Магия белых ночей (сборник) - Каблукова Екатерина - Страница 60

– Как мы с тобой познакомились?

– Верно, – кивнула я. – Ты не обидишься?

Рой на секунду задумался.

– А во сколько именно тебе надо туда приехать?

– Я собиралась часам к одиннадцати, но… Инна Сергеевна говорила, что крайний срок – половина первого. То есть…

– То есть мы всё же можем успеть встретить Новый год вместе?

– Вряд ли. Ты же понимаешь, как «просто» поймать такси в новогоднюю ночь.

– Всё решаемо, – пожал плечами Рой. – Где живёт подруга тёти?

– На Чернышевской.

– Идеально! – рассмеялся он. – Я хотел предложить тебе сходить на набережную. Загадаем желания, зажжём бенгальские огни, и я провожу тебя по адресу. Все будут довольны. И коты, и, надеюсь, ты.

В половине двенадцатого мы шли к набережной. Два бокала с амаретто, одна шоколадка на двоих, огромный теплый меховой плед и… У меня было такое чувство, что где-то внутри меня постепенно разгоралась крохотная звёздочка.

Чувство, которого не было со мной с того самого момента, когда я открыла глаза и увидела маяк во Владивостоке.

Это было… счастье. Вопреки несбывшимся надеждам, вопреки потерянной памяти, вопреки грядущим трудностям. Мне казалось, что внутри меня теперь есть фонарик, с которым пройти любой путь, даже самый трудный, будет легче.

Рой молчал, приобняв меня за плечи, и загадочно улыбался.

Интересно, что он чувствовал в этот момент?..

С чёрного неба падали редкие снежинки, приплясывали в свете фонарей, мир выглядел сказочно-хрустальным. Вокруг на удивление почти не было людей, как будто мы оказались в сувенирном стеклянном шаре. Стояла удивительная тишина. Город как будто готовился взорваться салютами и голосами, а пока набирал в лёгкие воздух.

Я улыбнулась.

Снова странные мысли. В последнее время я всё чаще думала о Петербурге как о живом существе. Интересно, где у города лёгкие? И есть ли они у него вообще?

– Ты веришь, что загаданные в новогоднюю ночь желания сбываются? – спросила я.

– Конечно, – серьёзно кивнул Рой. – Нужно загадать желание, успеть выпить ликёр в ту минуту, когда поворачивается колесо времени, разбить бокал, а ещё заручиться помощью свидетеля.

– Какого свидетеля?

– Например, сфинкса, – улыбнулся Рой. – Вон их сколько над Невой.

– Хорошая шутка!

Мы вышли на берег, подошли к парапету и уставились на тёмный, почти чёрный лёд, исчёрканный тонкими трещинками. По этим белым «ниточкам» то и дело пробегали крохотные искры. Кажется, раньше я никогда такого не видела…

– Что это?

– Новый год, – ответил Рой. – Ткань реальности в это время не такая крепкая, как обычно. Наверно, ты видишь изнанку.

– А ты?

– Что «я»?

– Только не говори, что это у меня галлюцинации, – ответила я и вдруг вспомнила про ту самую дверь в квартиру Стеллы. И почувствовала, как сердце пропускает удар. Потому что… я же приходила туда ещё. Потом. Вот позавчера, например. И никакого дермантина не видела. Только серую сталь.

– Я ничего такого не имел в виду, – мягко сказал Рой и положил мне руку на плечо. – Просто я же не знаю, что ты именно видишь. Могу только предполагать.

– Думаешь, я сумасшедшая?

– Не думаю.

– Думаешь! – не знаю, что вдруг на меня нашло. Должно быть, и вправду, прикоснувшись к изнанке города, я разбудила свою тёмную сторону. Ту, которая боялась, недоумевала, страдала, искала воспоминания всё это время. Которой я не давала воли, потому что нужно ведь быть конструктивной. Нужно жить дальше, несмотря ни на что. Верно? – И тётя думает! Замотала меня в ватное одеяло, как ребёнка!

– Но я не заматывал тебя в одеяло, – чуть обиженно заметил Рой. – И я не твоя тётя.

Но меня уже понесло.

– Почему ты ничего не спрашивал о моём прошлом? Тебе не интересно? Ты такой вежливый и осторожный, да? Почему я вообще тебя заинтересовала? Мы ведь совсем из разных… ну этих, социальных слоёв, это навскидку видно!

– Разве для того, чтобы заинтересоваться, нужно соблюсти весь этот список правил? И вопросов?

