Старый замок хочет поиграть - Шумская Елизавета - Страница 47

– Вопрос только – злым или добрым, – Леа показалось, что по ее позвоночнику прошлись ледяные пальцы, и она вздрогнула всем телом.

– Сомневаюсь, что то, что связано с убийством, может быть добрым, – пробормотал виконт. – Я бы надеялся на нейтральное как максимум.

Леаноре стало еще страшней. Она до боли сжала пальцы одной руки в ладони другой, пытаясь вернуть ясность мышления.

– Ты пугаешь нас, Сандор.

– Я и сам напуган, Шарли, и мне даже не стыдно в этом признаться. Анталь, ты ощутил что-нибудь необычное?

– Нет, – покачал тот головой и отступил на шаг. – Но если предположить, что это волшебство места… замка даже, то интересно, почему Кларисса появилась именно здесь?

В этот момент на лестнице раздались голоса. Дернулись все. Конечно, ничего страшного, если их тут застукают, однако не хотелось бы. Анталь решительно подошел к одной из комнат напротив фрески и поколдовал – в буквальном смысле – над замком.

– Сюда, – позвал он, когда дверь приоткрылась.

Один за другим молодые люди скользнули в пустующую спальню. Голоса приближались, но Сандор успел шепнуть:

– Какие интересные навыки.

– Нас в детстве часто запирали за проказы, – острозубо улыбнулся Анталь и приложил палец к губам: неизвестные подошли уже достаточно близко.

Какое-то время они топтались на площадке, потом разбрелись по этажу. Леа огляделась. Если пойдут по комнатам, придется показаться. Укрыться можно разве что под кроватью и в шкафу, но это, право, смешно.

Через дверь не все фразы удалось разобрать, но все же достаточно.

– Вот она! Вот! – заорал кто-то совсем рядом с «их» комнатой.

Раздался топот, явно собирались все те, кто пришел сюда. Леа сжалась у стены, размышляя, кого именно имеют в виду.

– Да, это она, – а вот этот знаком.

Молодые люди переглянулись, одновременно узнав Джаноса Хэри.

– Хороша-а, – протянул неизвестный мужской голос.

– Да, – согласился управляющий. – Закрашивайте.

Раздались разочарованные вздохи.

– И как следует! Хотя бы дня три должно продержаться!

– Почему три? – удивился кто-то и подслушивающая четверка.

– Сегодня-завтра мост починят, и я их всех выпихну наконец-то!

– Но лаор Мец сказал же, чтобы не разъезжались.

– Да клал я на лаора Меца и его указания, – совершенно спокойно – и очень убедительно – ответил Джанос. – Закрашивайте эту пакость.

Ответом ему стал согласный, хоть и не стройный хор голосов.

– А остальные ищите вторую. Должна быть.

– Да она, небось, где комнаты слуг.

– Ты действительно думаешь, что это просто служанка?

В ответ что-то забурчали, разобрать не удалось. Потом Джанос произнес еще что-то, ему возразили, судя по тону, причем сразу несколько человек. Управляющий ответил. Однако спорщики не угомонились – голоса, накладываясь друг на друга, звучали неразборчиво, но там раз за разом повторялись слова «замок», «рехнулись», «опасность». А потом раздался этот звук.

В каждой семье, где рождались маги, знали его. Резкий, как свист, болезненный, как скрип по стеклу, проходящийся по нервам. Леа почти выдала их вскриком, но Сандор успел зажать ей рот, притягивая к себе. Девушка ткнулась ему в грудь, стараясь защититься в первую очередь от воспоминаний.

Будто наяву перед ней вырос взбешенный отец, огромный верзила перед ним, позволивший себе хамить барону. Леа, совсем еще маленькая, стоит на лестнице и с ужасом смотрит на разворачивающуюся сцену. Наемный работник такой здоровый, кричит так громко и – о ужас! – позволяет себе ткнуть в ее отца пальцем. И вдруг этот звук. Страшный настолько, что хочется заткнуть уши и убежать, но она примерзает к полу и видит, как огромный мужик поднимается в воздух, а отец стоит с вытянутой рукой. Пальцы на ней сжимаются, будто держа работника за шею, хоть на самом деле до верзилы еще шага два. Но он корчится, схватившись за горло, пытаясь разжать невидимую хватку. Хрипит, дрыгает ногами, краснеет, даже багровеет.

– Геллерт! – перепуганно кричит мать, хватает девочку и закрывает ей глаза ладонью. – Прекрати! Тут же Леа!

