Избранница забытых богов (СИ) - Вознесенская Дарья - Страница 24

- В тот вечер... Я и правда повел себя, как описывают все эти пошлые книжицф. Как притянутый граблями к ней подошел и чуть не разорвал парнишку, что крутился рядом. И пропал окончательно, когда заглянул в ее голубые глаза...

Слушать стало неприятно... Нет я все понимала, но тоска и нежность, которую я чувствовала в его голосе, отдавалась во мне мелкозубчатым напильником.

Вжик-вжик по моему сердцу и гордости.

Я отстранилась, итут же была уложена обратно на грудь. Малхаз не то что не дал мне слушать свою историю в более... приличной обстановке, напротив, обхватил руками и даже ногой зажал мои ноги, придавил, притиснулпосильнее, будто хотел затолкнуть себе под кожу - и чтобы я там сидела и слушала.

И я расслабилась.

Ему и правда надо было выговориться - а я была в состоянии разделить с ним боль. Вскрыть снова зарубцевавшуюся рану и дать выплеснуться гнилой черноте.

- Знаешь, то что мы избранные... не сделало нас терпимей.Мирин была очень юной и хрупкой. Наивной и... избалованной. И тут я... Бывший крестьянин, солдат. Не сказать, что опытный в обращении с такими девочками. Хотьнаши Линии пели созвучно... меня многоераздражало. Её ранимость, капризность, постоянные упреки. Конечно, мы поженились сразу - кто ж перечит проявлению - и я увез её в Имерет, в свой особняк, в котором и не жил никогда. Какое-то время её отвлекало домоводство, возможность обустроить все по своему вкусу... А потом она заскучала. Ей захотелось общества...Нет, ей захотелось спутника на балы и приемы, которых в Имерете бесконечное множество. А мне хотелось... да к Буре мне эти приемы были! Она все больше требовала- я все чаще сбегал. И при этом нас тянуло друг к другу с неимоверной силой, но вместе нам было... сложно, а вдали друг от друга - физически плохо. Хотя яи не знал тогда, что такое плохона самом деле... - Малхаз начал говорить все быстрее, глотая слова, будто надеялся проскочить этот момент на всех парах, - Когда мы узнали, что Мирин беременна, обоим это показалось даром свыше. Вот только спокойней не стало. Напротив. И её бесконечные истерики... В общем, я опять не выдержал и напросился на задание. Уехал. А ей вдруг взбрело в голову, что я не просто так уезжаю, что уезжаю к девкам, и что она должна со мной срочно поговорить и все выяснить... И вместо того, чтобы дождаться меня... -хотя когда я хотел разговаривать? Ни разу -зачем-то подкупила портал-механиков, потом еще и в наемном экипаже тряслась - и прибыла такина границу.

Он замолчал, собираясь с мыслями.

Горечь, чувство вины, боль потери продолжали толкаться в меня настойчивыми пиявками, вворачиваясь в кожу и отравляя мою кровь.

Наша голая кожа соприкасалась, и я чувствовала, как в меня перетекают его страхи и опустошенность... Но вместо того, чтобы отгородиться, принимала их полностью. А взамен... отдавала чистоту и спокойствие.Я не знала, зачем Проявленные Линии устроили для меня подобное испытание... И вообще, нашу встречу.Но знала, что не смогла бы оставить его снова наедине с черными тенями, окружившими душу и мысли.

Жриц учили многому - в том числе утешению и дарованию надежды. А Малхаз, снявший броню с собственного сердца, оказался податлив моим возможностям.

Удивительно, насколько он сделался откровенным.

Удивительно, насколько он вдруг стал доступен для понимания. Я чувствовала людей и их потаенные страхи - или помыслы, не всегда чистые. Но далеко не с каждым мне удавалось ощутить единение...Разве что члены моей семьи и те, кого я знала с детства и кто был близок мне, разве что их душевные инструменты были настроены на мои движения. Когда по колебаниям воздуха от дыхания, по дрожи на кончиках пальцев, по запаху, что разливается в воздухе от их мыслей, ты понимаешь, что происходит с ними... и будет происходить.

И тут вроде бы то же самое - но со знакомым - незнакомым мужчиной...Почему?Только ли дело было в сексе? Обмене энергиями? Или в том, что я впитала его кровь?

