Авиатор: назад в СССР 14 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 14

— Вывел. Облучает меня кто-то, — занервничал Николай.

— Спокойно. Продолжай маневрировать. По сторонам смотри!

— 322й, вам курс 270°. Маневрируй по направлению, — продолжает управлять ОБУшник.

Ему сейчас надо однозначно довериться. Мы ракеты не видим. Как слепые котята сейчас.

— Да никого вокруг! — продолжает нервничать Морозов.

— Уходи, мать твою! — не выдержал оператор.

— П… понял, — дошло до Николая.

Выполнил переворот и ушёл вниз. Надо попробовать скинуть с себя ракету, увеличить перегрузку и выйти из зоны обнаружения. Но на таком удалении сложно. Тем более, я не вижу пуск.

— Маневрируй, 321й. За тобой ракета на дальности 80.

— Понял. Перекладка влево.

— Смотри со мной не сойдись. Я под тобой, на 5000, — подсказывает Морозов.

Неразбериха полнейшая. Внутри как-то всё похолодело. Чувствую, что дышать стало тяжелее. Где же эта ерунда, что хочет нас сбить?

— Ещё пуск! С азимута 30°. 321й, курс 90°. 322й, разворот до курса 300°.

Резко разворачиваюсь, но перед глазами только мелькает вдали Морозов, исполняющий змейку и кульбиты.

— 321й, на предельную, 250. 322й, 150, — дал нам указание снижаться оператор.

Переворот и пикирую вниз. Угол почти 80°. Водная гладь приближается со страшной быстротой.

— 322й, азимут 40°, дальность 60. Быстрее! — вновь работает оператор.

Сейчас он вообще не замолкает. Постоянно в эфире только он. И на него можно только нам сейчас надеяться.

— 321й, азимут 60°, дальность 35.

— Скорость предельная. Предельный угол атаки, — «спокойно» сообщает мне РИта.

— 321й, азимут 70°, дальность 20.

Ниже снижаться уже нельзя, иначе разобьюсь.

Ручку тяну на себя, переламывая самолёт. А он не хочет никак идти вверх.

— Вывод, — прокряхтел я.

— Серый близко! Вижу её, маневрируй! — вышел в эфир Морозов.

Нажимаю отстрел, и снова резко ухожу в сторону. В зеркале увидел, как за спиной пронёсся какой-то призрак и произошёл взрыв.

— Мимо! — крикнул в эфир Морозов.

— Понял.

— 322й, дальность 40. Маневрируй, маневрируй! — командует оператор.

Вышел в горизонтальный полёт и бросаю взгляд вверх. Вот ещё ракета! Движется к Николаю очень быстро. Спутный след густой, а маневрирует быстрее, чем Коля.

— 322й, вижу. Готовь отстрел, — громко говорю я в эфир.

— 322й, дальность 20

— Ухожу, ухожу! Тяжко идёт.

Ракета уже близко. Секунды до столкновения. Должен уйти. Пошёл отстрел ловушек.

Яркая вспышка и… самолёт Морозова продолжает полёт. Но из двигателя потянулся тёмный дым.

— Пожар у меня. Левый… потушил, — непринуждённо ответил Коля.

Ручку отклоняю на себя и набираю высоту, чтобы пристроиться к Морозову. Подхожу к нему ближе. С левым двигателем у него нет проблем. Его просто практически нет. Раскуроченное сопло, валит сизый дым после тушения пожара и по фюзеляжу подтёки жидкостей.

— Второй как? — спросил я.

— В норме, но обороты скачут. На корабль нельзя, 321й, — ответил Морозов.

— Тарелочка, мы на Саламандру не пойдём. Занимаем курс на Тобрук. Садиться там будем. С союзниками согласуйте.

— Понял. 321й, 40 километров от вас. Гости. Следуют быстро, — протараторил оператор.

Куда же без них! И ракеты их тоже. Перестраиваюсь на правую сторону от Морозова. Надо прикрывать оставшийся двигатель, а то неизвестно, что придумают американцы.

Минуту спустя слева от Николая вылезли двое «Хорнетов». Машут руками, показывают свои ракеты. Довольные!

— Чё им нужно? Пошли на хрен! — выругался в эфир Николай.

— Тарелочка, нам бы помощь нужна. 322й на одном двигателе, а гостей двое.

— Понял вас. Поднимаем дежурную пару.

Ну да! Вовремя. В воздухе, конечно же, никого сейчас! С везением у меня и у Морозова так себе.

Тем временем, берег Ливии всё ближе, а американцы начали играть в «пятнашки» с нами.

— Лети ровно. Отгоню, — произнёс я в эфир, когда первый «Хорнет» отстал и вышел в хвост Николаю.

