Маракель (СИ) - Тович Мария - Страница 20

– Это будет ритуальное убийство? Никогда такого не видел. Хочу посмотреть! – оживился Мазурин.

– С ума сошел? Мы не душегубы! Тело детеныша надо использовать как сосуд, куда переместится душа Маракель.

– А его душа? Этого мелкого? Куда она денется?

– Заснет, как засыпает у человека или лопаря. Навсегда.

Как только Кира вышла наружу, ее лицо обдало теплым воздухом. Их летающий блок опустился в неглубоком ущелье. Со всех сторон возвышались каменные своды из красных камней, которые напоминали каньоны из американских вестернов.

Станцию Свена и Армаса окружали пышные джунгли, а здесь не было ни одного клочка травы. Только песок и камни. Кира прислушалась – под землей ей не хватало звуков. Она никогда раньше не придавала значения щебетанию птиц, оно было для нее как фон привычной жизни. Но сейчас его очень не хватало. Каждый шаг отдавался звучным эхом, растворявшимся в глубине пещер и ходов.

– Где все птицы? – спросила она у Свена, который шел впереди.

– Здесь их нет. – Свен остановился, выбирая, какой тропой идти дальше, и пробормотал: – Кажется, дальше сюда.

– Почему? Им есть нечего? – не отставала Кира.

– Не только. Здесь обитает тот, кто не будет делить с ними небо. Всех перебьет. И, кстати, не верещите, пожалуйста. – Он предупреждающе посмотрел на Яшу. – Любые высокие звуки, такие как пение птиц, свист или крик, могут привлечь хозяйку этих мест.

– Да кто это? – нетерпеливо спросила Кира.

– Надеюсь, мы с ней не встретимся, не забивай голову лишней информацией. Повторяйте за нами и сами ничего не предпринимайте. Просто запомни: если покажу один палец – стой и не двигайся. Два пальца – беги со всех ног.

– Устроили секреты, жесты какие-то. Прямо сказать не можете? Мне тоже интересно, что это за дама, которая не любит птиц. Хотя она мне уже нравится, – причмокнул Яша, чем вызвал в Кире очередной прилив неприязни. – Я голубей терпеть не могу. Наглые птицы, вечно гадят. Однажды мне новую бейсболку разукрасили своим дерьмом.

– Так это же к богатству, Яш. И вообще, голубь – символ мира, – заметила Кира.

– Голубь – это символ загаженного мира, – парировал недовольный Мазурин.

Они шли медленно по узкому ущелью, по обеим сторонам которого возвышались скалы, испещренные глубокими дырами на разных уровнях: одни были прямо у земли, другие находились на десятки метров выше. Кире стало не по себе от этих маленьких пещер, которые были похожи на сотни черных глаз. «А вдруг в них кто-то притаился и наблюдает за нами?» Но впереди шагал Свен, уверенно сжимая в руке посох. «Этот парень не даст нас в обиду», – мысленно успокоила себя Кира, заметив, что если смотреть на спину впереди идущего, а не глазеть по сторонам, то страх исчезает совсем.

«А спина у Свена что надо. Широкая, рельефная… За такую натуру наверняка дрались бы самые именитые скульпторы. – Кира смутилась и опустила взгляд. – Да что это я? Всё! Буду смотреть себе под ноги. На серый невзрачный камень. Что за мысли? Какая еще спина? – отругала она сама себя. – Он вообще, можно сказать, с другой планеты. О чем я только думаю? Вот была бы рядом Света, она бы вправила мне мозги».

Во рту пересохло. Свете было не жарко, но душно. Как будто из комнаты высосали весь кислород. Она пыталась проанализировать последние события и не могла поверить, что это происходит с ней. Впрочем, ей были доступны лишь какие-то отрывки, только кусочки пазла происходящего. И сложить их в ясную картину не получалось. В ее распоряжении были лишь обрывки воспоминаний, остальное скрывалось за пеленой забытья.

– Страшно? – услышала она резкий голос.

Света не поняла, кто с ней говорит, стала искать глазами, но в комнате никого не увидела.

– Хорошо у тебя. Уютно. Места мало, но я расчищу, – зашлась пугающим хохотом неизвестная. Света поняла, что это говорит женщина, хоть и с низким грубым голосом.

Она еще раз огляделась. Возможно, звук идет из динамиков?

