Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи» - Вознесенская Юлия Николаевна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/54
• Следующая

— Ты его лучше убеждаешь, — возразила Аннушка. — Я обязательно растеряюсь и все на свете перепутаю.

— Ну, ладно, идемте, там поглядим! — сказала Александра.

Девочки поднялись, привели себя в порядок, помолились, и Александра скомандовала:

— Пошли завтракать! Вперед, ктиторы и храмостроители!

Дмитрия Сергеевича они застали уже за столом.

— Доброе утро, сони! А я-то думал, вы уже давно в церкви! — удивился он при виде дочерей и гувернантки.

— Мы проспали, — виновато сказала Александра. — Доброе утро, Дмитрий Сергеевич.

— Доброе утро, Александра Николаевна.

— Пап! — с ходу начала Юлька. — Можно мы с Аннушкой и Александрой Николаевной пойдем сегодня к старому сараю? Ты отмени свой запрет на сарай, ладно, папулечка?

— Так ты, Юлианна, вспомнила, что я не велел вам ходить к сараю? И как же это тебе удалось?

— Да так, чего-то вдруг вспомнилось…

— Нам Александра Николаевна подсказала, — честно уточнила Аннушка.

— Так я и думал. А чего вам понадобилось у старого сарая, пичуги? Там же наверняка все снегом завалило, вы к нему и не проберетесь.

— Да нет, там все должно быть, наоборот, вытоптано вокруг, туда же весь остров ходит зайцев кормить!

— Ну, если весь остров… Александра Николаевна, вы тоже собираетесь с ними к сараю — зайцев кормить?

— Конечно.

— Ладно уж, идите. Но вы там глаз с них не спускайте!

— Это моя обязанность, Дмитрий Сергеевич, — с достоинством ответила гувернантка.

— Ура! Спасибо тебе, папочка! — закричали довольные сестры.

Жанна резко встала, торопясь выйти из-за стола до чтения благодарственной молитвы, и поднялась к себе.

— Жан! Срочно посылай Михрютку к старому сараю. Пусть там посторожит и глаз с девчонок не спускает!

— Будет исполнено, хозяйка. Михрютке давно пора проветриться, а то он скоро плесенью обрастет в своем подвале.

Ну, плесень не плесень, а запылился и закоптился, сидючи почти безвылазно в подвале и передвигаясь по дымоходам, бес-домовой изрядно. А главное — скучно ему там было, в подвале. Зайчиха с зайчатами на него внимания не обращали, и погонять их домовому никак не удавалось. С минотаврами тоже было скучно, они только и умели, что мычать да в «дурачка» играть. Он обрадовался заданию, но по привычке заныл, что вот гонят его, бедненького, в лютый мороз на улицу, сиротинку, в то время, как добрый хозяин в такую погоду собаку на мороз не выгонит… Но, поскулив для порядка, бодро помчался выполнять задание, то есть вынюхивать, выслеживать, высматривать и подслушивать.

— А мы с тобой, пока девчонки с гувернанткой возле сарая ошиваются, быстренько проникнем в их комнату и подложим им заветный орешек! — сказала Жанна и достала из своей змеиной сумочки колдовской «талисман зависти».

— Отлично! А то ребятки-бесенятки от безделья того и гляди друг другу головки отгрызут, — сказал Жан.

Утро стояло ясное и морозное, солнце еще только взошло и было большим и красным, а на острове все — дома, деревья, провода — оказалось убрано в белое и свежее, как на праздник.

— Смотрите, какое кругом волшебство! — закричала Юлька. — Обалдеть!

— Так чисто и красиво на земле, когда все покрыто инеем и снегом! — сказала Аннушка.

— Да, чудесное утро, — согласилась Александра. — Но знаете, девочки, то, что мы видим вокруг — это не только снег и иней, а еще и изморозь. Вы видите иней на стенах, на заборах, на стеклах окон, на стволах и толстых ветвях деревьев, а изморозь — на тонких ветвях и проводах, и у нас в волосах.

Сестры поглядели друг на дружку и на Александру: у всех троих челки поседели от дыхания на утреннем морозце.

— Так это — изморозь? А все почему-то говорят «иней», — сказала Аннушка.

— А чем изморозь отличается от инея? — спросила Юлька.

— Аннушка, ты подойди поближе к той стене, покрытой инеем, а ты, Юля, вон к тому большому кусту — он покрыт изморозью. Ну, что вы видите, Юлианны?

