Киллеры не стареют - Черненок Михаил Яковлевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/44
• Следующая

– Допрыгалась грабительница, – изумленно сказал Косач, подавая Задову чашку с кипятком.

– Мужики, кто, по-вашему, мог учинить такую бойню? – спросил Голубев.

– «Бойцов» теперь много и разных, – Лёха, хлебнув из чашки, обжегся и сердито уставился на Косача. – Ты чо голимый кипяток мне подсунул?

– Завари сначала пакетик, потом хлебай, – с усмешкой ответил Косач.

Задов, протягивая руку за пакетиком, поморщился:

– Тьфу, блин, ошпарил весь хлебальник. Не зря говорится, с утра не выпьешь – весь день кувырком. В мастерской услышал дурное сообщение. Теперь вот Дмитрич привез из райцентра неприятность. Сплошные кошмары.

– А что в мастерской? – спросил Косач.

– Шпингалета там встретил. Говорит, вчерашним вечером из кювета Бердской автотрассы милицейские подняли труп Дельфина с двумя дырками в башке. Одна дыра в затылке, другая – контрольная, между ухом и виском.

– Это какой Дельфин?

– Ну, помнишь, в охране Писмаря Тимур ошивался… Шкафчик, лет двадцати, с дебильной мордой. Фамилия, кажется, Хазанов.

– Хазанов – известный хохмач. С такой фамилией у Писмаря охранников не было.

– Да знаешь ты его. Мы с ним еще одинаковые джипы купили в прошлом году.

– Это, который до Писмаря инструктором в бассейне «Нептун» был?

– Ну, наконец до тебя дошло, как до жирафа.

– Смотри-ка… Следом за Писмарем стали валить и его братву.

– Начался передел зон влияния. Связал ты, Гарик, меня с веселой компашкой. Слава Богу, что я легко от них отвязался.

Косач виновато развел руками:

– Кто бы мог подумать, что такого авторитета, как Писмарь, завалят. Он же был вхож во все областные организации. Кого только не финансировал…

– Вот и дофинансировался.

– Ребята, среди знакомой вам братвы есть клички Мамай и Мура? – спросил Голубев.

– Никогда таких не слышал, – быстро ответил Косач.

Задов прежде, чем ответить, подумал.

– Муры нету, – уверенно сказал Лёха. – А Мамаем братки зовут Вениамина Федотовича Мамаева – адвоката Татьяны Борисовны. Только этот адвокат боится братвы, как черт ладана. Когда меня прижали со срочным возвратом кредита, я сунулся было за помощью к Вениамину Федотовичу. Тот перепугался: «Извини, Алексей, с писмаревской группировкой ни за какие деньги связываться не стану. Советую: расплатись срочно и больше не суйся в их криминальные дела».

– Руслана Мамаева знаешь? – снова спросил Слава.

– Родственник адвоката, что ли?

– Младший брат.

– Нет, не приходилось с ним встречаться. И от братвы о нем ничего не слышал. – Задов посмотрел Голубеву в глаза. – Почему, Дмитрич, надумал, будто я приложил руку к Лоции и этому… Руслану?

– Убийца был точно на таком джипе, как у тебя.

– Это не улика. Точная копия моего джипа была, скажем, у того же Дельфина.

– Он не нанимался в киллеры?

– Дуболом он был. После расстрела Писмаря, оказавшись без заработка, мог и наняться.

– Сам-то, Алексей, чем намерен теперь хлеб зарабатывать?

Лёха усмехнулся:

– Планирую заключить с мэрией Новосибирска договор на поставку песка с Багамских островов.

– Для чего?

– Дороги посыпать при гололедице.

Голубев засмеялся:

– Молодец, что не отчаиваешься.

– Чего, Дмитрич, холостяку отчаиваться, – Задов вздохнул. – Коммерческие фирмы пока не все лопнули. Устроюсь к какому-нибудь воротиле шофером.

С Косачом и Задовым Голубев расстался после того, как своими глазами убедился в существовании официальной расписки Лоции Жемчуговой о получении «спонсорской помощи» и переговорил с соседями, подтвердившими, что позапрошлым вечером Косач и Задов действительно закончили перегрузку коробок с турецким товаром уже заполночь. Алиби Задова оказалось надежным. Когда случилось происшествие в избе Федота Мамаева, Лёха находился в Новосибирске. Отпало и предположение, будто Косачу выгоднее было нанять киллера, нежели платить шантажистке. Теперь стало ясным, откуда у Лоции взялись пятнадцать тысяч долларов.

