Злой гений Порт-Артура - Романов Герман Иванович - Страница 29

– Они подтянут осадную артиллерию, установят ее за Цзиньчжоу и раздолбают в пух и прах гору Наньшань из одиннадцатидюймовых мортир! И двинут на штурм пехоту…

– Инфантерия тут же попадет под перекрестный огонь наших дальнобойных батарей от Тифаншинских и Талиенваньских высот – их позиции закрытые, на обратных скатах сопок. Потери будут чудовищные, так что отойдут японцы несолоно хлебавши. – Фок усмехнулся и, посмотрев на Алексеева, лукаво улыбнулся. Негромко произнес: – Хорошо, взяли они гору Наньшань – их положение улучшилось или ухудшилось? Посмотри, сколько кругов гору накрывает и все окрестности к ней – и это наши мортиры в девять дюймов, с дальностью стрельбы у них не очень, но тут все великолепно.

Алексеев попробовал подсчитать кружки и стрелки, что накрывали гору Наньшань и весь перешеек, но сбился. Удивленно посмотрел на Фока, а тот пояснил, усмехнувшись:

– Генерал Белый, как только уяснил, в чем суть концентрации артиллерийского огня, сам возглавил все работы по установке артиллерии, которые ведутся днем и ночью. Примерно половина орудий сухопутного фронта из Порт-Артура будет забрана – больше нет смысла, тут и так будет все плотно забито. И главное, семь верст чистого поля со стороны наступающих японцев губительны для них. Любую попытку установить осадную артиллерию пресечем в зародыше, если будет воздухоплавательный парк для наблюдения. А он есть у Куропаткина, но нужен здесь.

– Вытребуем, – произнес Алексеев. А Фок добавил:

– И броненосцы! Если они будут в Талиенваньском заливе, то любая попытка японцев атаковать как с суши, так и с моря будет встречена огнем крепостной и береговой артиллерии, поддержанных броненосцами. Так что держаться можно сколько угодно, хватило бы людей, боеприпасов и продовольствия. Если мы успеем протянуть хотя бы дней двадцать и перевести сюда броненосцы, то оборону перешейка японцы не проломят, у них просто нет тех орудий, которые бы смогли это сделать. Будь на их месте немцы, я бы отказался от замысла – против изделий Круппа вроде «Толстой Берты» нам сейчас не выстоять!

Первый раз в своей жизни Александр Викторович находился на мостике боевого корабля, да еще какого – эскадренного броненосца «Севастополь». Не смог устоять перед искушением, ведь это было мечтой с юности. Вечером наместник предложил ему отправиться с ним в Порт-Артур, а там с утра выйти в море и попробовать на вкус морской жизни.

– Да, все правильно, именно этой парочки не хватает в Талиенваньском заливе. Но пока не вступят в строй поврежденные корабли, на такой подарок судьбы не стоит рассчитывать. – Фок бормотал себе под нос, внимательно наблюдая с высокого мостика за идущими впереди броненосцами «Полтава» и флагманским «Пересветом», где находился Алексеев со своим штабом.

Сегодня наместник решил выйти в море подальше, произвести маневры и при появлении японских кораблей вернуться обратно, под защиту береговых батарей и минных заграждений. И постараться этим хитрым маневром, если японцы бросятся в преследование, заманить их на выставленные «Амуром» мины.

Вместе с броненосцами вышли крейсера – «Баян» под флагом контр-адмирала Рейценштейна, за ним следовали обе «богини» – отремонтированная после нападения японцев в январе «Паллада» и вполне исправная «Диана». На крейсерах за неделю были проведены работы по модернизации, не такие и долгие, как оказалось, их удалось выполнить силами самих команд. Чуть в стороне и впереди шли «Аскольд», за ним в кильватере – «Новик» и пять миноносцев. Маленькие кораблики, дымя из четырех труб, выглядели щепками в сравнении с броненосцами.

