Старый замок хочет поиграть - Шумская Елизавета - Страница 54

– Мне все-таки кажется, что вам надо сменить место службы, – наконец высказался Мец. – Это просто старая груда камней. Возможно, напичканная артефактами. Посмотрите со стороны и перестаньте уже ее демонизировать. Разом многие вещи объяснятся. В любом случае, как мне видится, барышни у нас боевые, панике не поддадутся, не так ли? – и он насмешливо посмотрел на подруг.

Шарли гордо вскинула голову и процедила:

– Разумеется.

«Не уверена», – подумала Леа, но мило улыбнулась и ответила:

– Мы очень постараемся. Если вы обещаете нас защищать, – и хлопнула ресницами, блестя тревожными зелеными очами.

Мужчины расправили плечи.

После взаимных уверений в благоразумии с одной стороны и защите с другой любители закрашенных фресок все же разошлись по своим комнатам.

Шарли и Леа устроились в комнате последней. Предупредительные слуги принесли чай с приборами, маленькие печенья в изящной плетеной вазочке. Однако виконтесса решительно отодвинула их в сторону, поставив на стол коробку, которую принесла с собой, и с торжественной неторопливостью сняла крышку с нарисованной на ней премилой барышней в голубом платье. Убрала квадрат белоснежной пергаментной бумаги, открывая нечто усыпанное колотым арахисом.

– Это что? – спросила Леа, не найдя ответ самостоятельно.

Ее подруга взяла нож, разрезала лакомство на четыре части и торжественно произнесла:

– Пастила!

– Пастила?

– Да, пастила из «Белых садов». Наша гордость!

– Про гордость я поняла, – пробормотала Леа, рассматривая положенный ей кусок, похожий на пирожное с широкой белой прослойкой между воздушных коричневатых коржей. – Необычная. Я только белую видела.

– Белая – это отвратительно, – провозгласила Шарли. – Хотя ее мы тоже делаем. Но она – одна из многих. Сейчас мы создаем и белковую, и безбелковую, и плотную смокву, и пастильные зефирки, и с сахаром, и медовую, и из ягод. Как тянучка, как хлеб, как пирожное, – девушка кивнула на коробку, – каких только нет! А с орехами – моя любимая!

Шарлотта отколупала десертной вилочкой кусочек и отправила его в рот, блаженно жмурясь и не замечая ошарашенного взгляда собеседницы.

– Ты так знающе это говоришь. Никогда бы не подумала, что барышни из Имре подобным занимаются.

– Мужа я и без жеманства найду. Да и при молодых людях я о подобном молчу, – насмешливо ответила Шарли. – Вряд ли они готовы слушать про аппараты для приготовления пастилы. Нежные натуры, что поделаешь?

И она засмеялась. Леа тоже поулыбалась и решила спросить про то, что подруге явно было интересно:

– А что за аппараты? – и тоже откусила кусочек. А что, очень даже. Не пирожное из кафе неера Лафендера, но они и стоят больше, чем она за путешествие на корабле заплатила.

– О-о, – протянула Шарли, засияв глазами. – Вот, например, яблоки перед тем, как запечь, надо помыть. Как думаешь, сколько времени уходит на то, чтобы каждое яблоко вымыть?

Леа задумалась.

– Несколько секунд, наверное. На каждое.

– А теперь представь, что таких яблок сотни корзин?

Подруга честно попыталась.

– Именно! – не стала дожидаться ответа Шарли. – Очень много простого труда, от которого никуда не деться. Так вот бабушка привезла с какой-то выставки специальный агрегат. Яблоки туда высыпаются, и надо крутить ручку, чтобы поступала вода, и яблоки таким образом моются. Куда быстрее! И так со всем! Печи специальные сделали, приспособления, чтобы пюре не вручную взбивать. Боги, да даже подъемник, чтобы не нести яблоки из подвала на кухню. Одно дело в руках таскать вверх-вниз, а другое – крутить ручку!

– Мир открывается мне все с новых сторон, – покачала головой Леа, кусая пастилу куда с большим уважением.

– То ли еще будет, – удовлетворенно хмыкнула Шарли. – А ты не думала про профессию артефактора? С твоим умением будешь вот браслеты не хуже, чем у Вельгарды, клепать!

Подруга хмыкнула.

