Светорада Золотая - Вилар Симона - Страница 25

• Предыдущая
• 25/158
• Следующая

– А ты уедешь, – убежденно и решительно заявила Ольга. – Я ведь не раз слышала от тебя, что ты хотел бы уйти с викингами за Варяжское море,[59] мир посмотреть да себя показать. Вот после того как справишься с заданием, и уходи к варягам. Да лучше всего через Псков. Варягов оттуда немало на Север едет, ты к кому-нибудь из них и пристанешь. А я за тебя словечко замолвлю – оно, слово-то мое, на Псковщине много значит. Научу и к кому обратиться, чтобы тебя сразу пристроили, да еще и не последним хирдманном. Ну, а что со Светорадой после всего будет? Да какая нам с тобой разница? Игорь же… Если Игорь не женится на Светораде, он вернется ко мне!

Стема задумчиво запустил руку в волосы, отбросил их со лба.

– Все-то у тебя предусмотрено, государыня-посадница. Но почему ты уверена, что Игорь захочет к тебе вернуться? Может, вся эта затея не стоит и вытертой овчинки?

– Стоит, Стемушка, уж как стоит! Игорю хорошо со мной. Да и сам Вещий Олег предсказывал, что быть мне княгиней. А где и быть-то, как не подле Игоря? Олег сам тогда настоит на нашем браке, когда угры уйдут и станет известно, что я беременна. Вспомни, он некогда меня своей дочерью названой сделал. Захочет ли он для меня такого позора?

– Погоди, – перебил ее Стема. – Так ты тяжелая?.. От Игоря?

– От кого же, как не от него? Вы ведь в Самвате давно знали, что мы с княжичем полюбовники.

Стема молча смотрел на Ольгу. Он понимал, что любой другой бабе беременность была бы только в радость. Однако Ольга занимала в Киеве особое положение. Слишком особое, чтобы ее беременность при отсутствии мужа не являлась признаком того, что ею пренебрегли. И ему так жалко стало ее. Очевидно, жалость отразилась на его лице, потому что Ольга рассердилась.

– Только не смей меня жалеть! Лучше помоги. Вспомни, сам ведь сказал, что должник мой и не привык долго отдавать долги. Помоги же мне, Стемид!

Он молчал довольно долго. Догорал костер, сзади тихо плескалась река. Налетел порыв ветра, пахнуло росистой зеленью. Парень зябко поежился, и Ольга, скинув с себя безрукавку, протянула ему.

– Ты думай пока, Стема, а я, пожалуй, пойду назад. Ты же оставайся тут. На рассвете я пришлю к тебе человека с конем, чтобы ты мог в Киев уехать. А то, что попросила… Заставить я тебя не могу, но, если сделаешь, за мной дело не станет. Уйдешь с варягами, и следа никто не отыщет.

Она говорила спокойно, но Стема видел, с каким волнением Ольга глядит на него. Гордая Ольга-псковитянка. Она всегда держалась так смело и независимо, что в ней сразу угадывалась особая порода… особая доля. Это еще дружинники в Самвате заметили. А потом, когда пошел слух, будто сам Игорь ее ладой своей сделал, дружинники решили: вот пара, друг другу под стать. Теперь же Ольга дрожит и плачет, покинутая, обесчещенная, но такая верная, надежная.

– Я сделаю, о чем уговорились, – вымолвил наконец Стема Стрелок. – Попробую хотя бы. Ведь Светорада эта… У меня с ней свои счеты остались. Но в одном сознаюсь: ни к кому и никогда я не испытывал такой ненависти, как к дочери Эгиля и Гордоксевы. Может, теперь расквитаюсь с ней.

• Предыдущая
• 25/158
• Следующая