Гонконг. Почти что пенсия (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 42

Хм. Насколько помню матчасть, вероятность обнаружить в мире точную копию себя составляет один к триллиону. Действительно кропотливая работа и еще — огромное везение, но везет, как известно, тем кто везет. Тиао, как я теперь понял — из таких.

— Верно понимаю, ты хочешь, чтобы я участвовал в заключении сделки вместо твоего отца?

— Да, — подтверждает она. — Но больше мне нужно, чтобы ты подписал один документ.

— Думаю, не ошибусь, ты говоришь про передачу управления в твои руки.

Тиао резко разворачивается и впивается в меня взглядом.

— Мне нужна эта компания, я не позволю похоронить детище отца, и я доведу начатое, чего бы это ни стоило. Либо мы сожрем их, либо они нас.

— У тебя хороший парфюм, — пытаюсь разрядить обстановку и тотчас задаю встречный вопрос. — Что мне за это будет?

Про себя отмечаю, что такие просьбы, как озвучила Тиао, очень часто равны билетику на тот свет. Когда клон выполнит свою задачу (и надобность в нем исчезнет), его попросту пустят в расход.

А еще я понимаю другое, у меня нет шансов отказаться. Но ничего этого не произношу вслух.

— Я не в тех обстоятельствах, чтобы торговаться. Называйте цену, господин Юн, и если это в моих силах, она будет выплачена.

Вот так даже. Неплохо. Такой подход мне нравится, он указывает на то, что у Тиао особо нет времени для рассуждений и торга, а значит, сделка должна произойти со дня на день.

— На какое число намечено подписание?

— Завтра вечером. Времени совсем нет. В одном из небоскребов в центре Гонконга собирается званный ужин, на нем всё и состоится. Отец должен быть там. Дактилоскопию ваше поколение сдаёт только при замене айди-карты, а ни ты, ни отец этого пока не делали. Идентифицировать тебя по отпечаткам невозможно в принципе — государству ещё не сдавал, в полицию приводов не было, в криминальных базах ничего нет.

Пока она говорит, анализирую ситуацию. Как я уже обозначил выше, нет варианта отказаться — грохнут. Заплатить она тоже готова любые деньги, по крайней мере на словах. Есть вариант, что платить вовсе не будет надобности — как никак, мертвому деньги не нужны.

Решаю конкретизировать свою задачу, прежде чем назвать цену и не прогадать. Всё-таки примерять на себя шкуру другого человека, пусть и похожего как две капли воды — это не так просто, как может показаться. Особенно если вокруг люди, с которыми у тебя годами шли переговоры.

На таком уровне для переговорного процесса становится важна любая деталь. Ты знаешь привычки, рефлексы и прочие особенности своего собеседника. Только так, с другим подходом тут делать нечего — озвучиваю мысли Тиао.

— Так и есть, у нас совсем немного времени на подготовку.

— Если они заметят подставу, думаю, ничем хорошим не закончится.

Тиао медленно качает головой:

— У меня всё равно нет другого выхода.

Девица совершенно неожиданно заводит автомобиль, резко сдает назад и выезжает на другую дорогу. Судя по тому, как она ориентируется на местности, бывала здесь не один раз.

Мы выезжаем к Макдоналдсу, где есть авто-касса, но на удивление мало автомобилей. Останавливаемся у столбика с приемником заказов и Тиао просит два американо без сахара. Меньше чем через минуту, забираем кофе.

— Спасибо сахар не нужен, — отказывается она от пакетиков.

— Может мне нужно? — напоминаю, что я живой человек.

Она смущено протягивает мне напиток, свой кофе ставит в подстаканник к коробке передач.

— Извиняюсь, не подумала.

— Все в порядке, я не употребляю сахар.

— Правда? — удивляется Тиао. — Насколько мне известно, вы клали по четыре ложки за раз.

Неплохо, даже интересно — она знает, какой туалетной бумагой я подтираюсь?

— Бросил, как пошел в зал.

Я кофе не просил, только недавно пил в парке, поэтому пробовать не спешу. Нои ставить мне его некуда, бумажный стакан остается в руках.

Свободную руку сую в карман и достаю блокнот. Поскольку я без телефона, все проходится записывать ручками.

