Раб и солдат - "Greko" - Страница 26

— Нас не сломить! — закричали гости.

— Не сдадимся, — согласился Исмал-ок.

— Как ты уважаемый теперь будешь обходиться без турецкой стали? — поинтересовались его потенциальные заказчики.

— Мне до нее дела нет.

— Как же так?

— Мне железо из-под Цемеса давно везут, — охотно поделился кузнец. — А для моих кинжалов она и вовсе ни к чему.

— А, понятно. Твои же кинжалы — из индийского вутца!

— Все-то вы знаете! — усмехнулся Эдыг. — Но вы правы. Булат, пулад, вутц… Только с ним работаю. А белую сталь на ножи я и из местного сырья могу сделать. Вот только соль…

— Соль? Зачем в кузнице соль? — удивились гости.

— У кузнецов свои секреты! — снова осклабился кузнец. — Пойдем, Ивась, поработаем. За полдня многое успеем сделать.

Исмал-ок и Милов отправились в кузницу. Разожгли горн. Раскалили докрасна полоску металла. Вася держал щипцами, кузнец постукивал молотком. Операции повторялись до тех пор, пока Эдыг не приступил в одиночку формировать будущий нож, отрубив от железной полосы нужный отрезок.

Русский занялся чугуном. Измельчал его молотом на мелкие фрагменты. Такой чугунной крошки требовалось много. Работа механическая, особой внимательности не требовавшая. Милов подглядывал, как работает Исмал-ок. Тот секретов не таил. Комментировал свои действия. Вася, втянувшись, уже многие слова понимал, как и действия. Страстно хотелось самому постучать. Но кузнец дал пару раз попробовать, а потом сказал.

— Хочешь ковать, сделай свой молоток!

А как его сделать? Нужно думать, мозгой шевелить. Отступать не хотелось.

Милову неожиданно приглянулась работа в кузнице. Во-первых, тепло. Во-вторых, интересно. Больше всего хотелось посмотреть, как мастер будет работать над кинжалом. Но булат еще не привезли. Вася уже знал, что Исмал-ок ждет караван из Персии. Индийскую сталь везли на Кавказ постоянно. Неведомыми тропами. Секретными путями, о которых никто не знал. Ни война, ни русская блокада не остановила этот поток. Но пока вутц еще не прибыл. Его ждали с нетерпением все кузнецы Северного Кавказа. Вот-вот откроются перевалы, и ценный груз прибудет по назначению.

— Мастер, а зачем вам соль? — спросил Вася, путаясь в словах. Пока шапсугский диалект ему давался с трудом.

— Сейчас покажу! — с доброй усмешкой ответил Эдыг.

Он бросил почти готовый нож на угли, чтобы довести его до красноты. Взял емкость с водой. Сыпанул туда соль из маленького мешочка. Тщательно размешал. Когда заготовка нагрелась, схватил ее щипцами и погрузил в мутный соляной раствор. Жидкость зашипела. Повалил пар.

«Закалка!» — догадался Вася.

Исмал-ок вынул заготовку из раствора. Поверхность ножа покрывал белый налет. Кузнец очистил второй парой щипцов поверхность будущего ножа, подвесил его на веревочке. Несильно ударил по нему молоточком. Клинок звонко и долго звенел.

— Трещин нет! — пояснил мастер.

Магия!

— Плохо дело с солью. Железо местное дурное. Без закалки никак. А соли нет, — вздохнул Эдыг. — Блокада, будь она неладна.

Вася задумался. Коверкая слова, пояснил:

— Я могу помогать. Нам нужна Коченисса!

— Девчонка? В моей кузне?

— Она переводить. Я плохо объяснять.

— Хорошо, позови.

Вася мухой метнулся за девушкой. Притащил ее в кузницу. Мастер ждал на пороге. Пускать внутрь кузницы племянницу он не хотел.

— Коченисса! Переведи дяде. Я знаю, где раздобыть соль.

— У русских украсть? — предположил кузнец. — Если предложишь выпаривать из морской воды, знай: дурная затея. С чугунными котлами у нас все плохо. А медные долго не протянут, если их все время нагревать.

— Нет! В горах! Накопаем!

Исмал-ок задумался. Пожевал губами.

— Что хочешь взамен, Ивась?

— Свободу!

Коста. Адрианополь, Стамбул, конец апреля-начало мая 1838 года.

— Что приуныл? — спросил я Цикалиоти, когда мы расположились в тенистой кофейне с видом на главный вход в резиденцию.

— Как что? Похищение — дохлый номер! — подтвердил мои сомнения юнкер, который уже не юнкер, но еще не орел.

