Авиатор: назад в СССР 14 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 23

Узнал их. Виделись с ними в комнате предполётного брифинга. Он привёл с собой молодёжь. Видимо решили «попрощаться» перед отправкой на сушу.

Сам Брейкер ступает медленно, но каждый шаг бьёт по мозгам. Как и удары чем-то тяжёлым по двери. Не думаю, что он зашёл спросить, как у меня дела.

— На меня смотри, урод, — схватил он меня за подбородок, когда я поднялся и сел на шконку.

— Сэр, он слишком слаб. Нас за это не погладят по голове, — сказал один из парней, что стояли на входе.

— Ты слушай меня, если хочешь продвинуться по службе!

— Да, сэр!

— Контора может делать что хочет с ним. Если я не могу ему отомстить в воздухе, то сделаю так, что он туда больше не поднимется. И пока его не увезли, я это сделаю, — резко ответил Дейн и выхватил у одного из подручных дубинку.

Всё понятно! Готовятся покалечить меня.

— Поднимайте его, — произнёс Дейн, закатывая рукава.

Сейчас бы и пришибить одного, а затем и второго. Вот один тянет руку, а второй ещё не подошёл, но силёнок у меня маловато.

Меня подхватили подмышки и стащили на пол. Ослабленные колени от соприкосновения с холодным полом пронзила боль, но мне помогли подняться на ноги.

Дейн размял руки и повернулся ко мне.

— Вот в таком положении, ты мне нравишься больше. Я никому не прощал унижения. Теперь готовься испытать своё, — сказал Брейкер.

Брейкер взял дубинку и начал размахивать передо мной. Потом залез в свой карман и достал оттуда… часы. Мои часы «Штурманские»! Этот потёртый кожаный ремешок я всегда узнаю. Единственное, что осталось у моего реципиента от отца. Думал, что они утонули.

— Ты крепкий. Жаль, что ты не понимаешь меня, — продолжал получать удовольствие Дейн.

Сердце забилось сильнее. Маленький размер камеры сузился. Будто я смотрю в бутылочное горлышко и вижу перед собой Дейна.

Дыхание участилось. Руки задрожали, но это был не тремор. Мышцы напряглись. Кажется, где-то внутри меня ещё был аварийный остаток энергии.

Никакой тактики, стратегии или холодного расчёта. В столь ограниченном пространстве камеры против трёх оппонентов надо только одно — бить.

— Оставлю себе часы, как трофей, — злобно улыбнулся Дейн и замахнулся дубинкой.

Удар ногой и американский суперпилот отлетел к стене. Пока двое оппонентов в ступоре, их хватка ослабла. Есть шанс.

Ударил в голову тому, что слева. Переключаюсь на правого и тоже прямой. Костяшки пальцев встречаются с его переносицей. Хруст, слюни, и громкий стон были его реакцией. Второй падает на шконку и не встаёт.

Возвращаюсь к первому и не даю оклематься. Удар справа, слева, и мощный апперкот. Хруста не почувствовал, зато зубы щёлкнули громко. Есть нокаут.

Дышать тяжело. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди, а Дейн уже очухался. Бросается на меня с дубинкой. Ухожу влево и точно попадаю ему в висок. Он устоял и отмахнулся локтем.

Успеваю увернуться и бью правой. Потом левой и ещё раз правой. Финальный удар левой. Дейн медленно уходит в грогги и падает рядом со шконкой и ног подручного, который ощупывает окровавленный нос и боится встать. Мотает головой и что-то говорит в нос.

Опускаю руки. Сердце постепенно успокаивается, но дыхание по-прежнему прерывистое.

Только сейчас увидел, что дверь камеры слегка приоткрыта. Эмоции эти несколько секунд так били через край, что я не услышал ни единого звука из динамиков. Его нет, а в камере только всхлипывания парня со сломанным носом.

Дейн и второй подручный в полной отключке. На полу капли крови и чёрные полосы от ботинок.

Я подошёл к Брейкеру и залез в его карман. Достал часы. Ещё целые, но не ходят. Не заводил он их совсем.

— Лежи и не вставай, — тихо сказал я и вышел из камеры.

Бежать всё равно некуда. Просто хочется покинуть эту гнетущую атмосферу четырёх стен. К камере подбегают Мэлвин и Джордж. Видок запыхавшийся. За ними и Алан Грей.

— Идиоты! Вы чего натворили⁈ — вбежал в камеру Джордж.

