Ночь в тоскливом октябре (ЛП) - Лаймон Ричард Карл - Страница 25

— Эдди! Убери его от меня!

Я услышал хлопок, как от удара кулаком по голой коже.

— Не трожь ее! — заорал я.

Пытаясь подняться, я осознал, что потерял нож. Нужно было сначала отыскать его. Упав на колени, я пошарил руками по земле.

Айлин всхлипнула… наполовину от боли, наполовину от ужаса.

К черту нож!

Я схватил тяжелый, неровный камень, оказавшийся больше моей ладони, поспешно вскочил на ноги и побежал на звуки, издаваемые Айлин и тем, что с ней происходило.

Было страшно даже представлять, что именно. Звуки вызывали омерзение. Всхлипы и хихиканье, удары и шлепки, вскрики боли, сдавленные вздохи, приглушенные ругательства, мокрые причмокивания, судорожное кряхтение.

Я ожидал, что меня самого вот-вот повалят на землю, в любой момент.

Но тут я достиг места, откуда раздавались звуки.

Я был рад своей неспособности видеть, что там делали с Айлин, и кто это делал.

Я прыгнул в кучу.

Это была именно куча-мала: я — сверху, нападавшие — подо мной, а Айлин — почти наверняка на самом дне.

Чьи-то головы, руки, задницы повсюду.

Нападавших больше двух. Трое? Четверо? Невозможно понять.

Я обрушил на них свой камень.

Настал их черед орать от боли.

Я их не видел, а они не видели меня. Вероятно, колотили они больше друг по другу, чем по мне. Но за ту минуту или две, что длилась потасовка, меня успели несколько раз ударить локтями, кулаками, поцарапать и укусить.

Затем, между мной и Айлин не осталось никого. Я лежал, с трудом дыша, на ее распластанном, дрожащем теле, все еще сжимая в руке камень. Там, где моя голая кожа прижималась к ее, было что-то влажное и липкое.

— Ты в порядке? — прошептал я.

Всхлипнув, она помотала головой. Я не видел, но почувствовал это щекой.

— Давай уходить. — сказал я.

— Где… где они?

— Где-то. Не знаю. Наверное, убежали.

— Тогда быстрее. — сказала она.

Я приподнялся, оттолкнувшись от земли. Встав на колени, я нашарил руками ее запястья.

— Сесть сможешь? — спросил я.

Она начала подниматься, и я потянул ее за руки. Она охнула и зашипела.

Вскоре, мы с ней уже стояли. Но она стояла неуверенно, пошатывалась. Пришлось ее поддержать.

— Я тебя понесу. — сказал я.

— Моя одежда.

— Давай сначала выберемся, пока на нас снова не накинулись.

Не дав ей возможности спорить, я выбросил камень и поднял ее на руки. Она была слишком вымотана, или слишком сильно избита, чтобы сопротивляться. Я потащил ее, прижимая к груди, в сторону серой полосы, где лежал выход из тоннеля.

С каждым шагом, я думал, что на нас могут сейчас снова напасть.

Наконец, мы выбрались из темноты. Несколько секунд мы находились на открытом пространстве, где нас мог увидеть любой, кто посмотрит на ручей с моста. Я не оглядывался, но никто нас не окликнул.

С Айлин на руках, я поспешил в тень под деревьями у берега. Там, я осторожно опустил ее на траву. Потом огляделся по сторонам.

— Похоже, выбрались, — прошептал я.

Она сжала мою ладонь.

Мы были скрыты в тени, но это не была кромешная чернота. Впервые с момента, как мы зашли под мост, я смог увидеть Айлин. Мне представлялось, что на ней будет хотя бы ее фланелевая рубашка, но она пропала вместе с остальной ее одеждой. В нескольких местах на ее теле виднелась кровь.

— Ты можешь сказать, сильное кровотечение где-нибудь есть? — спросил я. — Артерия там поврежденная, что-то такое?

— Ничего такого.

— Уверена?

— Я просто… так, слегка кровоточит в паре мест.

— Ладно. Хорошо. Теперь, я думаю, нам лучше выбраться наверх и в более безопасное место, потом я найду телефон и…

— Моя сумка там осталась! — выпалила она, словно внезапно вспомнив.

— Уй, блин!

— И там все мои вещи.

Кивнув, я снял рубашку.

— Накинь это пока, — сказал я. — Я скоро вернусь.

