Авиатор: назад в СССР 14 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 11

— Поменял и поменял.

— Ну, ты ж сейчас наезжать должен. По логике вещей.

— Зачем? Ты считаешь, что ты правильно всё сделал?

— Нет.

— Значит, ты не так безнадёжен, Николя, — добавил Олег, стоящий за мной.

— Да и зря выламывался перед девушками. Вряд ли что-то перепадёт. Будем до Севастополя ждать женского общества, — сказал Тутонин.

Морозова слегка перекосило от злости. Не хватает этому парню слов похвалы. Видимо, не может он без них.

Я посмотрел по сторонам, чтобы увидеть Бурченко. Андрея Викторовича на горизонте видно не было.

— Все идут за мной, — услышал я сзади голос Бурченко.

— Нас награждать будут, — возмутился Морозов, ждавший этой церемонии.

— Будут, но не сегодня. За мной, — настойчиво произнёс Андрей Викторович и потянул за собой Николая.

Что ж, такова наша секретная работа. Решил Бурченко, что нечего нам светиться перед всеми.

— Можете посмотреть сверху, — предложил нам Андрей Викторович, и мы вышли на смотровую площадку.

Здесь уже стоял старпом и один из особистов.

— Смотрю, вас не пригласили? Как же так? — спросил у меня капитан-лейтенант, которого я запомнил по допросам Ветрова.

— Чтобы вас, наверное, не обидеть. Вас же тоже не позвали, — улыбнулся я.

Оперуполномоченный недовольно скривил лицо и отошёл в сторону. Только бы не стоять рядом со мной.

На палубе появились большие гости. Первыми шли Седов и Каддафи. Муаммар уже без фуражки. Волосы взлохмаченные, а улыбка такая, будто очередное месторождение нефти нашёл.

Командир корабля доложил Седову о построении личного состава. Валентин Егорович вышел на середину и развернулся к строю лицом.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался вице-адмирал и получил ответные слова приветствия.

Небольшая пауза, пока прошёл сильный порыв ветра. Иначе бы слова Седова были бы не услышаны.

— Поздравляю вас с успешным окончанием операции! — громко сказал Валентин Егорович.

— Ура! Ура! Урааа!

Неожиданное заявление со стороны командующего эскадрой. Я же обратил внимание, что Каддафи всё это время стоял по стойке смирно и держал правую руку у виска, выполняя воинское приветствие.

— Это значит, что мы идём домой? — спросил у меня Олег, но я только пожал плечами.

Седов начал свою речь, но его слова тонули в шуме ветра. Что-то можно было разобрать, но пока важной информации не прозвучало.

— Советский Военно-морской флот в очередной раз доказал, что с ним стоит считаться. Нам удалось отразить атаку на суверенное государство. Трудовой народ Ливии выражает вам огромную благодарность! — продолжал говорить Седов.

Раздались громкие аплодисменты. Вот вроде стоишь в строю, должен радоваться таким словам, а на душе ничего. Только ощущение, что выполнил свою работу.

— Теперь слово нашему высокому гостю, который лично решил выразить своё почтение и уважение советским морским лётчикам, — объявил капитан первого ранга, являвшийся начальником политотдела 5й эскадры.

На середину вышел Каддафи. Он говорил громко и эмоционально. Жестикулировал, выражал благодарность и ругал Запад.

— Капитализм и диктатура — всё это дьявольские силы, пытающиеся поставить человека под свой контроль, — продолжал он высказывать свои убеждения.

Выражал он презрение и американскому президенту Рейгану.

— Актёришка не смог сломить дружбу между нашими народами. И мне нечего ему сказать. Он сумасшедший!

На его бы месте я бы тоже также относился к человеку, который собирался разбомбить твою страну.

Закончив свою речь, Муаммар вместе с Седовым подошли к строю. Проходя мимо каждого из лётчиков, он здоровался с ним и вешал на грудь награды.

— Достаточно. Пойдём, — вышел за нами Бурченко и повёл за собой в надстройку.

Зайдя внутрь, старший группы проводил нас в кабинет постановки задач. Я зашёл крайним. Чувствую, что сейчас Морозов не сможет удержаться от гневной речи.

— Сергей, закройте на замок, — сказал Бурченко, и я захлопнул дверь.

