Старый замок хочет поиграть - Шумская Елизавета - Страница 35

– Это наша местная байка, – наконец, начал Варга, кривя насмешливо губы. – Был у нас такой артефактор, никто уже не помнит, как его на самом деле звали. Себя он назвал Линдалин. Мастер он был посредственный, но дико завидовал куури. Мечтал, просто бредил об их славе. Какая-то гадалка за его же деньги сказала ему, что в его жилах течет пусть и разбавленная, но кровь Детей Луны, и он просто помешался на этом. У нас считается, что куури были рыжие и остроухие. Так вот он выкрасился в рыжий и стал носить накладки на уши. Имя сменил на это псевдокуурское. Ходил и всем рассказывал, что он великий куури, мастер-артефактор. А когда прошел слух, что один из них вернулся, Линдалин бросился к тому дому, где этот якобы куури поселился. С огнестрелом. И когда увидел, выстрелил, вообразив, что тот явился отобрать его славу. Вот и наш Этьен такой же. Он ненавидит всех, кто лучше его, особенно в магии. Ведь это единственное, что у него есть, не так ли, Ли-линдалин?

– Еще раз так назовешь, – процедил Этьен, – убью.

– Попытаешься, – хмыкнул Матьяш.

Противники сверлили друг друга взглядами, а Леа вспоминала витраж.

– А у вас одинаковая магия? – подумав, спросил Сандор.

Матьяш насмешливо глянул на юношу.

– Мы оба целители. Только я намного, намного лучше. И именно этого не может перенести наш Ли… ха-ха, Этьен.

Тот медленно выпрямился, Анталь не стал ему мешать, усевшись на подлокотник кресла и с интересом наблюдая за происходящим. Рыжий сверлил взглядом Матьяша.

– Может, ты и сильнее, – с трудом процедил он. – Может, я и… хотел бы иметь такие силы, но это не дает тебе никакого права ни травить меня, ни обвинять в убийстве. Вся твоя логика основывается на том, что эти две девушки, – кивок в сторону Леа и Шарли, – рассказали, что Кларисса сказала мне пару резких слов. Ты не знаешь, что она говорила мне наедине, как мы общались на корабле. А она была мила со мной! Очень! И я собирался продолжить ухаживания. Я не знаю, почему ей потребовалось сделать вид, что она не принимает их. Я думаю, потому что она застеснялась своих чувств. Репутация и все такое. Но мне не было смысла ее убивать. Я надеялся на ее благосклонность! Не сейчас, понятное дело. Но попозже. Во время учебы или даже после! А вот что ты делал с Клариссой на третьем этаже, большой вопрос.

– Кстати, да, – подал голос Анталь. – Я бы тоже послушал.

– Обойдешься, – нахмурился Матьяш. Он почувствовал, что упускает из рук ситуацию, и злился. Оглядел собравшихся и процедил: – Вы, как и учителя в гимназии, слепы, как кроты, и не видите змею под носом. И не поверите в нее, пока она не ужалит. Впрочем, это ваше дело, целительство от глупости не лечит.

Юноша поднялся и вышел из комнаты.

Этьен тоже встал. Буквально вытянулся в струнку и произнес:

– Приношу извинения, что вам пришлось наблюдать это происшествие и даже участвовать в нем. Я искренне не хотел бы, чтобы наша вра… противостояние стало общеизвестным. Надеюсь, это небольшое недоразумение не скажется на вашем отношении ко мне и, – он сглотнул и все же продолжил: – И к Матьяшу. Он… очень подвержен эмоциям, но не злой. Не подлый. Высокомерный, порой буйный, излишне шумный, но не плохой, – на этом Этьен окончательно смутился и, поклонившись, спешно вышел.

Когда звук его шагов стих, Анталь допил свой бокал и, глядя куда-то в пространство задумчивым взглядом, констатировал:

– Обожаю спектакли.

Ужин прошел просто ужасно. Джанос Хэри дергался от каждого звука, особенно резко реагируя, когда к нему подходили слуги с какими-нибудь посланиями, которых оказалось на удивление много. Гараи и Марика попробовали его расспросить, случались ли раньше попытки украсть браслет, но он только отмахнулся.

– А убийства? – меланхолично уточнил Анталь.

Управляющий дернулся и возмущенно посмотрел на юношу.

– Сольгер – приличное место! Никаких убийств!