— Нет. Лучше не надо.

— Мы не можем оставлять там твою сумку.

— Я могу заблокировать кредитки, и…

— Иначе они узнают, кто ты… где ты живешь.

Очень слабым голосом, она сказала:

— Но я не хочу, чтоб они с тобой что-то сделали.

— Я быстро, — сказал я. — А если кто-то нападет здесь — кричи, ладно? Ори как можно громче, и я сразу прибегу.

— Может, нам кого-то на помощь позвать?

Я лишь помотал головой. Нельзя было терять ни секунды — даже на объяснения. Шансы вернуть ее сумочку таяли стремительно.

Я резко развернулся и поспешил бегом к мосту.

Наверху никого не было.

Когда меня поглотила чернота тоннеля, я перестал бежать. Постарался вернуться назад во времени и повторить в точности тот маршрут, по которому мы шли вместе с Айлин.

Я никого не слышал.

«Наверняка они убежали, — сказал я себе. — Небось, уверены, что сюда уже мчится полиция».

Присев на корточки, я похлопал ладонью по земле. Нащупал влажную почву, камни и сухие ветки.

Кто сказал, что это правильное место?

Встав на четвереньки, я пополз. Пожалел, что не было перчаток. Не из-за холода, а из-за того, к чему приходилось прикасаться в темноте. Что-то было острым, что-то мягким, что-то твердым, что-то склизким.

Наконец, я нащупал подошву обуви. На ощупь и на запах это был довольно новый кроссовок.

Обтерев руки об джинсы, я продолжил искать в том же месте, и нашел остальное: второй кроссовок Айлин, ее джинсы, ее лифчик, ее сумку. Ее трусики и фланелевая рубашка отсутствовали.

Лучше убирайся отсюда, пока можешь.

Но мне нравилась ее фланелевая рубашка. Я не хотел, чтобы она ее лишилась, и я уж точно не хотел, чтобы ее трусы стали трофеем кого-то из этих.

Не особо надеясь, что у Айлин мог быть с собой фонарик, я пошарил рукой в ее сумочке. Ощупал бумажник, несколько разных цилиндров и маленьких коробочек, расческу, карманный блокнот, и еще несколько неопознанных предметов, завернутых в целлофан или бумагу. Но фонарика, увы, не было.

Порывшись глубже, я обнаружил целые залежи предметов на дне сумки: жвачки, монеты, начатые упаковки каких-то леденцов, пара презервативов в пластиковых обертках, россыпь ручек, карандашей и маркеров, пара сигарет и коробок спичек.

Вот оно!

Я извлек коробок, открыл картонный клапан, вытащил одну спичку и чиркнул. Спичечная головка вспыхнула, ударив ярким светом по глазам. На пару секунд я ослеп.

Вновь обретя зрение, я вскрикнул.

В слабом, неверном сиянии спички, моим глазам предстала босая нога на земле, буквально в паре шагов.

Нога не стояла.

Она лежала ступней вверх. Лодыжка и голень были покрыты волосами. Дальше колена, нога скрывалась в темноте.

Быстро оглядевшись, я не нашел больше никого в освещенном круге от горящей спички.

Спичка начала уже обжигать пальцы. Я загасил ее, зажег еще одну, затем поспешил подойти к лежавшему человеку. Он был голым. Лежал неподвижно на спине. Его волосы были длинными, нечесаными и грязными. Брови, усы и борода столь густы, что почти полностью скрывали все лицо. Спустя мгновение, однако, я обнаружил маленький чумазый нос. Затем нашел его глубоко-посаженные глаза с закрытыми веками.

Волосы на правой стороне головы слиплись и блестели от крови.

Это я его так камнем?

Вероятно, но не точно. Драка была совершенно беспорядочной. Невозможно знать, кто, кому и куда врезал.

Человек казался мертвым.

«Так ему и надо, — подумал я. — Он на нас напал. Вероятно, пытался изнасиловать Айлин».

Вот этим.

Его орган торчал вверх, большой и блестящий.

Или не только пытался, но и сделал?

Спичка опять начала обжигать. Я выкинул ее и зажег новую.

Незнакомец по-прежнему неподвижно лежал на спине.

Я принялся искать свой швейцарский нож. На нем почти гарантированно остались отпечатки пальцев, так что нельзя было оставлять его тут, рядом с покойником.

Но найти инструмент было нелегко.