— Неправильный ответ! Садись — двойка!

— Я и так сижу, — буркнул Дмитрий.

— А ты не только сиди, но и мозгами ворочай.

— Что ж тут наворотишь?

— Все просто, если хорошо подумать. Коль скоро из дворца Сефер-бея не утащить, нужно его оттуда вытащить официально! У меня уже есть идея, как это провернуть.

— Расскажешь⁈ — возбудился Дмитрий.

— Пока рано. Нужно все подготовить. Кое-кого кое о чем попросить. Сперва я думал перехватить Сефер-бея по дороге в Константинополь. Но консул мне губу закатал. Большой конвой, который сопровождает черкеса, спутал мне все планы. Изобразить нападение гайдуков, конечно, можно. Имели, так сказать, опыт лично убедиться, сколь наглы местные арнауты. Но где взять столько народу? И, главное, как избежать ненужного шума? Будет обязательно погоня. Нам все это ни к чему. Фонтон сказал: без шума и пыли. Значит, будем действовать по-тихому. Остается лишь решить, как выманить из дворца Паши, а потом вывезти из Адрианополя Сефер-бея.

Бахадур заскрипел, привлекая мое внимание. Показал мне знаками плывущий корабль.

— Лодка? — догадался я. — А ну-ка, всезнайка, растолкуй мне, что собой представляет местная река?

— Мерич? Большая река. Берет начало в Балканских горах и спускается до Эгейского моря. Там большое болотистое устье. Рай для контрабандистов и клефтов-хайдутов.

— Клефтов?

— Это греческие морские разбойники. Грабят только турок. Лихие ребята.

— Эгейское море… — задумчиво повторил я. — Там же хватает наших кораблей, которые борются с пиратством в Архипелаге?

— Конечно! Из Севастополя регулярно отправляют корабли в распоряжение нашего консула в Пирее. Так! Я все понял! Ты хочешь как-то захватить черкеса, погрузить его на лодку, доставить в Эгейское море, а там передать русским морякам. Я правильно уловил идею?

— Молодец! Теперь — пятерка! Осталось лишь найти твоих хайдутов. Пойдут они на сотрудничество с русскими?

— Шутишь? Что значит «пойдут»⁈ Побегут!

— И где их искать?

— Тут я не берусь что-то предложить.

— Упс! Хотя… А скажи-ка мне, любезный друг… Если купец изображает из себя легкомысленного остряка, но денежки у него водятся, чем он мог бы заниматься?

— Я понял! — вскричал Дмитрий. — Ты предполагаешь, что Хаджи-Хамамжи связан с контрабандистами!

— Не исключаю такой возможности, — кивнул я.

— Отправимся к греку?

— Обязательно. Только вернем себе подобающий вид. Мундир на Востоке значит куда больше, чем даже в помешанной на форме России!

… Хаджи-Хамамжи чем-то неуловимо напомнил мне Папу Допуло. Такой же жовинальный господин, лишь с восточным колоритом. Любитель хорошо покушать, пустить гостям пыль в глаза роскошным столом и от души поболтать. Рот его закрывался лишь в моменты, когда требовалось пережевывать пищу. Я был уверен, что обратился по адресу. Несмотря на его уверения, что он занимается поставками красной краски в Испанию и в Мюлуз[3].

— Обожаю русских! — уверял нас купец, подкладывая нам на тарелки очередные вкусные бараньи запятые, перзолы. — Я их делю на четыре сорта. Есть великие русские. Затем русские малые. Русские-германцы, вроде Дибича Забалканского, тоже неплохи. А есть особые русские. Уральские. Этим сам черт брат. Все у них по-своему. Сегодня могут с пашой обниматься, а завтра прикажут его связать и в Константинополь отправить. Я не про нашего адрианопольского друга. Он человек светский и деликатного отношения. А с турками следует действовать громким криком, а то и затрещиной. Это они понимают.

— Что, сразу по шее? — удивился я.

— Именно так! По шее! Невзирая на чины и звания.

— Учту! А не подскажет ли мне, глубокоуважаемый наш хозяин, нет ли у него возможности связать нас с клефтами-хайдутами?

Я думал, что сейчас услышу: «какие-такие хайдуты? Не видишь — мы кушаем⁈» Тем более, когда на стол подали фирменное блюдо Адрианополя — тонкие лепестки панированной печени, жареной во фритюре и сервированной луком-фри с красным перцем. Но, нет. Хаджи-Хамамжи отложил вилку. Пренебрег любимым блюдом. Посерьезнел в секунду. Кивнул своим мыслям.