Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 1-6) (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 36

Я почувствовала, как весь воздух покинул мои лёгкие в порыве сочувственного чувства вины и чужого горя. Я не могла себе представить, с каким раскаянием они живут. Все речи Вона о любви-как-о-единственном-что-у-нас-есть вернулись ко мне, и я внезапно поняла глубину любви этих братьев и то, скольким они пожертвовали и как много отдали, чтобы выжить, чтобы убедиться, что все они останутся живы.

Однако Хендрикс неправильно истолковал моё молчание и резко объяснил:

— Мы должны были уйти, Риган. Надо было думать о…

— Я понимаю, — поспешно заверила я его, прежде чем он успел назвать свои доводы: Харрисон, Кинг и Пейдж. Они бы не выжили, если бы остались. Никто из них не смог бы.

Да и мы с Хейли — продвинулись бы мы дальше, чем тот универмаг в среднем Миссури, без братьев Паркер?

Решение расстаться с родителями было самым трудным, что им когда-либо приходилось делать, и они пошли на это из любви и ради защиты своих братьев и сестры. Возможно, это были самые смелые, самые невероятные люди, которых я когда-либо встречала. А без зомби я бы никогда их не узнала.

Пока мы сидели, прижавшись друг к другу в этом гниющем, обветшалом здании, я поняла, что меня окружает самая сильная любовь, которую я когда-либо знала. И, возможно, эта любовь даже не была сосредоточена на мне, но глубина эмоций, которые они чувствовали друг к другу, была одновременно душераздирающей и изменяющей жизнь. Я хотела когда-нибудь такой любви. Я хотела познать интимную сложность этих чувств и свирепость чего-то столь всеохватывающего. Я хотела познать любовь в этом гниющем мире. Может быть, не сегодня, но когда-нибудь.

Я наклонилась к Хендриксу и прижалась лбом к его виску. Он отклонился назад, крепче сжав мою талию.

— Думаю, это самый смелый поступок, о котором я когда-либо слышала, — прошептала я, чтобы только он мог услышать.

Может быть, остальная часть амбара тоже должна была услышать мои чувства, может быть, я должна была сказать эти слова всем. Наверное, им всем нужно было их услышать. Но они предназначались только для Хендрикса. Было такое чувство, что прямо сейчас он нуждался в них больше всего на свете, и я хотела дать их ему свободно, искренне. Я губами коснулась мочки его уха и прижалась поцелуем к изгибу его подбородка.

— Никогда не расстраивайся из-за того, что ты сделал. Вы спасли жизни, вы спасли людей, которых вы любите, людей, которых я теперь люблю. И ты спас меня.

Он повернул голову так, что наши лбы упёрлись друг в друга. Мы больше ничего не говорили, даже не открывали глаза. Мы просто сидели так, вдыхая воздух друг друга и погружаясь в этот момент. Пейдж уютно устроилась на коленях у Хендрикса, и через некоторое время её ровное дыхание смешалось с другими. И всё же мы с Хендриксом остались прижатыми друг к другу.

В конце концов, я опустила голову на его плечо и осталась рядом с ним, окутанная его теплом и силой. Он нежно поцеловал меня в макушку и прошептал, что я должна поспать. Вон и Нельсон будут дежурить первыми, и он разбудит меня, когда придёт моя очередь.

Я закрыла глаза, но заснуть не смогла. И не из-за обстоятельств нашей сегодняшней ночи. Мой разум продолжал прокручивать всё, через что прошли Хендрикс, Вон и их семья, и я перестала задаваться вопросом, что сделало их такими способными к выживанию в этом мире. После жертвоприношения родителей у них не было иного выбора, кроме как держаться вместе и выживать. Сделать что-то ещё значило бы опорочить память их родителей.

Им не нужно было говорить мне это. Я и так всё поняла.

Это то, что я почувствовала бы, что я чувствовала после того, как мои родители умерли напрасно от рук или, скорее, ртов Пожирателей. Все эти смерти были чрезмерными и несправедливыми. Когда-то существовал мир, в котором зомби существовали только в фильмах и комиксах. Но когда-то был мир, где скарлатина и простуда тоже могли легко убить.

