Маракель (СИ) - Тович Мария - Страница 17

– Спасибо большое. Твой русский почти идеален, – похвалила Кира шаманку, тоже желая сделать ей приятное.

– Нашла книги у Армаса. Читая, начинаешь понимать душу языка. Я скоро буду говорить как Кира и Яша.

– Я думаю, даже лучше, – усмехнулась Кира и состроила сконфуженную рожицу, смешно наморщив нос. – А где тут туалет?

Старушка быстро пересекла комнату и приложила руку к фрагменту стены, который ничем не выделялся на сером фоне.

«Они не только различают оттенки лучше нас, но и видят сквозь стены, что ли?»

Выходя из уборной, Кира обернулась, чтобы еще раз посмотреть на слившуюся со стеной дверь.

– Я не понимаю, как это работает. Должно быть, этот дом напичкан электроникой. Хотя я не вижу ни одной розетки. И вообще, стены похожи на каменные.

– Розетки? – непонимающе повторила Тати.

– Ну, куда втыкают эти самые… – Кира ощутила, будто русский язык в один момент стал ей неродным. – Проводки там разные, штепсели…

– В наших домах нет… штепселей, – объяснила Тати, не сразу вспомнив слово. – Стены сделаны из витоли́та. Это такой материал. Он как живой. Здесь все из него сделано. И мебель, и посуда.

– И туалет? Что значит «как живой»? – Кира с опаской покосилась туда, где несколько минут назад была дверь в уборную.

– Это не значит, что стены наблюдали за тобой там, – скрипуче засмеялась Тати. – Витолит – это материал, который может менять температуру, структуру и плотность в зависимости от того, что хочет человек.

– Материал, который читает мысли? – изогнула дугой бровь Кира.

– Я не знаю достаточно слов, чтобы объяснить. Но если коротко, то да. Нужно просто ясно представить себе то, что должен сделать витолит.

Кира с жадностью проглотила первую ложку угощения. По вкусу каша из чуваса напоминала овощное рагу, к которому добавили очень жирное авокадо. Непривычно, но воротить нос от угощения было не в правилах Киры. Ее с детства научили уважать чужой труд и гостеприимство. И даже если бы в миске лежала манная каша с комочками, она бы съела, не поперхнувшись, и обязательно похвалила бы повара.

– Вы балуете своих мужчин, – причмокивала Кира.

– Это Армас сделал.

Кира не донесла полную ложку до рта и удивленно посмотрела на старушку.

– Молодец, что помогает. В вашем возрасте надо больше отдыхать.

– Он не помогает. Он готовит сам и часто.

– Вам повезло. На редкость хозяйственный парень.

– Здесь все мужчины и женщины могут сделать любую работу по хозяйству. А у вас не так?

Кира вспомнила, как ее отец, механик в автосервисе, приходил домой, скидывал грязную обувь, не удосужившись вытереть ноги об уличный коврик, устраивался у телевизора, а мать кружила вокруг него с разогретой картошкой и котлетами, попутно получая от благоверного замечания о том, что пюре уже было на ужин вчера. Затем мать принималась за стирку, глажку и мойку, включая мытье грязных ботинок мужа, пока любимый смотрел футбол или какой-нибудь сериал. А утром мама, поднявшись с постели в пять часов утра, бежала на работу в больницу.

Однажды папа остался ночевать там, где блюда не повторялись два вечера подряд, и больше не вернулся. Кира сильно не расстроилась, ей подружки давно намекали, что у отца кто-то на стороне. Она молчала, жалея мать, которая, утонув в домашних заботах, ничего не замечала. Удар для матери был настолько неожиданным, что она с трудом пришла в себя. Но прошло время, и Кира стала замечать, что вот мама сделала себе новый маникюр, купила красивое платье, сменила прическу, а потом и вовсе расцвела, потому что, когда папа их оставил, у мамы чудесным образом стало больше не только свободного времени, но и денег.

– Нет. У нас не так, – коротко ответила Кира.

Заметив ее погрустневшее лицо, Тати ласково улыбнулась:

– Ты кушай, Кира, кушай. Чувас питательный. Тебе силы понадобятся. Дорога длинная. Энергия нужна.

– Я не поеду домой без Светы, – промычала Кира с набитым ртом.