Сбавил обороты и втиснулся между ним и Ф/А-18. Тут бы самому в спутный след не попасть. Тогда и Колю некому будет прикрыть.

Переставляю каналы на второй радиостанции. Может удастся докричаться до этих двух нарушителей.

Второй начинает обходить сверху, но я аккуратно обхожу справа и отгоняю его. Хвост открыт. Опять перестраиваюсь назад.

Держу оборону. Нервничать нельзя, но секунды тянуться как часы. Расстояние до Ливии совсем не сокращается. Продолжаю перещёлкивать каналы. Нашёл!

— Внимание, облучают! Меня облучают! — громко начал говорить кто-то на английском.

— Биддл, я СпидИгл-101, как приняли 102го? Нас облучают! — нервно начал докладывать кто-то ещё.

— Перехожу вправо. Готов работать.

— СпидИгл-102й, приказ получен. Разрешили открыть огонь.

И тут в эфир стандартное американское подтверждение «родже».

Твою мать! Один из «Хорнетов» пошёл на вираж. Слежу за ним. Он обходит нас сзади.

Заработала сирена! Меня прямо сзади облучает второй. Включаю отстрел и тут же маневрирую, чтобы отогнать американца.

Ручку на себя, и задираю нос. Прижимает к креслу, дыхание почти остановилось. Скорость падает до нуля, а сам пытаюсь посмотреть назад, чтобы на мгновение увидеть противника.

Тот, что был сзади, ушёл вниз. А второй заходит под ракурсом.

— Тарелочка, гости плохо себя ведут. Облучают и атакуют! — громко сказал я.

Толкаю ручку от себя, переводя самолёт в горизонтальный полёт. Вижу, как второй заходит под ракурсом. Морозов ничего не сможет сделать, если тот сейчас пустит ракеты.

— 2й, на тебя заходит. Прикрываю!

Включил форсаж и успел подлететь к Николаю.

— Тварь! — крикнул Морозов и отшатнулся влево и вниз.

Тут же над кабиной прошла очередь из пушки. За ней и сам стреляющий. Совсем уже оборзели американцы! Ручку влево и начинаю догонять противника.

Быстро переложил самолёт в сторону американца. Прицел на излучение. Комплексу много времени не нужно, чтобы захватить цель.

— 321й, цель в захвате, — докладываю в эфир.

И время остановилось. Сейчас нажму кнопку, и всё. Дальность до цели 3 километра. Никакой лётчик в мире не сможет уйти.

А другого шанса уйти на аэродром у Морозова не будет. В эфир американцам уже дана команда сбивать.

— 2й, следуй в Тобрук. Прикрываю! — сказал я.

Нажал на гашетку. Ракета пошла. Назад пути нет.

Мгновение и Р-73 «встречается» с целью. «Хорнет» загорается, а от самолёта мгновенно отделяется фонарь. Пилот катапультируется.

— Тарелочка, 322му, атаковали меня из пушки. Повторяю, американцы атаковали меня! Иду на посадку в Тобрук.

— Понял вас, — нервно отвечает оператор.

— Один противник сбит. Повторяю сби…

Но тут я прервал эфир, поскольку пришлось уворачиваться от выпущенной ракеты вторым «Хорнетом».

Выполняю переворот и ухожу вниз. Отстрел ловушек спасает. Разрыв где-то сзади, но противник на хвосте. Надо его увести подальше. Следую от берега на север.

Ф/А-18 сзади и отставать не собирается. Выполнил боевой разворот вправо, но тот накрывает сверху. Перекладываю влево, и тут же выполняю переворот. Снижаюсь быстро.

Всё внимание перед собой и изредка смотрю в зеркала. «Хорнет» пикирует следом, накрывая меня.

Облучает и пускает ракету. Перекладываю самолёт вправо, и он проскакивает вслед за ракетой. Быстро выравниваюсь, и вот уже я могу его преследовать.

Быстро сближаюсь. На губах солёный привкус, а на грудь перегрузка с каждым манёвром давит всё сильнее. Ещё и сирена об облучении работает. Кто это? Смотрю на индикатор. ПВО! Совсем спятили!

— Тарелочка, 321й, меня союзники облучают.

— Подтвердил. Они включились.

— Так выключи их! — крикнул Морозов в эфир.

Он далеко, но слышит радиообмен. Преследую американца, но сирена так и не уходит.

— Пуски в вашу сторону. Азимут… азимут… Дальность 30, — заговорился оператор.

Куда-то маневрировать сейчас сложно. Одна ракета прошла мимо. От второй ушёл вниз, но взрыв был рядом.