— Мы прячемся от кого-то, Андрей Викторович? — спросил я.

— Не нужно, чтобы ваши лица мелькали в ливийских газетах, — ответил он.

Морозов, фыркнул и громко топнул ногой.

— Чем вы недовольны, Николай? — непринуждённо спросил Бурченко.

— Всем. Вами, Ливией, ситуациями, в которые вы нас втягиваете постоянно. Но вам этого мало. Вы ещё нас и обосрать захотели, — вскочил на ноги Морозов, но я успел положить ему на плечо руку.

— Сядь. Держи себя в руках. Ничего ты не изменишь, — спокойно сказал я.

Бурченко внимательно посмотрел на меня, ожидая продолжения.

— Мы вас слушаем, Андрей Викторович. Операция-то, оказывается, закончилась. Мы теперь кто на этом корабле?

— Вы продолжаете работать…

— Над чем? Что ещё нужно сделать, чтобы этот узел противоречий в Средиземном море разорвать? Или вы хотите генерального сражения с американской гоп-компанией.

Смотрю на Бурченко, а он улыбается! Мне вот вообще не смешно.

— Согласитесь, это было бы очень круто.

— Нисколько. Я могу вам устроить экскурсию. Сядете со мной вторым в МиГ-29 и полетим кошмарить авианосец «Карл Винсон». Ну, или какой вы там выберете себе. Схуднёте на пару килограмм.

Но Андрей Викторович и бровью не повёл. Такого не напугаешь.

— Кстати, Морозов. Ваш сегодняшний полёт мне понравился. Почему раньше так не делали?

— Стимула не было с третьим размером, — сказал Олег.

— Второй. Не льсти ливийкам, — поправил его Тутонин.

Не удержался я и посмеялся. Бурченко и Белевский тоже не отставали от остальных. Хмурый Морозов сначала надулся, а потом тоже стал смеяться вместе со всеми. Обстановка разрядилась.

— Ладно, мужики. Теперь подождите здесь, — сказал Андрей Викторович и вышел из кабинета.

Возвратился он через минуту и не один. Вместе с ним в кабинет вошли полковник Хафтар и две прелестные «амазонки»-близняшки в камуфлированной форме и красных беретах. В руках они несли несколько коробок красного цвета.

— Здравствуйте, друзья! — улыбнулся ливийский полковник и поздоровался с каждым.

Выйдя на середину класса, он снял свою фуражку и положил на стол. За его спиной встали девушки. Лица у них хоть и красивые, но каменные. Смотрят перед собой и, как будто не дышат.

— Для меня было честью работать с вами. Я не знаю ваших имён, званий и кем вы были до известных нам событий. Но в бою вы продемонстрировали храбрость и профессионализм. Вы ничего не должны были моему народу, но пришли на помощь тогда, когда это потребовалось. И я всегда буду говорить, что русский солдат — воин мира.

Приятно слышать эти слова от ливийского командира. Халифа Хафтар вместе с девушками подошёл ко мне, поскольку я был ближе всех к столу.

— Спасибо! — пожал он мне руку и раскрыл коробку.

Внутри был восьмиконечный орден с красной лентой. В центре — изображение орла. Я даже не представляю, что это за награда. Она больше чем орден Ленина.

— Это орден Мужества нашей республики. Носи его с честью, — сказал Хафтар и приобнял меня за плечи.

Одна из девушек протянула мне красную коробку, где лежал документ о вручении. Ради интереса я раскрыл это подобие удостоверения, чтобы увидеть кому вручили награду.

Все надписи сделаны на арабском. В графе, где видимо должны были написать награждаемого, пусто. Только номер ордена, а внизу подпись и печать с орлом.

Вручив всем награды, полковник отдал честь и вместе с Бурченко и девушками направился к выходу.

Андрей Викторович пропустил вперёд дам. Надо было видеть, как на красоток смотрел Морозов. И как же он засиял, когда одна из них повернулась и отправила ему воздушный поцелуй.

— Не зря старался, Николай! Догоняй, адресок возьмёшь, — подтолкнул я его, и вновь в классе все засмеялись.

Остаток дня прошёл в атмосфере разговора о врученныхнаградах. Правда, обсуждать их мы могли только между собой. Бурченко продолжал нагнетать «секретную» атмосферу.