Ключ (СИ) - Лисенкова Ольга - Страница 24

Верзила шагнул назад и едва не наступил на маленькую Ассо. Она протестующе пискнула.

– Куда вы лезете в студию, – возмутился он шепотом, – тут же съемка идет?

– Простите, – сказала она, озаряя его взглядом своих огромных ясных глаз, а потом смиренно опуская ресницы.

– Ой, это вы меня простите, – залебезил он тут же. – Я вас толкнул? Вам же здесь неудобно стоять-то… В студию мы сейчас не можем входить, там съемки, вообще тут нельзя находиться… может, я вас пока развлеку?

От последнего слова в голове немедленно зазвенело. Вспомнился доброжелательный и слегка насмешливый басок: «Если вы хотите развлечься с моим сыном… если вам нужно мое отцовское благословение…» Перед глазами встало бледное лицо Матвея с ярко проступившими на побелевшей коже веснушками, с плотно сжатыми губами и сверкающими глазами. Ему была так невыносима эта мысль, даже в шутку, что он в этот момент едва не взорвался!

Следом память услужливо подкинула совет жены Анатолия: за обедом она все время отмалчивалась, а потом подстерегла Ассо для разговора наедине. «Считай дни и месяцы, девочка, – вкрадчиво проговорила она. – Считай. Если ты будешь баловаться с Матвеем, ты можешь сразу же залететь, кромешницам это свойственно. У тебя впереди почти год, кладем девять месяцев на беременность, и у тебя еще остается время на то, чтобы выскочить замуж за человека и потом залететь от него, но времени мало, мало. Если ты залетишь не сразу, ты можешь родить, не успеть замутить с человеком и сразу же вернуться навечно на дно реки. Не увлекайся. Не увлекайся никем. Меньше всего – полукровками. Послушай старших».

Конечно, страшно провалиться обратно на дно реки, расставаясь и с любимым, и с новорожденным ребенком навсегда… Нет, не стоило даже и начинать. Разве можно начинать, если постоянно считаешь месяцы и дни, когда тебе придет пора бежать – как Золушке с бала, под бой неумолимых часов? Эту историю Ассо читала тайком, на дне не поощрялись сказки только о людях, ведь они дают искаженную картину реальности. Запретный плод сладок: Ассо они всегда нравились больше вечных поучительных историй о царевнах-лягушках и прочих кромешниках в мире людей. Ей нравилось воображать, как прекрасная скромница приехала на бал, как в нее сразу же, с первого взгляда влюбился сам Принц. А потом стали бить часы. Оказывается, и эта сказочка была поучительной. Не надо надеяться на лучшее. Не надо искать любовь. Часы стучат, стучат, стучат, скоро пробьют полночь, и ты останешься на улице босая и раздетая, твои лошади, они же крысы, разбегутся, карета превратится в тыкву, а влюбленный Принц даже не запомнит твоего лица.

Это было несправедливо, несправедливо! Почему люди могут встречаться и расставаться, знакомиться со своей будущей любовью хоть в детском садике, а беременеть тогда, когда будут готовы? Почему кромешникам в этом отказано?

Да, кромешники временно гостят в чужом мире. Но ведь тоже не по своей воле! Им просто нельзя влюбляться друг в друга под страхом смерти. И что еще им остается?

– Да, – сказала она со всхлипом. – Да. Я пока жду Велемира, развлеките меня.

…Ничего страшного не произошло, конечно. Верзила отвел ее в какой-то закуток с компьютерами, напоил ужасным растворимым кофе и пытался вести беседу: шутил с отсылками на неизвестных ей личностей, сыпал сомнительными комплиментами и невзначай касался то руки, то коленки. Очень, очень скучно.

Наконец Велемир освободился. Точнее, настало время перерыва перед ночным эфиром для кромешников.

– Какая ты красивая, – сказал он восхищенно и поцеловал ее в висок, а потом обнял за плечи. Большой, теплый, надежный, как скала. А еще от него очень приятно пахло. Ассо закрыла глаза и вдохнула полной грудью.

Ее незадачливый ухажер с тяжелым вздохом испарился.

– Как успехи?

– Мне сделали паспорт. Теперь можно устраиваться на работу.

Она продемонстрировала смешную маленькую книжицу.

– Ну и отлично. Сейчас отдел кадров уже не работает, завтра надо будет туда зайти и написать заявление.

– Сходишь со мной?

– Конечно. Слушай, ты хорошеешь с каждым днем. Уже положила на кого-то глаз? Расскажи папочке.

Ее вдруг передернуло.

– Не говори так, пожалуйста. Не надо так себя называть.

– Ладно. Ну так как?

– Нет, пока нет. Некогда было.

