Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи» - Вознесенская Юлия Николаевна - Страница 46

• Предыдущая
• 46/54
• Следующая

— Ань, а почему «сопернице»?

— Ох, Юленька, да неужели ты еще не поняла, что с тех пор, как Александра появилась в нашем доме, наш папочка на Жанну и смотреть больше не хочет!

Юлька ахнула, расцвела, замахала руками и запрыгала на месте.

— Ой, Ань, неужели это правда? Неужели нашему папочке Александра нравится больше, чем Жанна?

— Правда, правда! А ты что, сама не заметила?

— Нет… Сейчас встану, оденусь и побегу к ней мириться!

— Юля! Ну зачем же сразу такой переполох?

— А сказано: «Да не зайдет солнце во гневе вашем!» Мы же с Александрой уже столько дней друг на дружку дуемся! Но уж сегодня солнце в гневе не зайдет!

— Солнце село почти сразу после обеда.

— Тем более надо спешить! — Юлька уже спрыгнула с кровати и натягивала джинсы.

— Знаешь, Юленька, а все-таки из нас двоих старшая, конечно же, я. Хоть на пять минуток, но я взрослее тебя, моя дорогая сестричка!

— Да ладно тебе! Постой, Ань! А как же Жанна? Ведь она убьет Александру, если узнает!

— Александра сама ее убьет, и сделает она это как раз в день рожденья Жанны. Ты знаешь, что она делает у себя в комнате взаперти?

— Нет, конечно! А ты знаешь?

— Я-то? Да я уже давным-давно обо всем догадалась! Она шьет себе умо-пом-ра-чи-тельное бальное платье, в котором появится на Жаннином празднике и затмит Жанну!

— Ура! Явится и затмит насмер-р-рть!

— Нуда!

— Анька, дай я тебя расцелую! Жанна поймет, что проиграла свою войну за нашего папочку, и смоется отсюда к чер-р-товой матер-р-ри!

— Ой, Юля, как ты выражаешься! — сказала Аннушка, пряча улыбку. — Вот бы бабушка тебя услышала!

— Ну а куда же по-твоему денется Жанна, когда наш папа ее выставит? Туда она и отправится, куда я сказала. А бабушка… Бабушка поймет, сколько же мы все натерпелись от этой Жанны! Ну ладно, пускай Жанна куда хочет отправляется, лишь бы подальше от нашего дома. Слушай, я побежала к Александре, а ты без меня не спи тут! Я попрошу у нее прощенья, помирюсь быстренько и сейчас же вернусь, и мы еще про это поговорим, ладно?

— Да ладно, беги уж…

Юлька выскочила из комнаты, подбежала к двери Александры и постучала.

— Кто там? Я вообще-то уже сплю! — ответила Александра из-за двери.

— Александра! Откройте!

— Что тебе нужно, Юлия? — Александра никогда не путала девочек даже по голосу.

— Мне срочно нужно кое-что вам сказать, Александра!

— До завтра ты подождать никак не можешь?

— Не могу!

Раздался звук поворачиваемого в замке ключа, и на пороге появилась Александра в халате. Она вышла в коридор, прикрыв за собой дверь, и строго поглядела на Юльку.

— Ну, я тебя слушаю, Юля.

— Александра, я хочу вам сказать, что я очень, очень, очень вас люблю! То есть, конечно, мы с Аннушкой! Но все-таки я люблю вас даже чуточку больше, чем она!

Александра раскрыла объятия, и Юлька бросилась к ней, обхватила ее и заплакала.

— Я тоже очень, очень, очень люблю вас, мои дорогие Юлианны! — сказала Александра. — Вы, дурочки, даже представить себе не можете, как я вас люблю!

Они постояли так, молча и обнявшись, несколько долгих и блаженных минут. А потом Александра вздохнула, поцеловала Юльку и строго сказала:

— И все-таки ты должна идти спать, Юлианна. А мне надо идти и заканчивать свою работу.

— Александра! А может, не надо? — жалобно спросил Ангел Александрос.

— Надо! — непреклонно ответила Александра.

— Ну надо — значит, надо, — сказала Юлька, послала Александре воздушный поцелуй и побежала к сестре.

— Помирились? — сонным и довольным голосом спросила Аннушка.

— Конечно, еще как! На всю жизнь помирились!

— Слава Богу! Слушай, Юль, а как ты думаешь, Александра захочет, чтобы мы ее «мамой» звали, когда они с папой поженятся?

— Торопишься, сестренка, мы ведь их еще не поженили! А вот поженим — тогда и решим, как нам ее звать! Может, мы ее в старшие сестры определим, уж слишком она молода для мамы.