– Я не особо представляю себе, как такие вещи вообще делаются. Но это же, наверное, надо создавать сначала основу, золото как-то обрабатывать, паять, плавить, что еще? Как-то это… неженственно, что ли. Я, – Леа смутилась, – все еще надеюсь выйти замуж, в смысле, удачно. В приличный дом. Но теперь понимаю, как важно самой решать. Чтобы не по указке отца, а за того, за кого хочу. Нет, я, конечно, надеюсь, что мой жених нравится родителям… Но чтобы это не было единственной причиной!

– Узко мыслишь. Образование даст тебе возможность решать все в своей жизни. Например, хочешь ли ты вообще замуж, – Шарли усмехнулась в лицо ошарашенной подруги. – Может, тебе понравится-таки ювелирное искусство, и ты будешь создавать брошки-амулеты и продавать их за большие деньги? Или пойдешь в армию, будешь крушить врагов в ореоле боевой магии и славы?

– Я? В армию?

– Или станешь придворным магом и будешь охранять его величество и шептать ему на ушко, кто достоин, кто нет?

– По-моему, это как-то иначе называется.

– Неважно. Главное, что ты сама сможешь решить, чем тебе заняться и когда, если вообще нужно, выйти замуж. И мужчин увидишь совсем иных.

– Мужчин? Каких иных?

– Круг знакомств расширится. Смотри, пока ты сидела дома, то знала только родительских знакомых и кого-то из гимназии, так? Так. Уже сейчас ты познакомилась с Сандором, который вообще-то виконт, баронетом Анталем, талантливыми Матьяшем и Этьеном. И это ты еще до Академии не доехала. Сколько графов и баронов ты встретишь там? В академии будут молодые люди из лучших семей. Да и потом – неизвестно, куда тебя забросит на практику и кого ты там встретишь. Например, ты никогда не думала про княжеский двор?

Леа сидела как громом пораженная. Нет, она, конечно, и раньше это понимала, но как-то… не полностью, что ли.

– А ты ради этого поступаешь в академию? – спросила она.

– Не только, но пригляжусь обязательно, – Шарли положила подруге второй кусочек пастилы. – И ты приглядись. Например, к Сандору.

«Но я люблю Дени», – подумала Леанора, но вслух сказала:

– Он очень красив. Слишком для меня. Мне нравятся более мужественные. А тебе как Сандор?

– Умен. Выдержан. Себе на уме. Интересно, какие недостатки он так тщательно скрывает?

Ее собеседница вздрогнула. Тема показалась неприятной. Она пожала плечами, не желая ее продолжать.

– Я только надеюсь, что у нас действительно будет возможность и отучиться, и выбрать, – тихо и как-то особо серьезно произнесла Шарли. – Этот указ… меня пугает. За ним явно стоит что-то неприятное. Какая-то причина, которая нам всем, я уверена, не понравится. Как бы это все не испортило.

Леа и сама много думала на эту тему, но мрачных разговоров не хотелось.

– Будем надеяться, что король просто обнаружил в себе талант свахи и решил действовать масштабно.

Шарлотта засмеялась и подняла чашку как при тосте:

– Я выпью за это.

Посиделки скоро закончились, и девушки отправились спать. Однако ночь для Леа началась слишком рано. Даже с учетом того, что она пошепталась с Матишкой, пересказывающей слухи один немыслимей другого, почитала, закапала глаза и долго игралась с новым пополнением в ее коллекции камней. Юной магичке ужасно хотелось куда-то идти, что-то делать, еще раз наведаться в «чудовищный» зал и проверить, не изменился ли витраж, и главное – проведать химеру и посмотреть на браслет. Может, она все же ошиблась? Сколько усилий пришлось приложить, чтобы никуда не сорваться. И то несколько раз Леа удерживала себя только воспоминанием, как перерезали горло несчастной Бианке.

– Да что же такое?! – едва не взвыла девушка, понимая, что с ней творится что-то неладное: не водилось за ней ранее склонности к авантюрам. – Угомонись уже!

Леанора все-таки легла и закрыла глаза. Повернувшись раз сто за пять минут, она принялась вслух называть известные ей полудрагоценные камни и перечислять их свойства. Уснула на лазурите.

Сон оказался некрепок и мучителен.

Очнулась Леа от него резко, рывком села на кровати, дрожа от какого-то первобытного ужаса и сжимая в руке сгусток магии, непонятно как там появившийся. Почти минуту девушка так и сидела, готовая отразить любое нападение и продать свою жизнь подороже. Однако темнота, разлитая в комнате, медлила, не желая предъявить ей злоумышленников.