– Приложи пальцы ко рту, – бесцеремонно приказала тетка.

Свете не понадобилось касаться рта, чтобы понять: ее губы открываются в такт голосу мерзкой бабы.

– Привыкай. Ты теперь разговариваешь так.

Света в ужасе закрыла уши. Она легла на кушетку и зажмурилась.

«Что за чертовщина? Я сошла с ума и попала в дурдом? А как же Кира и Яша? Кажется, они здесь тоже были. А практика? Мы же не сдадим экзамен вовремя!»

– Ты не в психушке, – насмешливо проговорил голос.

– Но как такое может быть? Вы мое альтер эго?

– Каких только слов вы не выдумываете, лишь бы за свои дела не отвечать.

– Где Яша и Кира?

– Вместе. Ты теперь им не мешаешь. Видела, как он на нее смотрел?

– Чего? Что за чушь ты несешь?

– Ой, признайся, ты боялась знакомить Яшу с подругой.

– Я переживала, найдут ли они общий язык, – попыталась оправдаться Света.

– И не уведет ли подруга твоего парня.

– Неправда.

– А я бы на твоем месте переживала.

– Кто ты? Отвали вообще от меня! Я не хочу тебя слышать, – закричала Света.

– Тогда лучше поспи. Тише, тише. Ти-хо.

Света опустила напряженные руки, села на кушетку и уставилась невидящим взглядом в стену. Затем улыбнулась и довольно проговорила:

– Вот так-то лучше.

Гнездо извергов представляло собой неглубокий ров с водой, из которого торчали конусовидные яйца. Кира почувствовала уже знакомый запах мускуса и зажала нос рукой.

– Уж потерпите. Сейчас Тати выберет яйцо, и пойдем назад, – пообещал Армас.

Тати зашла в воду по колено и медленно продвигалась между яиц, по размеру напоминавших патроны для базуки. Вот она осторожно взяла одно из них, повертела в руках и вернула в исходное положение. Постучала по-другому и отрицательно покачала головой.

– Я тоже хочу посмотреть. – Яша неуклюжими прыжками добежал до воды. – Место, конечно, криповое. Жалко, телефон разрядился, даже фотку не сделать. – Он наклонился, чтобы потрогать одно из яиц. – Шершавое. Как будто камень трогаю.

– Они не такие крепкие, как кажутся на первый взгляд, – предупредил Армас.

– А почему бы вам просто не перебить их всех, пока они не вылупились? И проблем меньше и у вас, и у нас.

– Наши законы не допускают жестоких и подлых убийств. Умерщвлять беззащитных – низкое дело, недостойное человека, – ответил Свен.

– Но лопарь так бы и сделал. Наверняка, – не упустил шанса уколоть Яшу Армас.

– А это что? Они настоящие? – Яша заметил что-то под водой, запустил туда руку и вынул два камня сочного изумрудного цвета.

– Ах да, это. – Армас махнул рукой, как будто говорил об алюминиевых ложках, а не о драгоценных камнях. – Изверги собирают своим детям приданое. Когда детеныш рождается, его внутренние системы нестабильны, изумруды, рубины, золотая руда перевариваются легче, чем булыжники. Ты держишь чей-то будущий обед.

– Ничего себе. Мне это пригодится. А они обойдутся. – Яша запихал камни в карман и потянулся за следующими. – Объедаться вредно… Черт, надо было два кармана сделать.

Кира заметила, что Тати уже возвращается. В руках она несла три яйца, прижимая их к груди бережно и нежно, как будто это были младенцы.

– Выбрала три. Какое-нибудь подойдет, – запыхавшись, сказала старушка.

– Давай заканчивай там, – негромко крикнула Кира разохотившемуся Яше.

– Сейчас-сейчас. Зря не собираешь. Я с тобой делиться потом не буду.

– Живее. Мы уходим, – поторопил всех Армас.

– Ну погодите. Еще один достану. – Потянувшись за крупным переливающимся под водой самородком, Яша поскользнулся на мокром камне и плюхнулся прямо на стоящее сзади яйцо. Скорлупа треснула, и ладонь Яши оказалась внутри пробитого яйца, из которого, как из переполненной бутылки, начала вытекать черная слизь. Яша испуганно отдернул руку и, отодвинув ее как можно дальше от тела, громко завизжал: – Снимите это! Немедленно снимите это с меня!