Тут не выдержал уже умявший половину яств Мец.

– А как же три предыдущих?

Джанос посмотрел на него как на предателя.

– У Пера Хэри было слабое сердце и почтенный возраст. Просто случился приступ, который он, к прискорбию, не смог пережить. Аверий Хэри напился, что подтверждают и гости, и слуги, свалился с лестницы, когда ночью решил взять себе еще вина. А тот вор… – тут управляющий замолк.

Почуяв добычу, Марика вскинула голову:

– Что вор? Он пытался украсть браслет?

– Тот вор получил по заслугам, – прорычал Джанос. – Да, он пытался украсть браслет Вельгарды, но, по заключению стражи, защитная магия вступила в конфликт с какими-то артефактами, которые были на воришке, что его и убило.

– Это очень похоже на проклятье! – провозгласила Марика.

– Нет никакого проклятья! – возмутился управляющий. – Есть защитная магия и жизнь со всеми ее болезнями и случайностями.

– А разве вы сами не считаете, что замок проклят? – удивился Сандор.

Джанос огляделся, будто надеясь сбежать. Потом процедил:

– Замок не представляет никакой угрозы для гостей.

– А для остальных? – вступил Анталь.

– Ворам тут не рады!

– А род Хэри тоже воры? – острозубо улыбнулся Ференц. – С точки зрения замка, конечно.

– Замок – это просто архитектурное сооружение. Да, он овеян легендами, в том числе и о проклятье. Однако многие именитые маги исследовали его и не нашли ничего тревожащего. Да и для проклятого замка три смерти от естественных причин – это как-то маловато, не считаете?

– Уже пять.

– Вот расследованием последних двух и займется лаор Мец. Кстати, лаор, поведайте нам о своих успехах.

Вновь оторванный от кушаний дознатчик побагровел от возмущения. Похоже, с успехами не заладилось. Судя по его лицу, он мысленно или перебирал ругательства, или законы, не позволяющие швырнуть в управляющего огненным шаром.

– Сейчас мы ищем начальника охраны убитой, известной здесь как Кларисса Зилийская…

– Виконтесса Кларисса Зилийская, – вставил кто-то.

Маг так яростно вцепился зубами в кусок мяса, что, когда он вновь заговорил, прерывать его больше не осмелились.

– Его не видели со вчерашнего вечера. Возможно, именно он убил служанку. А, возможно, и ла-ориту Зилийскую. А также, разумеется, мои люди разбираются, насколько подлинной является эта виконтесса.

– А есть шанс, что убийца в замке? – робко спросила Леа.

– Разумеется, – припечатал дознатчик. – Я пока исключил лишь некоторых. Приятного аппетита, лаоры и ла-ориты. Давайте воздадим должное еде, – и он воздал.

Остаток ужина прошел в вымученном пустом разговоре, и Леа, сославшись на утомление, поднялась к себе. «Дай то боги, чтобы убийцей оказался этот самый начальник охраны. Как там его… Тох какой-то». Девушка с помощью Матиши разделась, распустила прическу. Уже в одиночестве закапала глаза и улеглась. Сон снова не шел. Леанора с огорчением подумала, что настойку у Шарли не взяла, но вызывать горничную не стала. Вместо этого притянула к себе книги и открыла верхнюю. Однако ни страдания романтичной девицы, попавшей в детектив как кура в общип, ни, что странно, описания магических свойств султанитов не увлекли девушку.

В раздражении она потушила свечку и укрылась по самый подбородок. Не помогло. Шторы она просила Матишку не задергивать, опасаясь остаться в полной темноте. И из-за этого комнату заполнял лунный свет. Яркий и серебряный, заставлявший все остальное тонуть во тьме. Но не однородной. Полная темнота через какое-то время обрела оттенки, более светлые и почти черные пятна, которые удивительным образом складывались совсем не в те предметы, которые, как Леа помнила, находились к комнате. Насчитав пять чудовищ только на правой половине, девушка крепко зажмурилась. «Никаких монстров нет. Это просто ночь и глупые мысли… Дневные страхи выползают и превращаются в химер»… Тишина в замке должна была бы быть абсолютной. Вокруг нет шумного города, а людей на такое большое пространство совсем мало. Однако нет. За окном чему-то возмущался ветер. Порой бился в окна, и рама так драматически поскрипывала, что Леа вздрагивала и, распахнув глаза, до рези вглядывалась в окно.