— Ой, Юленька, а как хорошо-то нам всем будет!

Юлька вдруг встрепенулась и села в постели.

— Послушай, Ань, а как же бабушка?

— А что бабушка? Насчет Александры бабушка с первого взгляда согласна, я же видела!

— И все-то ты, Аннушка, видишь и замечаешь, — вздохнула Юлька. — Не то что я, глупая.

— Я тоже глупая: так долго не могла помирить вас с Александрой. Я только все время молилась об этом.

— Ты не глупая, ты — поверхностная.

— Я — поверхностная? — удивилась Аннушка, но тут же согласилась: — А ведь верно!

Я часто бываю легкомысленной, глупости говорю и делаю…

— Да не в том смысле «поверхностная». Просто у тебя внимание скользит поверх разных житейских мелочей и проблем. Вот поэтому ты и заметила самое главное — про папу с Александрой.

— Ну, мне кажется, про папу и Александру уже давно все заметили, кроме троих… Нет, тебя я уже просветила, так что остались двое.

— А кто эти двое, которые еще ничего не знают?

— Жанна и сама Александра, конечно!

Юлька ошарашенно замолчала и стала обдумывать новость. Больше всего ее запутало, что Александра, оказывается, и не знает, что папа собирается на ней жениться, но все-таки шьет себе платье, чтобы «насмерть затмить» Жанну. «Как это может быть? — размышляла она. — Нет, тут что-то не так!»

И ведь права оказалась Юлька!

Утром 30 апреля прилетел Дмитрий Сергеевич. Он поглядел на приготовления и беготню в доме и объявил, что лучше уедет до начала праздника к себе в офис. Конечно, он сначала заглянул к девочкам, и Александра с Юлианнами, не откладывая в долгий ящик, тут же ему рассказали, что вместе с ребятами строят на острове часовню и попросили его посмотреть на их стройку и дать благословение продолжать строительство. Но Дмитрий Сергеевич сказал, что он слишком устал, чтобы сегодня разъезжать по острову, что у него много срочных дел на работе, поцеловал дочерей, кивнул Александре и умчался.

— Эх, надо было ему сказать, что часовня будет на месте старого сарая! — сказала Юлька.

— Это зачем? — удивилась Александра.

— Услышав про это, папка наверняка захотел бы посмотреть на нашу работу.

— Возможно. Но ты не огорчайся, он еще успеет увидеть нашу стройку. А теперь, девочки, быстренько собирайтесь, я вас отвезу в лицей и вернусь — мне еще подарок Жанне доканчивать надо. Я пошла в машину, догоняйте!

— По-моему, ты ошиблась, Аннушка! — разочарованно сказала Юлька сестре, когда они остались вдвоем. — Они даже не взглянули друг на друга!

— Еще насмотрятся, когда Жанны в доме не будет! — успокоила ее Аннушка.

Вернувшись из лицея, девочки застали в доме еще большую суматоху: то и дело приезжали посыльные из магазинов, привозили какие-то коробки, Екатерина Ивановна и Таня буквально сбивались с ног, и девочки поспешили убраться в свою комнату. Там Александра объявила, что оставляет их вдвоем, потому что у нее самый ответственный момент в приготовлении подарка Жанне.

— Давай хоть почитаем друг другу вслух или музыку послушаем, — сказала Юлька, когда Александра ушла. — Всем сегодня не до нас!

— Может, мы лучше помолимся, чтобы у Александры наряд получился лучше, чем у Жанны? — предложила Аннушка.

— Сестрица, я иногда тебе просто удивляюсь: ну неужели о таких вещах можно молиться? Давай лучше помолимся, чтобы Жанна перед праздником ногу подвернула и не могла танцевать.

— Юль, а ты помнишь кирпич, который ты разбила об асфальт? Ну тот, с молитвой о сломанной соседкиной ноге?

— Да, помню… Нет, давай лучше помолимся, чтобы нам самим ног не сломать!

— Не знаю я такой молитвы, Юль!

— Да знаешь! Ну, где на гремучую змею и василиска наступишь — и хоть бы хны!

— А, это ты про девяностый псалом говоришь, который читается в опасности: «На аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия…». Ну, давай его прочтем.

Прочли девяностый псалом, а потом заодно еще несколько подходящих к случаю псалмов. Аннушка уже давно читала по-церковнославянски, а Юлька еще только училась, но псалмы ей уж очень нравились, и она любила их читать, причем обязательно вслух. «Про себя не так красиво и торжественно получается!» — объясняла она.

• Предыдущая
• 46/54
• Следующая