Ассо запрокинула голову и посмотрела на его щеку. С утра Велемир наверняка побрился, а сейчас начала показываться иссиня-черная щетина. Ему это, разумеется, было к лицу. «И ничего я не стану тебе рассказывать, – отчетливо поняла она. – Не твое это дело». Пусть Велемир друг, пусть брат, но пускать его дальше, глубже, ближе никак нельзя.

– Ты никуда не опаздываешь. Не переживай.

– Я посмотрю, как ты записываешь передачу?

– Посмотри. Только у нас прямой эфир, одновременно на фейривидение и в Фейринет. Хочешь со мной вместе его повести?

Ассо хихикнула.

– С ума сошел? Я вообще не знаю, как это делается.

– Зато ты красивая. Все будут на тебя смотреть.

Он зарылся пальцами в ее густые волосы, погладил, потянул, дернул. Уткнулся носом. Его дыхание было горячим. Она замерла.

– Я посмотрю, как это делается, может быть, в другой раз попробую. Когда хоть что-то буду знать.

– Хорошо. Только садись так, чтобы я тебя видел. Я буду смотреть в камеру и видеть тебя.

Он потерся носом о ее макушку, слегка сжал предплечья, и она чувствовала, даже не поднимая глаз, что на губах у него сейчас играет легкая полуулыбка. Ассо пошатнулась на каблучках, с которыми пока не освоилась. Велемир играл с ней по своему обыкновению, по привычке, которую он приобрел в мире людей. На них пялились все, и ей было неловко. И хотя он бы наверняка ответил, что все происходит только у нее в голове, а на людей вообще не нужно обращать внимания, Ассо понимала, что дальше по этой дорожке идти опасно. Она осторожно подняла руки и высвободилась из его объятий.

– Скоро уже начало, наверное. Я тебя отвлекаю. Покажи, куда мне лучше сесть. А, и у меня теперь есть мобильный, скажи свой номер, я запишу. Сможем перезваниваться, если не удастся встретиться.

– Я скучаю, – сказал он тихо, с этими опасными низкими нотками, вновь поймав ее руки. – Номер продиктую, конечно, но давай все же встречаться.

Во рту у Ассо стало горько. Ей хотелось сказать: это же я, я, а не твои человеческие девушки, которых надо очаровывать. Мы можем быть друзьями. Братом и сестрой. Нам нельзя даже думать о том, чтобы быть друг для друга кем-то другим. И тебе наверняка это известно. Зачем ты играешь эту роль, зачем ты играешь со мной? Но она уже знала ответ. Велемир не то чтобы играл: он пророс в эту роль, он так наслаждался ею, что она стала его манерой, его жизнью. Ей нужно думать за себя. Вот так. Детство кончилось.

Ассо села туда, куда указал ей Велемир. Сердце стучало в ушах. Ее воспитывали так, чтобы она не доверяла людям. Кромешникам доверять тоже нельзя, ее не для того отослали из дома, чтобы она погибла на поверхности. Впервые в жизни она подумала: на самом деле неважно, к какому роду принадлежит то или иное существо. Эта мысль была странной, непривычной и некомфортной.

Андерсен, «Русалочка». Ей советовали прочитать эту сказку, когда она поднимется на поверхность. Матвей объяснил ей, как пользоваться интернетом, и Ассо решила, пока ждет, заполнить этот пробел. Фейринет или людской интернет? Это человеческая сказка, значит, интернет. Если бы у кромешников был свой вариант, она бы его знала, книга наверняка была бы в царской библиотеке. Вот и эта сказка. Не очень большая.

Ох, плохая идея… Еще не закончив читать, Ассо сорвалась с места и помчалась в туалет: не хотелось объясняться с Велемиром, что она плачет вовсе не потому, что ее кто-то обидел.

Этот Андерсен как-то все неправильно понял. Ну, в общем, этого и следовало ожидать, он же был человеком, написал с человеческой точки зрения, а понял не все. В сказке Русалочка могла бы жить среди людей, если бы нашелся тот, кто полюбил ее так, что она стала бы ему дороже отца и матери, кто отдался бы ей всем сердцем и всеми помыслами, сделал бы ее своей женой и поклялся бы в вечной верности. Это правильно: чтобы остаться в мире людей, ей нужно выйти замуж, так и есть. У Русалочки ничего не получилось, потому что она прицепилась к одному-единственному человеку, Принцу, а у того была навязчивая идея, что он женится только на девушке, которая его спасла. Глаз у него, очевидно, не было, так же как у Принца из сказки «Золушка». Он ориентировался на голос, именно на то, чем Русалочке пришлось пожертвовать. Вероломство человеческой принцессы не вызвало у Ассо удивления, ничего другого она от людей и не ждала: невеста Принца прекрасно знала, что она никого не спасала из пучины морской, но промолчала, как будто это ее лишили голоса.