Фок подставлял лицо соленому ветру, держась за поручни ограждения левого крыла мостика – бог весть как они именуются моряками. А сам искоса наблюдал за командиром «Севастополя» капитаном 1-го ранга Эссеном. Николай Оттович имел репутацию опытного моряка и отчаянного храбреца, одним из первых получившего георгиевскую саблю с надписью «За храбрость». Крейсер «Новик» под его командованием не раз выходил в море, атакуя не только японские миноносцы, но и вступая в схватки с крейсерами. Отвагу Эссена отмечал погибший адмирал Макаров, который его представил к очередному чину и перевел командиром на «Севастополь». Однако вряд ли этот остзейский немец был доволен назначением на неуклюжий и тихоходный броненосец. Фок мысленно отмечал каждый раз те моменты, когда Николай Оттович пристально смотрел на «Новик», идущий в отдалении. Видимо, до сих пор жалел о переходе.

– Ему бы крейсерами командовать, – пробормотал Фок себе под нос.

Впрочем, Алексеев уже принял решение о переводе Эссена командиром второго отряда быстроходных крейсеров, но вот будет он создан только в июне, когда владивостокский отряд нанесет «визит вежливости» в Цусимский пролив, чтобы потрепать там японские транспорты, что пока без страха ходили в Корею, без всякого охранения, что немаловажно. Если, конечно, то безумное предложение, сделанное им наместнику, получит реализацию.

– Да, положительно, эти броненосцы крайне необходимы в Дальнем. В Порт-Артуре они как в луже, из которой можно выплывать в строго определенное время, а не тогда, когда это необходимо.

Фок внимательно посмотрел на броненосцы – бронированные монстры в серой окраске медленно шли по морской зыби, раздвигая ее форштевнями, густо дымя трубами. Наглядные символы морской мощи любой уважающей себя державы, что заставляет считаться с собою соседей.

С их базированием на Дальний снимается множество вопросов: можно укрепить передовую позицию на Дагушаньском полуострове, что с севера прикрывает вход в Талиенваньский залив и зажат между ним и бухтой Керр. Конечно, японцы попробуют выбить оттуда русский гарнизон, в этом стремлении им не откажешь. Только вот незадача – основание шириной в две с половиной версты и открытая местность перед ней, своего рода предполье, которое насквозь простреливается отсечным огнем как батарей с Талиенваня, так и огнем броненосцев с залива. Обстрел из тяжелых орудий любую пехоту, даже фанатично настроенную, обратит в бегство, ведь все хотят жить или, по крайней мере, умереть с пользой для дела. А тут будет просто беспощадное избиение, безобразное и жестокое. На такое никто из генералов не пойдет, потому что их войска сразу же падут духом.

Единственное уязвимое место остается только с западной стороны – Цзиньчжоуский залив. Но он мелководен, подойти к берегу смогут лишь канонерские лодки и малые крейсера. Контр-адмирал Матусевич уже начал устанавливать с катеров и плотиков там мины, а на берегу будут поставлены три батареи, одна из двух девятидюймовых пушек. Еще пара недель, и можно не бояться прихода любых гостей – ни один малый корабль японцев, как бы он ни был хорошо забронирован, не выдержит попадания снаряда весом в 134 кг, вылетающего из короткого ствола, всего в 22 калибра, на значительное расстояние в девять верст.

Но таких пушек в Порт-Артуре была ровно дюжина. Все они сейчас устанавливались на береговых батареях для прикрытия Талиенваньского залива и Дальнего, так как других подобных систем просто не имелось – только мортиры. А последние абсолютно не годились для стрельбы по кораблям, да и дальность стрельбы у них была небольшая…

– Это японские корабли, ваше превосходительство, посмотрите, уверен, вам понравится!

Эссен протянул Фоку бинокль, и тот прижал окуляры к глазам. И расстояние резко сократилось во много раз. Теперь Александр Викторович отчетливо видел вражеские корабли и быстро подсчитал: впереди – три крупных, явно броненосцы, за ними – пара помельче, с двумя разнесенными трубами, поближе к носовой и кормовой башням и одной торчащей в середине мачтой. Чуть в стороне шли еще три корабля: два вытянутых, совсем «худых», судя по всему крейсера, и один самый маленький. Все три в две трубы, которые густо дымили. Впрочем, черный дым тянулся широкой полосой за японскими кораблями – супостаты явно поспешали на драку, на которую спровоцировал их именно Алексеев.