— Что с ними? — спросил Мэлвин, не сводя с меня глаз.

— Живы. В нокауте.

Грей что-то начал шептать Мэлвину, но мне было всё равно. Я держусь из последних сил. Но даже в коридоре этого тюремного блока дышалось лучше, чем в камере.

Я прошёл мимо Мэла и Грея. Они меня проводили взглядом, но не остановили.

— И куда вы, мистер Родин? — спросил Мэлвин, когда я дошёл до выхода из блока.

— Вы как хотите, а мне домой надо. Душно тут у вас, — ответил я и опустился на пол.

Надев на руку часы, облокотился о стену и прикрыл на мгновение глаза.

Сон очень реальный. Опять я в воздухе и в кабине МиГ-29. Подо мной зелёные холмы, скалистые горы и впереди виден высокий белый крест. Где только такие православные святыни, я не знаю.

Солнце светит ярко. И вдруг тень, которая полностью накрывает самолёт. Поднимаю голову вверх и вижу силуэт противника. Ф/А-18 перестраивается влево и снижается. Я вижу того, кто в кабине американского истребителя. В солнечном свете, и я смог разглядеть красный шлем пилота.

Опять яркая вспышка, и что-то резиновое ползёт по руке. Белое и похожее на… руку.

— Мистер? Мистер? — зовёт меня женский голос.

Открываю глаза и вижу перед собой улыбающуюся Сару. Нет смысла гадать, где я.

— Вы можете встать, — показывала она жестом.

Наручников нет. К руке подведена капельница, а мочевой пузырь, кажется, взорвётся сейчас. Много в меня вкачали лекарства.

Рядом с дверью стоят два морпеха. В этот раз у них экипировка круче — выдали и автомат, и разгрузку, и каску надели. Настолько я страшный⁈

Я сел на койку, и Сара вышла из комнаты, чтобы позвать кого-то из коридора. Через несколько секунд появился Мэлвин.

— Спасибо, лейтенант. Дайте нам минуту, — сказал на английском Мэл, и Сара вместе с морпехами быстро вышла.

— Доброе утро! — поздоровался я, осматривая руки.

Костяшки побиты, но уже нет тремора. Голова не болит.

— Вечер. Сейчас 5 часов вечера по Ливийскому времени. Сегодня, 19 марта.

— Часы надо подвести, — сказал я и начал устанавливать время на «Штурманских».

Мэлвин прошёлся передо мной, заложив руки за спину.

— Вы готовы к перевозке? — спросил он.

— Зачем спрашивать у того, чьё мнение вам неинтересно? — задал я встречный вопрос.

Мэлвин кивнул и позвал морпехов. Меня проводили до гальюна, а потом снова заковали в наручники. Очередной поход по коридорам авианосца был несколько иным. Такое ощущение, что все куда-то запропастились.

— Вы команду на берег в увольнение отправили? — спросил я у Мэлвина, когда мы поднялись по лестнице на верхнюю палубу.

— Решили, что нам не нужны зрители, когда вас будут сажать в вертолёт до Мальты.

Странное решение. То экскурсию устроили по кораблю, то теперь скрывают от всех. Очередная провокация?

Минуту спустя мы вышли на взлётную палубу. Солнце постепенно скрывалось за горизонтом. Ветер продувал на сквозь, но я себя чувствовал гораздо лучше, чем в душной камере. По крайней мере, тут больше свободы.

Прямо сейчас на стартовую позицию вырулил вертолёт Си Хоук. Эти машины только недавно должны были появиться у флота США. Видимо, на земле будут встречать меня репортёры. Поэтому и новенький вертолёт подогнали, и меня в порядок привели.

— Идём, — крикнул Мэлвин, чьи седые волосы растрепались на ветру.

Он взял меня под руку и повёл к вертолёту. Морпехи не пошли следом.

— Есть ещё шанс передумать, Сергей Родин, — продолжал меня обрабатывать Мэлвин.

Мне кажется, я уже сам быстрее хочу попасть в тюрьму, чтобы не слышать больше предложений от этого ЦРУшника.

— Вам не помогли убеждения и пытки. Даже купить меня не получилось. Думаете, можете испугать американским правосудием? — усмехнулся я.

Мэлвин улыбнулся, продолжая медленно вести меня к вертолёту. Остановились в нескольких метрах, и оператор вертолёта открыл сдвижную дверь.

Сидящий на скамье человек спрыгнул на поверхность взлётной палубы и подошёл к нам. Вот уж сюрприз, так сюрприз.