Из Первомайского района Слава направился в центр Новосибирска, где недалеко от магазина «Книги» на Красном проспекте находилась квартира Татьяны Борисовны Жемчуговой. По намеченному Бирюковым плану надо было переговорить с Катей Лепетухиной – соседкой и подругой Лоции.

Похожая на топ-модель из рекламных телероликов Катя, в отличие от простецкого Гарика Косача, оказалась девушкой с характером. Едва Голубев обратился к ней, что называется, «на равных», она тотчас одернула:

– Мы с вами на брудершафт не пили и, тем более, не целовались.

– Извините, Екатерина… Как ваше отчество? – быстро извернулся Слава.

– Можете называть Катей, но не «тыкать».

– Замечание принимаю, – улыбнувшись, сказал Голубев. – Я сотрудник уголовного розыска. Хотел бы поговорить с вами о Лоции Жемчуговой.

Лепетухина вздохнула:

– О мертвых не принято говорить плохое.

– Расскажите хорошее. Вам известно, что случилось с Лоцией?

– Вчера от Татьяны Борисовны узнала.

– Вы, кажется, подругами были?

– Относительно.

– Точнее не скажете?

– Ну, в общем… Учились в одном классе. Иногда в кино вместе ходили, в театр, на дискотеку и праздничные тусовки. Одно время синхронным плаванием увлекались.

– В бассейне «Нептун»?

– Да.

– Кто там инструктором у вас был? – почти интуитивно спросил Слава.

– Светлана Николаевна…

– А инструктора Тимура с фамилией вроде Хазанов не знаете?

Лепетухина задумалась:

– Да, был в «Нептуне» инструктором Тимур Хазаров. Он с парнями занимался и на Лоцию в наглую глаз косил.

– А она на него?..

– Ноль внимания.

– Что так?

– Тупой сверх предела парень. Хвастун – еще больше. Слушать совершенно не умеет. Зато о своих подвигах готов трепаться, как токующий глухарь. Едва начнешь ему что-то говорить, сразу оборвет излюбленным словцом «мура» и отправляется в хвастливый заплыв.

– Наверное, у него и прозвище Мура было? – спросил Голубев.

– Нет. Плавал Хазаров легко, словно дельфин. Поэтому и прозвали так. Мурой только Лоция его называла. Причем прямо в глаза.

– И он не обижался?

– Нисколько. Ему до фени было: что Мура, что Дельфин. Собственно говоря, мы недолго с ним общались. Тимур скоро уволился из «Нептуна». Потом и наша компания распалась. Мара Наливкина, к примеру сказать, после техникума уехала работать в райцентр. Другие девушки поступили в институт или еще куда-то.

Ухватившись за тонкую нить, Слава осторожно стал подбираться к клубочку:

– А Хазаров куда пристроился?

– В какую-то криминальную группировку уплыл.

– Почему так думаете?

– Слишком быстро разбогател. В черном джипе стал ездить. Золотом сверх меры обвешался. Прическу сделал «домиком», как у крутых качков.

– Глаз перестал косить на Лоцию?

– Куда там! Постоянно подлавливал ее, чтобы похвастать богатством. Услуги свои предлагал.

– Какие?

– Насчет охраны и все такое…

– Не в смысле секса?

– Ни в коем случае! Сексуальные намеки или предложения Лоция отвергала наотрез.

– И охранными услугами Тимура не пользовалась?

– Однажды обращалась к нему за помощью, когда три бойфренда из соседнего подъезда нашей многоэтажки, угрожая опасностью для жизни Лоции, попытались «доить» Татьяну Борисовну. Рассчитывали качки, что ради дочери мама не пожалеет валюты. Вот тогда Лоция показала Тимуру тех отморозков, и Хазаров доходчиво объяснил деткам, что рэкет – бяка.

– По сколько годиков той детворе?

– Лет по шестнадцать.

– Это не они пытались изнасиловать Лоцию на даче в Матвеевке?

– Они. В отместку за урок Тимура бойфренды хотели устроить ей «мультифакс». Я видела, как отморозки затолкали Лоцию в машину, и догадалась, куда ее повезут. Их балдежные забавы известны всем девкам нашего двора. Сразу сказала Геннадию Никифоровичу. Тот успел захватить балдежников до начала сеанса. После этого они больше к Лоции не клеились.

• Предыдущая
• 27/44
• Следующая