– Да! То есть нет!

Я запуталась. И почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза.

Вокруг послышались взрывы петард и радостные вопли, и я поняла, что мы встретили Новый год… ругаясь. Отлично. Просто отлично. И я так и не загадала желание. Желание, чтобы ко мне вернулась память.

Я глотнула амаретто, закашлялась, бросила бокал на камни… И он не разбился. Вскинула глаза на ближайшего сфинкса, и тот в ответ ухмыльнулся мне страшной мордой, которая была наполовину черепом. Вот так, Оленька. Свидетель подтверждает, не положено тебе исполнения желаний. Только страх.

Паника накатила громадной волной и накрыла меня с головой. Ужас, бежать, прятаться, чужие голоса, сотни голосов, чужие судьбы, люди, дома, огни окон, треснувшая ткань бытия, перепутавшееся время…

– Йолли! – услышала я голос, который звал меня будто сквозь толщу воды. – Йолли!

Тряхнула головой, пришла в себя и увидела, что это Рой держит меня за отвороты пальто.

– Йолли? Снова это имя? – переспросила я осторожно. – Ты что… знал меня раньше?

И даже прежде, чем он ответил «да», поняла по глазам – я права. Знал.

– И ничего не сказал?

– Я… Не хотел будить твои воспоминания раньше времени.

– Ты знал, – отчеканила я, медленно отрывая его пальцы от своего пальто, один за другим. – И ничего не сказал. Ты знал, какая еда мне нравится. Какой кофе я пью, да? Какие места в городе мне по сердцу. Ты знал и пользовался этим. Чтобы понравиться. Вместо того чтобы помочь.

– Я хотел помочь! – отчаянно крикнул Рой, глядя, как я отступаю от него, шаг за шагом. – Но Стелла…

– О, так вы знакомы? Отлично, просто отлично! Вот и празднуй… с ней! – выпалила я и побежала куда глаза глядят. Глаза глядели, конечно, в сторону квартиры с тремя котами, которых никак нельзя было подвести, но это звучало бы слишком… смешно. Вот ведь трагифарс, а?

Примерно к шести утра я пришла на кухню в сталинке Инны Сергеевны, нашла кофе в глубинах огромного кухонного шкафа и уселась на широком подоконнике, глядя на кусочек неба над двором-колодцем.

Надо было признать несколько очевидных вещей.

Заснуть у меня не получится.

Стелла и Рой выступили… несколько неожиданно.

Понять, как мне к этому относиться… сложно.

Возможно, это просто адекватный обмен такой. Непонятности с близкими вместо памяти. Наслаждайся, Оля.

А ещё те самые образы, которые привиделись мне на берегу Невы…

В которых я чуть не утонула.

Они были пугающе странными, но при этом… очень близкими? Понятными? Моими?

Я покачала головой и отхлебнула глоток кофе. Чёрного-пречёрного с четырьмя ложками сахара. Зажмурилась от удовольствия… и вдруг услышала у себя за спиной:

– Твоими-твоими. Даже не сомневайся.

Очень медленно обернувшись, я уставилась на чёрного котяру, Патриарха, как вежливо именовала его подруга тёти, который сидел на пороге кухни и будто сверлил меня жёлтыми глазищами.

– Ты… Вы… Простите? Вы подслушиваете мои мысли?

– Можно на «ты», – мурлыкнул кот, подошёл поближе и забрался на табурет, обвив лапы роскошным хвостом. – Ты просто очень громко думаешь.

– А… – я замерла, не зная, что сказать дальше. В принципе, говорящий кот был достойным завершением этой «прекрасной» новогодней ночи. Теперь я была полностью уверена, что сошла с ума. Вот и все проблемы решились. Пойду сдаваться врачам. Странно, что Стелла этого не сделала. Хотя… может, и не странно.

– Нет, ты не сошла с ума, – очень уверенно заявил Патриарх. – Можешь мне поверить.

– С чего бы мне тебе верить? Я вон уже поверила тёте… А потом этому. Рою.

– А-а-а, – проговорил кот. – Ну про Стеллу я тебе всё поясню. Она тебя последние десять лет воспитывала и, когда ты пропала, а потом нашлась, ужасно переживала. На тебя напали злыдни какие-то, инквизиторы доморощенные, по голове стукнули, увезли на край света. Поволнуешься тут. Приходила вот к Инне, советовалась, как поступить лучше. У тебя ж никаких воспоминаний о своей сути не осталось, только человеческие. Вот она и не хотела тебя пугать.