Малхаз тем временем продолжил:

- Я сам её убил, - выдавил он плотный ком, что мешал дышать ему полной грудью. - Постоянным желанием следовать своей сути, а не Линиям. И Око наказало меня... С этим я был бы согласен. Но зачем оно наказало её? И нашего ребенка? На границу тогда напали... Мирин же появилась неожиданно, начала меня в чем-то обвинять - как раз, когда нас призвали. Я грубо отстранил её, а она... оседлала какую-то лошадь, понеслась прочь, сумасшедшая... Прямиком в Бурю... В жернова смертельного механизма, идущего на нас, плюясь магией. Затянуло и её, и меня. Вот только она погибла - а у меня всего лишь оторвало и перемололо протянутую к ней руку... и душу. Потом было разбирательство, были крики её родителей, что я убийца... И была пустота. Годы пустоты. Из меня ведь выкачали не только смысл, но и магию. Надолго. И яне собирался жить. Вкакой-то мере, меня заставили,хотя единственное, что я заслуживал - это смерть. Я искал смерти, молил о ней, но Буря меня раздери, Око посчитало меня недостойным ответа...

- Не говори так, - я сказала резко и все-таки оторвалась от него, ударив по его груди кулаком и зло глядя в глаза. У меня были свои причины ценить жизнь, какой бы они ни была, и я была твердо намерена обратить его в свою веру. - Никто не может брать на себя ответственность за выбор другого человека - и требовать смерти там, где его жизнь может дать другим гораздо больше!

Посмотрел на меня удивленно, а потом вздохнул и крепко обнял, закрывая глаза. Ему как-будто было проще, если я на него не смотрю...

Мы помолчали немного.

- Я не пытаюсь оправдаться, - вдруг скатил валун очередного признания Малхаз. - Не ищу втебежалости или сочувствия... Я лишь хочу, чтобы ты знала, с кем имеешь дело. И сама решала, стоит ли тебе и дальше общаться со мной. И я пойму...если не захочешь.

Последнее он произнес совсем глухо.

А я едва истерично не рассмеялась.

Ах, Малхаз... Меня вовсе не напугала твоя история - лишь подтвердила мои собственные предположения.

Но ты оказался гораздо смелее, чем я.

Ведь я так и не смогла сказать тебе, с кем имеешь дело ты

Тягучее молчание, повисшее между нами.

Капли, застывшие в воздухе незримо, как и мысли.

Размеренное дыхание двух людей, которые контролируют каждый свой вздох - потому что боятся выдать свои эмоцииневольной судорогой.

Малхаз все больше напоминал мне оружие. Которое заботливо очистили от ржавчины, заменили рукоятку, но только теперьдостали из надежных ножен. Иострая грань сверкает при любом освещении, способная защитить... и ранить.

Спина мужчины напрягалась тем сильнее, чем дальше мы шли по лестнице, поспешно одевшись у источника.

Вокруг расползлась глубокая, темная ночь. Все давно спали.Только запахи распускающихся по ночам мелких ноченосок, обвивавших добротные стены, и проникающиесквозь не застекленные окна галерей брызги, скорее даже водяная пудра, жили своей жизнью.

Гостям отвели правое крыло, и дошли мы туда довольно скоро.

И я...я вдруг поняла, что не могу оставить его сегодня наедине со своей виной.

И остаться сама наедине со своей неуверенностью.

Возможно я не должна былапредлагать, но... Я должна была показать ему, что он имеет право на второй шанс. Даже если не от меня.Даже если тот ему не слишком нужен...

Я не собиралась соперничать с его погибшей элене...И не хотела быть его наказанием - он и так себя наказал достаточно. Лишь давада ему понять, что его жизнь не закончилась в ту Бурю.

А может я просто хотела исполнить собственное давнее желание?

- Останешься...со мной? - спросила тихо, когда мы подошли к моей двери.

Малхаз вздрогнул.

Медленно, настороженно даже, обернулся, будто ожидал, что вот прям сейчас прекрасная дева обернется кровожадным хищником и кинется на него.

И так же медленно кивнул. А потом наклонился и невесомо коснулся моих губ своими.