– Нет, Кира не поняла. У нас осталось два дня, а надо еще подготовиться к обряду. Времени мало. Даже на еду.

Кира чуть не подавилась кашей.

– То есть ты согласна? Тати, ты проведешь обряд?! – закричала она и уже не смогла сдержать желания встать и обнять Тати за плечи. – Спасибо тебе большое! Когда начнем?

– Сейчас. – В дверях стоял Свен.

Следом за Свеном зашли Армас и Яша.

– Зачем я на это подписался? – Яша плюхнулся на круглый выступ из стены, заменявший стул. – А мы не можем провести этот ваш обряд здесь?

Кира покосилась на приятеля: «Похоже, Яшу уже ввели в курс дела. Он и здесь будет палки в колеса вставлять?»

Она с благодарностью посмотрела на Свена, который принялся убирать со стола посуду. Надо же, не обманул, сдержал обещание. Свен вел себя как обычно, не говорил лишних слов и почти не смотрел в ее сторону. Будто и не было вчерашнего откровенного диалога. Но сейчас он уже не казался Кире таким бездушным и холодным, как при первой встрече. То ли яркое солнце за окном, то ли сытный завтрак, то ли согласие Тати на обряд стали причиной приподнятого настроения, но Киру переполняло радостное предвкушение успеха.

– Здесь – нельзя, – ответила Тати нахохлившемуся Яше. – Другое место надо. Тут ходы извергов рядом. Нужно яйцо достать. И еще нет посредника.

– Чего? – не понял Яша, недовольно рассматривая свой севший мобильник.

– Не напрягай мозги, – кинул через плечо Армас и открыл проход в смежную комнату. Кира увидела в проеме небольшой кабинет с длинной широкой панелью вдоль окна. Она вытянула шею – хотела получше разглядеть, что будет делать Армас, – но дверь закрылась.

– Я приведу… – Свен замялся и уставился в пол. – Приведу вашу подругу. И полетим.

– Мы полетим? – воодушевился Яша, который до этого сидел с недовольной физиономией. – На чем? У вас есть вертолет?

– Мы находимся в мобильном корпусе, в котором есть все для поддержания нашей жизнедеятельности, – не отрываясь от процесса укладывания посуды в выдвижной ящик, ответил Свен. – Армас уже проверяет готовность блока к перелету. Я вернусь, и можно отправляться.

– То есть мы полетим прямо в этом доме? Круто…

Через несколько минут Свен вернулся, и в воздухе снова почувствовалось напряжение. За спиной у него стояла Света, ее шея была обвита гибким жгутом, руки связаны. В полусогнутом состоянии она вошла за Свеном, опустив глаза в пол.

Кира дернулась к подруге, но та смерила ее таким презрительным взглядом, что она тут же остановилась. Конечно, теперь Света ненавидит ее: бросила одну в темноте, а сама ушла дрыхнуть. Щеки Киры полыхнули краской стыда.

Внезапно Света резко выпрямилась и прорычала:

– Жаль, не ты мне попалась первой.

– Молчи, – толкнул ее Свен. – Иначе я заклею тебе рот.

– Или ты привыкла быть всегда второй? – прошипела Света и получила очередной толчок в спину от Свена.

Кира не ожидала услышать изверга. Так неестественно и непривычно звучал этот грубый голос из уст Светы, что какое-то время Кира не могла сказать ни слова. Похоже, изверг уже порылся в памяти подруги.

Яша с нескрываемым отвращением смотрел, как Свету заводят в одну из комнат. Когда Свен вернулся, дверь в комнату Светы постепенно стала матовой, а потом и вовсе прозрачной.

– Она нас не видит, – успокоил Свен, наблюдая, как Света, раскачиваясь из стороны в сторону, бьет руками то в одну, то в другую стену.

– А то, что мы следим за Светой, как за обезьяной в зоопарке, это нормально? – возмутилась Кира, отметив, что веревки Свен с нее все-таки снял.

– Я наблюдаю не за Светой, а за Маракелью, – отрезал он.

Устав от безуспешных попыток выбраться, Света прилегла на узкую кушетку и поджала ноги.

– Ей не холодно? – обеспокоенно спросила Кира.

– Температура в блоке плюс двадцать пять по Цельсию, – ответил Свен.

– Как думаешь, сколько сейчас там? – Яша подбежал к окну. – Там такая жара, ты бы знала!