Маракель (СИ) - Тович Мария - Страница 28

– Не смогу я, – заплакала шаманка.

У Киры сжалось сердце. Если бы на месте Тати был Яша, или Армас, или даже Свен, Кира не отстала бы: требовала, уговаривала, приводила доводы, пыталась бы образумить. Но давить на сжавшуюся в комочек старушку, которая слабо защищалась, было выше ее сил.

Неужели все напрасно?

– У нас в городе был еще один шаман, – вспомнил Свен. – Хейки, кажется.

Тати быстро закивала, и лицо ее просветлело.

– Да-да. Надо его попросить, он сможет, – ухватилась она за эту идею, как за спасательный круг.

– Нам придется лететь домой? – поджал губы Армас.

– Да. В Крипт. Я не могу больше мучить Тати. Если она говорит, что не может помочь, значит, у нее есть на это причины. Заодно навестим твоего отца, – предложил Свен. – Он будет рад увидеться.

– Нет уж. Давайте сразу к этому вашему Хейки, – проскрежетал зубами Армас. У него явно испортилось настроение.

– Замечательно, – снова подал голос Яша. – Нам опять надо куда-то лететь?! Просто круговорот придурков в природе.

Вопреки ожиданиям увидеть низкие утопающие в зелени дома-шайбы, Кира уже издалека заметила в окне высокие постройки. Небоскребы в Крипте не имели острых углов и выглядели как гигантские серые цилиндры без окон. Скорее всего, как догадалась Кира, окна были, но прозрачные лишь с внутренней стороны.

Их шайба приземлилась, не долетев до самого города, у границы поля бурого чуваса. Свету перенесли в отдельный блок и заперли. Кира на прощание бросила полный сочувствия взгляд на безжизненно лежащую подругу. Как бы ни вела себя Света в последние дни, Кире все же было трудно воспринимать ее как чужое, пропитанное злобой и отчуждением существо. Хотя чем больше времени проходило, тем меньше подруга была похожа на прежнюю Свету.

Почему-то в памяти Киры всплыла лекция, которую проводил приглашенный полицейский. Вернее, это была женщина-майор, в форме, как полагается. Она рассказывала о вреде наркотиков, о последствиях бутирата и соли, о гниющих незаживающих ранах, о загубленных жизнях. Кира поежилась, вспомнив фото, которыми майор иллюстрировала свою речь. Но больше всего ей запомнились слова женщины о родственниках, которые страдают сильнее, чем их нерадивые близкие-наркоманы. Она сказала, что особенно родителям бывает очень трудно осознать, что это больше не их любимый сын или дочь, что на тех, кого они знали и любили, эти зомби уже мало похожи. Женщина-майор говорила жестко, наверное, слишком сурово, зато доходчиво. Киру тогда удивила ее фраза о том, что родные не отворачиваются от этих опустившихся людей, которые превращают в ад не только свою, но и жизнь близких. Разве им непонятно, думала тогда Кира, что эти худые существа с высушенными ядом телами, бьющиеся в истерике, готовые убить ради дозы, – уже не люди? Разве они могут вызывать прежние чувства?

Сейчас Кире стало стыдно за те свои вопросы. Теперь она знала ответ на них: конечно, могут. Невозможно матери смириться с тем, что ребенок, которого она баюкала ночами, нежно целовала и любовалась им, когда он спал, вырос и перестал быть человеком. Самым дорогим ей человеком… И Света – она та же, любимая добрая подруга, которая в любой ситуации была рядом и готова была подставить плечо или найти палку и вытащить из ледяной воды. А ее слова, что она Киру ради юбки спасла, – ерунда. Это голос мерзкого паразита, который в ней сидит, все переиначил.

Они доберутся до изверга, до этой мерзкой Маракели. Понятно, почему Свен за ней так яростно охотился, почему хочет отомстить. Кира теперь вполне разделяла его чувства.

Она шла в конце их маленькой группы и любовалась идеально подстриженным затылком Свена. Она не смотрела по сторонам. Красные растения, дымчатое розовое небо – ничего нового. Как быстро она ко всему привыкла. Может, ей остаться здесь? А к маме будет в отпуск приезжать. Вот освободят они Свету от изверга, и можно будет об этом подумать. По крайней мере, у нее со Свеном появилось то, что их объединяет, – ненависть к Маракель.

– Мы пойдем пешком через поле? – поинтересовалась она.

