удар ответным боевым заклинанием.

— Я знаю, кто амбидекстр.

Голос. Этот голос принадлежал не Винстору! Подняла глаза. Боги… Еще только Хаски меня в таком виде не видел…

Шмыгнула носом, отворачиваясь.

— Не смотри.

— А я ничего и не вижу, — хмыкнули рядом. — Но я уже подумываю о том, чтобы отправить запрос в Управление. Нанесение телесных повреждений тайному советнику короля карается лишением свободы и магии.

Качнула головой. Почему–то улыбнулась. Хаски как всегда в своей манере.

— И кто?

— Что «кто»?

— Кто амбидекстр?

( Леонард Хаски )

Когда–то думал, что уровень магии — это всего лишь способность владеть теми или иными боевыми заклинаниями. В моем случае более сильными. Впрочем, в нашей семье я не был самым сильным. Венди, отец и мать. Они в разы были более одаренными магами. Редкость, однако. И все же…

Сегодня с утра, заваривая себе кофе и размышляя над тем, как я проведу сегодняшний день, я что–то почувствовал. Какую–то неопределенную тягучесть времени. Как будто оно зависло, застыло, словно желе. А потом запустилось вновь.

Подобные ощущения были за гранью для того, кто обладает магией ниже пятой ступени. У меня была пятая. Может, поэтому я почувствовал. В ином случае не обратил бы внимание, но отчего–то сейчас это показалось мне странным.

Прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Сейчас должен убежать кофе из кофейника…

На плите что–то зашипело.

Метнулся, вытирая пролившуюся коричневую жижу. Мне мало было одной чашечки и я захотел еще. Поэтому поставил вариться дополнительную порцию.

Но отчего–то я уже это знал.

— Любопытно… — усмехнулся я.

Вышел в прихожую, накинул на плечи плащ. Я не собирался смиряться с тем, что Люсинда Блум решила пойти на разведку в клуб Аманды Брайт в одиночестве. Я все продумал. Решил, что вызову Норри и попрошу проследить за машиной, на которой они со Смитти уедут. То, что Винстор воспользуется мотором, я даже не сомневался. Не такого полета птица, чтобы ехать на дилижансе или трамвае.

Вышел на улицу, вдыхая свежий, пропахший цветами воздух. Наконец–то в Мирене закончился этот ужасный сезон дождей.

Странное ощущение вновь царапнуло. Сейчас кто–то должен подойти к нему, поздороваться…

— Господин Хаски?

Тяжелая рука легла на плечо. Я обернулся.

— Жозински? Это вы?

Мужчина выглядел помятым. Похоже, со времени своей отставки он не просыхал, частенько прикладываясь к бутылке.

— Так и не смог сменить район «Фиолетовые окна» после увольнения. Квартирки здесь Управление выделяет не очень большие, но все же тут уютно… — чуть кашлянул он.

Жозински был полным, тучным мужчиной, падким до денег и женской красоты. Однако, при всем этом я доподлинно знал, что подобный человек вряд ли склонен к «большому злу». Такие люди чаще всего мелочны и слабохарактерны.

— Да. Здесь вполне так себе ничего…

— Лучше, чем в Порт–Хофленде? — Жозински отвратительно заржал.

Усмехнулся.

— Намного.

— Ясно… — шмыгнул он красным распухшим носом. — Вы сейчас не Норри хотите вызвать?

— Норри.

— Поедите в Управление? Не могли бы подбросить?

Я удивился.

— Зачем вам туда?

Жозински порылся в кармане сюртука, вытаскивая оттуда помятый листок, заверенный печатью Управления.

— Бюрократы, Леший бы их побрал всех! Пришел вставать в «Контору по Безработице» на учет, а они говорят, что здесь подпись неверная! Магический оттиск сошелся, а угол наклона подписи нет!

— Вот как? — я выхватил у него листок.

— Странно, вроде бы все так…

Жозински вздохнул.

— Вот и я говорю! Но все равно, поеду, наведаюсь в канцелярию нашу… Пусть исправляют там свои «углы».

Вызывав Норри, я знал, что у меня есть в запасе еще полчаса. Я встал слишком рано утром. А вчера вечером отпросился на работе.

Жозински водитель до Управления подкинул, а затем повез меня к Блум.

И опять это дурацкое чувство. Вот сейчас Норри резко остановится. Посигналит, зажжет дымную палочку — сигарету, наполнив салон машины терпким ароматом табака.

Так и случилось. Я нахмурился. Мысли в голову лезли одна хуже другой. И все же, я догадывался о том, что могло произойти. Но не понимал, зачем это понадобилось…

— Здесь затормозить?

Я кивнул.

— Да. Спасибо.

Попрощался с Норри, оказываясь неподалеку от дома Блум. Принялся ждать. Занервничал, выудил из дипломата ореховую карамель. Засунул за щеку, наслаждаясь сладким вкусом. Просто потрясающе.

Заметил, как к дому Люсинды спустя какое–то время подъехала машина. Из нее вылез Винстор с цветами. Я усмехнулся, отсчитывая время. Я уже знал, что должно было произойти дальше. С трудом, но все же остатки от разорванного времени я собирал, словно лоскутное полотно.

Сейчас я досчитаю до пятидесяти, и они выйдут вдвоем.

Но я ошибся. Я досчитал до пятидесяти, до ста, до двухсот…

— Что–то не так… — шепнул я, а в душу стали закрадываться странные подозрения.

Я считал, что тот, кто вернул время вспять, сделал это официально. С разрешения Его Величества. И при помощи его крови… Я предполагал, что это мог быть кто–то и из заговорщиков… Но то, что это могла сделать Блум…

— Невероятно, колючка!

И все же, я мог сложить один плюс один. Расхождение начиналось отсюда. Люсинда Блум должна была выйти на улицу еще полчаса назад вместе со Смитти. Но тут он вдруг вышел один. Хлопнул дверью так, что содрогнулся дом. Сел в машину, что–то сказал водителю. Они сорвались с места.

— Тааааак… — протянул я.

Похоже, нужно было срочно разбираться в произошедшем. Если Блум вернула время вспять, конечно же, этого не заметила большая часть обитателей Мирены. Но были те, кто точно почувствовали произошедшее. Это могло грозить неприятностями.

Я кинулся в дом. Хотел позвонить, но дверь оказалась не заперта. Зашел внутрь и на миг замер, не поверив в то, что услышал. Она плакала.

Сначала услышал, едва уняв собственное сердце, а затем и увидел. Люсинда сидела на кухне, на табуретке, съежившись, словно маленький котенок. И плакала. Так горько, что мне хотелось и самому завыть.