Среди кучи записей моё внимание привлекает всего одна — счёт за лечение супруги.

Сумма к оплате немаленькая, показываю ее Тиао, стучу подушечкоц указательного пальца по номеру счёта, записанного здесь же.

— Мне нужен авансовый платёж. Прежде чем начнём, деньги должны должны лежать на счёту.

Тиао внимательно изучать цифры, сумма действительно солидная. Ну или она и не планирует ее платить… что тоже не исключено.

— Как я могу быть уверенной, что после получения средств вы не откажитесь от сделки, господин Юн?

— Вам придётся поверить мне на слово, это мои условия, на которых я готов начать работу.

Она молчит.

Снова думает.

Потом поворачивается и смотрит глазами, полными предательской влаги:

— Господин Юн, я надеюсь, что вы человек слова. Деньги будут на счёту сегодня вечером. Мы договорились?

Жмем руки и я выхожу из машины. Ежусь под ветерком, вечерами в Гонконге все прохладнее.

Прежде чем закрыть дверь, заглядываю в салон:

— Когда быть готовым?

— Вам сообщат.

Тиао подается вперёд, захлопывает дверь перед моим лицом и дает газу. Маленький автомобильчик растворяется в темноте.

Я стою черт знает где… могла хотя бы до дома докинуть, но есть как есть. Видно что-то не нравится этой оригиналке, о чем она не говорила вслух, но что сидит у нее внутри настолько глубоко, что даже актёрский талант не в состоянии этого скрыть.

Ломать голову не собираюсь. Разговор получился настолько любопытным и завораживающим, что решаю проветриться и иду наугад в гущу возвышающихся впереди небоскрёбов.

Мысли самые разные. Предложение действительно необычное, словно получить черную метку. Странное ощущение, когда ты понимаешь, что твоя жизнь одновременно очень ценна и ни черта не стоит.

Охваченый мыслями, я, будто со встроенной навигацией в голове, через полчаса добрался на автомате до своего дома. Только у подъезда поймал себя на мысли, что весь путь тащил с собой кофе в бумажном стаканчике, но так и не сделал ни глотка.

Пробую его сейчас и кривлюсь, чувствуя горечь и кислятину. Американо отправляется в урну.

Поднявшись на этаж, слышу как, из моей комнаты доносится звонок телефона.

Хм… не знал, что в халупе есть стационарный телефон. Трубку брать желания нет, звонят-то не мне, потому что никто не знает номера.

Но телефон продолжает истошно трезвонить.

— Слушаю!

— Господин Юн это вы? — из динамика раздается писклявый женский голос, знакомый, где-то я его уже слышал.

Мое молчание собеседница воспринимает за прохождение идентификации.

— Наверное, вы меня не узнали, но это ваша квартирантка!

Неожиданно. Откуда она узнала номер?

— Я посмотрела в справочнике по адресу, который вы указали местом проживания, — заверяет девица, предвосхищая вопрос. — Господин Юн, моего мужа нет дома… в общем я бы хотела, чтобы вы зашли ко мне прямо сейчас!

Смутно припоминаю знаки внимания, которые она оказывала мне, и собираюсь отказываться. Выглядит молодая мамаша ничего, но с замужними дел не имею.

Не успеваю озвучить, как она тараторит дальше, а и её посыл приобретает несколько иные очертания:

— Это срочно — здесь какая-то девка явилась и выгоняет меня из дома, а еще угрожает полицией! Говорит, что она ваша дочь!

Я даже кашлянул в кулак, интересно, что она там делает? Потеряла?

Вполне возможно, я действительно неожиданно исчезну, но почему она так нервничает?

Слышу на заднем фоне голос дочки, она кричит что-то неразборчивое. Не успеваю попросить пригласить ребёнка к трубке, как квартирантка закачиваешь звонок. Хочу перезвонить, но номера не знаю.

Что же, отдохнуть и вздремнуть не получится, пойду узнаю, что там стряслось.

Дили Симэнь пребывала в приподнятом настроении и отличном расположении духа. За последнее несколько недель это было большой редкостью — слишком много навалилось на неё, но Дили не была бы собой, не умей найти выход из сложившейся ситуации.