– Нет, у нас тут тоже транспорт есть, – отозвался Армас.

Кира проследила за его взглядом:

– Это что? Мотоциклы?

Несколько похожих на снегоходы машин стояло в специальных рамках. Кира узнала материал, из которого они были сделаны, – виталит серого цвета.

– Это магнисфе́ры. Ездили когда-нибудь на мотоциклах? – спросил Армас.

– Я всегда хотел попробовать, – оживился Яша.

– В общем, работают они по типу нашего блока. Их смогли бы водить даже вы, но так как вы в наших городах новички – будете пассажирами.

– Я бы справился, – надулся Яша.

– А чьи они? – Кира огляделась в поисках владельца так называемого автопарка.

– Общие, – ответил Свен. – Любой может взять магнисферу и направиться туда, куда требуется. Потом просто оставить ее на ближайшей стоянке.

– А платить кому? – не унималась Кира.

– У нас нет денег. Каждый имеет все, что ему нужно.

– У, чувак. Вот тут вы меня разочаровали, – протянул Яша.

– А как вы получаете зарплату? Вот у тебя есть работа, ты – охранник. Тебе не платят? – спросила Кира.

– У меня есть все необходимое. Чувство меры и умение довольствоваться тем, что имеешь, – важное правило людей. Мне не платят, но у меня есть где спать, что пожевать, работа и доступ к знаниям.

– Чего ты им объясняешь? Они на тебя смотрят, как на больного, – вмешался Армас. – Им трудно представить, что так бывает.

– В это действительно трудно поверить. Значит, вам, по сути, и работать не надо. – Кира провела пальцем по гладкому рулю магнисферы.

– Я тоже так хочу, – подбоченился Яша. – Небось вам, как в Эмиратах, еще на свадьбу дом дарят? А у нас приходится горбатиться всю жизнь на квартиру, купленную в ипотеку. Конечно, живете на всем готовеньком, от скуки и миллион оттенков можно научиться различать.

– Лопари как дети. – Армас презрительно поджал губы. – Вы все время требуете для себя, вместо того чтобы подумать, что вы можете дать. Как будто мир вам что-то должен. Вы подчиняетесь законам только потому, что боитесь наказания. Вам не дано понять, что закон должен быть внутри. Ваша личная добродетель, ваш внутренний судья должен говорить, что плохо, а что нет. Вы не поверите, – продолжал распаляться Армас, – но иногда можно поступиться своими благами ради правды, справедливости, ради общих целей. Хотя чего я от вас хочу? Вам эти понятия незнакомы, потому что вы лопари. Вы же смотрите на все и на всех как на средство для достижения своих целей. Лишь бы ублажить себя, лишь бы вам было хорошо. А что там будет с остальными – без разницы. Эгоисты.

– Перестань, Армас, – положил ему руку на плечо Свен.

– Не обобщай, Армас. Лопари бывают разные. Ты забыл? Кира и Яша тут ради Светы, – подала голос Тати.

– Да ладно? – лицо Армаса скривилось. – Одна просто пытается быть хорошей, видно, чувствует за собой какие-то грешки. А этот… – Он пренебрежительно кивнул на Яшу. – В гробу он видал свою подругу. Всю дорогу ноет, как ему хочется домой.

– Ты к ним слишком строг. – Тати сочувственно посмотрела на растерявшуюся Киру, которая не ожидала такой бурной реакции Армаса.

– И что плохого в том, чтобы хотеть быть хорошей? – тихо спросила Кира.

– В том, что надо поступать хорошо не ради похвалы, пусть даже от себя самой, а потому что так правильно. Даже если тебя за это ничем не наградят и, может, даже спасибо не скажут. Вот что значит быть человеком.

– Да что тебе люди, вернее, лопари, как ты нас называешь, сделали? – возмутилась Кира.

Армас ожесточенно сверкнул глазами, но ничего не ответил. И Кира поняла: она попала в его болевую точку.

– Надо лететь. Надо найти шамана Хейки. Надо уговорить его нам помочь. – Тати уверенно оседлала одну из магнисфер и улыбнулась Кире: – Садись сзади.

Кира колебалась несколько секунд. Ей хотелось, чтобы это Свен предложил ей прокатиться вместе. Она представила, как обняла бы его за талию и прижалась к спине. Сердце ее сжалось. Что за невезуха?