Малышка не видит, но слышит, как страшно падает тело верзилы на пол, и повисает жуткая тишина, от которой Леаноре так плохо, что она умудряется вытянуться так, чтобы хоть что-то видеть. Ей запомнилось белое от ярости лицо отца и трясущиеся руки лежащего мужика, которыми он скреб по полу, пытаясь подняться.

– Убирайся отсюда, – цедит отец, – убирайся, пока я…

Он не договаривает, но вызвавшему гнев барона работнику хватило. Так и не поднявшись толком, он сбегает из дома.

Леа потом несколько недель просыпалась в слезах. Вот и сейчас они подступили к глазам. Как же хорошо, что Сандор прижимает ее, такой надежный и сильный, как брат, о котором она всегда мечтала, не такой, как Натан, а настоящий защитник и поддержка. И то, что он до сих пор зажимает ей рот, даже хорошо. Сейчас девушка совсем не была уверена, что сможет молчать и не выдать себя.

Тем более она отлично представляла себе то, что происходило за дверью. И, надо сказать, Леа не ошиблась.

Джаносу надоело слушать пререкания, и он применил то самое заклинание, на которое хоть раз в жизни, но срывались все маги, – «хватка ярости». Мощной лапой оно поднимало прогневившего над землей за горло и проходилось по нервам всех окружающих выворачивающим нутро страхом, таким жутким и унизительным, превращающим того, на кого оно направлено, в скулящее, беспомощное существо. Такое применение колдовства осуждалось еще и за то, что действовало только против не-мага. То есть того, кто априори не мог защититься от подобной атаки. Считалось, что чародей, использовавший «хватку ярости», прежде всего унижает сам себя.

Но управляющего это не остановило. Он поднял над полом взбесившего его работника и, сжимая пальцы все сильнее, шипел так резко, что звук ввинчивался в уши даже через дверь:

– Заткнись, тварь, заткнись. Ты забыл, на кого тявкать себе позволяешь? Да я вас всех на жаркое порежу, а потом ваши сменщики будут уже ваши морды на стене закрашивать. Ты этого хочешь?

Несчастный скулил и хрипел. Другие работники тоже быстро вспомнили о своем месте и даже пикнуть в защиту собрата по несчастью побоялись. Тот же совсем побагровел и сучил ногами так, что одна ступня постоянно била в стену, заставляя Джаноса морщиться. Но он держал хватку и держал. Отпустил лишь, когда еще миг – и стало бы поздно.

Тело работника свалилось на пол ровно с тем же звуком, который помнила Леа из детства.

– Ползи работать, тварь, – прошипел Джанос и обвел взглядом притихших слуг. – Еще желающие?

Таковых, разумеется, не нашлось.

– Отлично. И запомните наконец, замок не сводит с ума. Держите свои сраные обидки при себе и думайте мозгами. Мозгами, придурки! Я знаю, что вы все ссыте от страха в штаны, но это просто камни и раствор между ними. Он ничего не может сделать вам, если вы думаете мозгами, а не поджилками. Ясно? – в ответ молчание. – Я спросил, ясно?!

В этот раз слуги забурчали что-то согласно. Один даже что-то спросил.

– Я безвылазно жил в замке целый год, – начал довольно спокойно Джанос, и последующего рыка никто не ожидал: – Вот в этой самой комнате! – Он со всей дури ударил в дверь, за которой спряталась четверка юных магов. Леа дернулась, а ее вскрик заглушила ладонь Сандора, по-прежнему не отпускающего ее. – В этой самой комнате! Целый год! И ничего! Ничего! Со мной! Не произошло! Ясно?! Ясно, я спросил?!!

Леа скосила глаза на соучастников. Шарли стояла прямо напротив двери, на лице девушки отражалось напряжение и сосредоточенность. Красивые черты не исказили ни страх, ни гнев. Анталь тоже смотрел на выход, но в куда более расслабленной позе – прислонившись плечом к стене. Только серьезный взгляд выдавал его готовность при необходимости дать опор. Лица Сандора Леа не видела, зато прекрасно чувствовала напряженные каменные мышцы.

– Отлично! Тогда за работу! Иначе всех отправлю в ров! Никто вовек не найдет, – последнюю фразу Джанос проговорил даже задумчиво, а потом уже и вовсе спокойно: – Кстати, надо ров тоже проверить, особенно его скрытую часть, куда-то же делся этот… третий, якобы начальник охраны.