— Стена такая, как будто это вышивка белым шелком по белому бархату, — сказала Аннушка.

— А рисунок?

— Рисунок такой же, какой бывает на окнах: пальмы, папоротники, какие-то травинки… — Аннушка нежно погладила рукой в варежке белую парчу стены.

— Ну, а что у тебя, Юля?

— А у меня — изморозь.

— Ну и на что она похожа?

— На иней.

— Юлия, — укоризненно сказала Александра, — да ты проснись и вглядись повнимательней!

— Ага, вижу! Тут всякие ледяные иголки, кристаллы… Это похоже на елочные гирлянды, вот на что! Впрочем, я бы и от браслетика такого не отказалась!

— Хорошо, разницу вы увидели. Идемте дальше, а по дороге я вам расскажу, чем изморозь отличается от инея и что у них общего. Иней и изморозь одинаково состоят из кристаллов. Только иней — из очень мелких кристалликов, поэтому он и похож на изумительную белую вышивку гладью, а вот изморозь состоит из крупных кристаллов, их хорошо видно даже в нескольких шагах. Иногда эти кристаллы изморози растут прямо на глазах, и порой их становится столько, что под их весом рвутся провода. В городе это бывает редко, а в деревне изморозь иногда приходится сбивать шестами, чтобы не остаться без электричества и телефонной связи.

— Если нет обычного телефона, можно звонить по мобильному! — сказала Юлька.

— Далеко не в каждой сельской местности есть мобильная связь, — сказала Александра.

— Ишь какая коварная эта изморозь… А на вид такая белая и пушистая! — заметила Юлька.

Александра никогда не упускала случай рассказать сестрам что-нибудь полезное или просто интересное, она ведь старалась быть образцовой гувернанткой.

Чем ближе подходили они к сараю, тем больше тропинок появлялось в снегу между кустов: все тропки, пешие и санные, были недавно проложены и все они вели к сараю — с разных концов Крестовского острова.

И вот кусты расступились, и перед ними предстал знакомый старый сарай. Но сейчас он тоже весь был покрыт инеем и стоял перед ними белый-белый, ну просто СОВЕРШЕННО белый!

— Юленька! Смотри, от инея наш старый сарай стал совсем похож на петрозаводскую часовенку! — воскликнула Аннушка.

— Да, — сказала Юлька. — Очень похож!

— Та часовенка была вся беленькая, с голубыми окнами и дверью, с золотым куполком… — вздохнув, сказала Аннушка. — Сколько же тут работы!

— Ничего, если все мазайцы помогут — справимся, — успокоила ее Юлька. — С крышей вот только будет много возни, крыша-то совсем провалилась… — Она сокрушенно покачала головой.

— О чем это вы, девочки? — спросила Александра.

— Александра! Вспомните фотографию часовни, которую вы нам вчера вечером показывали! Похоже, правда?

— Что — «похоже»?

— Наш сарай похож на ту петрозаводскую часовенку!

— Не вижу особого сходства. Там была часовня как часовня, а тут сарай как сарай, — пряча улыбку, сказала Александра.

— Ну, Александра, да посмотрите же вы внимательно!

— Да ладно, ладно, не волнуйтесь, вижу! Конечно же, между ними есть несомненное сходство, будто кто-то так и строил этот сарай, чтобы его можно было потом в часовню перестроить.

Аннушка закрыла глаза и мечтательно произнесла:

— Я ее вижу как живую! Стоит она, беленькая-беленькая, одна среди цветущей сирени, а возле самых стен растут голубые цветы… И дорожка идет вокруг, кирпичиками выложенная…

— Точно! — подтвердила Юлька. — Красными кирпичиками. Елочкой, как старинный паркет.

— И каждый месяц возле нашей часовенки будут цвести новые цветы, — продолжала Аннушка, не открывая глаз. — В мае голубые подснежники, а осенью голубые астры. А летом! Летом столько всяких голубых цветов, что я и названий-то всех их не знаю!

— Вот только бы зайцы наши цветы не погрызли! — озабоченно сказала Юлька. — Гуля нас предупреждала, что они весной тут начнут все подряд объедать. Помните, Александра, как кролики чуть всю Австралию не сгрызли?

— Ну, конечно, помню! — кивнула Александра. — Я своими глазами видела, как их отлавливали и забивали.

— Какой ужас! Как наших зайцев? — воскликнула Аннушка.

• Предыдущая
• 23/54
• Следующая