Человечество родилось с врождённым инстинктом совершенствования, исследования и исправления. Мы придумали вакцины, интернет и тёрки для сыра. Наверняка кто-то уже сейчас работает над лекарством от зомби. Не в нашей природе прятаться, дрожать от страха.

Это было временно.

Это должно было быть временно.

Я не доверяла человечеству, но верила в него. Я верила, что жизнь снова станет легче, что она станет лучше. Что рушащиеся фермерские дома и страх не продлятся долго в моей жизни, что они были только временными. Я найду способ бороться с этим, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь и пережить всё это.

После сегодняшнего вечера я твёрдо решила взять с собой братьев Паркер. Потому что, как и мы с Хейли, они заслуживали мира не меньше других.

И в конце долгого, утомительного дня это было всё, чего мы хотели. Не красивый дом, не стабильное правительство, чёрт возьми, даже не ежедневный горячий душ и три здоровых последовательных приёма пищи, я хотела мира. Больше всего на свете я хотела мира в своей жизни и в жизнях всех тех, кто мне дорог.

Но сегодня будет не та ночь, когда я это получу.

Визжащий зомби вернулся.

Я резко выпрямилась, хотя и не спала, когда пронзительный крик снова раздался по другую сторону двери. Хендрикс выдернул руку из-за моей спины и потянулся за вторым пистолетом. Я почувствовала, как он посмотрел на меня, почувствовала его взгляд на себе даже в темноте. Он ждал, пока я соберу свои ошеломлённые мозги и возьму своё собственное оружие.

Пейдж спала у него на коленях.

— Что за чертовщина? — прошептала Хейли, тихо вставляя магазин в пистолет.

Ещё один пронзительный крик раздался с другой стороны, и я впервые заметила, что дождь, в конце концов, прекратился. Грязное окно наконец-то осветилось ярким лунным светом, который пробивался из-за плотного облачного покрова.

Я прищурилась, глядя в окно. Даже сквозь слой густой пыли и грязи я видела фигуры, выстроившиеся на склоне холма. Медленные, целеустремлённые шаги ясно давали понять, что они угрожают нам, хотят, чтобы мы утонули в неуверенности и страхе.

Этого не случится.

Мой разум кричал от мысли о том, что они могут организоваться. И всё же они стояли так задумчиво, словно рассматривали занятую теперь ферму и решали, достойны ли мы того, чтобы напасть, или же они просто подождут, пока мы выйдем утром, и убьют нас одного за другим.

Они выстроились вдоль холма в различных состояниях разложения и смерти. Запах их гниющих тел проник в наш амбар и пропитал воздух. Все уже проснулись, даже Пейдж. Окно было настолько мутным, что фигуры казались чёрными пятнами на линии горизонта.

Я мысленно подсчитала оставшееся у нас оружие и поняла, что этого недостаточно, если только мы не сделаем каждый выстрел засчитанным и не превратим каждое нажатие на спусковой крючок в смертельный выстрел.

Вон встал первым, и мы все последовали его примеру. Мы взвалили рюкзаки на плечи и затянули ремни, как единое целое. Пока мы проверяли пистолеты и обоймы, звук металла, встающего на место, был единственным шумом, который нарушил напряжение.

— Сколько их там? — спросила я, надеясь, что если получу достаточно ответов, то смогу немного лучше контролировать свой страх.

— Не могу сказать, — ответил Вон.

Это значило больше, чем он хотел признать вслух.

— И как ты думаешь, у нас достаточно оружия?

— Риган, нет никакого способа узнать это.

И это означало «нет».

— Если мы вступим в бой, призовём ли мы сюда Пожирателей из всех округов? — я прикусила язык, расстроенная тем, что не получила желаемых ответов.

— Такой шанс всегда есть, но лучше так, чем оставаться лёгкой приманкой, — возразил Вон. — Так что, отвечая на твой вопрос, я не знаю.

У меня была еще сотня вопросов, но я воздержалась от всех, моё любопытство было просто продолжением моего страха попыткой вернуть себе хоть какое-то подобие контроля. Моё беспокойство всегда было легче контролировать, когда я могла справиться с паникой, которая угрожала взять верх.

— Ты хоть что-то знаешь, малыш? — рявкнула я, устав от правды.