Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5 (СИ) - Молотов Виктор - Страница 33

Хотя, если бы не гора Фудзи, может, быть мы с Рин и смогли бы подольше побыть в родной деревне.

— Спасибо, Сакамото-сан, Рин-тян, — поклонился я. — Если будут вопросы насчёт самочувствия мужа обязательно связывайтесь со мной. Можете по личному номеру или через Рин-тян. В помощи никогда не откажу.

— Вам спасибо, Кацураги-сан, — поклонилась Сакамото Хитсуко. — Рин-тян, проводи гостя.

Я на самом деле очень рассчитывал, что она меня проводит. Возможно, воспоминания и сами бы вернулись, но мне жутко не хотелось бродить по деревне и ломиться в каждый дом, рассчитывая найти в нём родителей Кацураги Тендо.

Так вышло, что Рин выскочила из дома вперёд меня, и я сразу понял, какой нужно выбрать вектор движения.

Впереди — в конце улицы в сумерках виднелся двухэтажный дом, за которым находилась большая территория. Стоило мне его увидеть, и в голове промелькнули кадры из юности прежнего хозяина этого тела.

— Спасибо тебе большое за помощь, Тендо-кун, — улыбнулась Сакамото Рин. — Ну и приключение мы с тобой пережили за эти сутки!

— Не стоит благодарить, Рин-тян, — помотал головой я. — Наше путешествие ещё не закончено. Не забывай, что нам завтра возвращаться той же дорогой в Токио.

— Надеюсь, на этот раз не через гору Фудзи? — рассмеялась девушка.

Мы остановились около дома семьи Кацураги. Я собирался пожелать Рин спокойной ночи, но та прыгнула на меня и, крепко обняв, чмокнула в щёку.

— Спокойной ночи, Тендо-кун! — бросила покрасневшая Рин и тут же убежала назад — к себе домой.

За заборами соседних домов залаяли собаки, испугавшись топота её ног. Я тихо усмехнулся, ощутив странную атмосферу этого вечера. Почти уже ночь, глубинка Японии. Видимо, на Рин повлияла это особое настроение. Уверен, завтра она будет очень стесняться из-за того, что сделала это.

Я отворил калитку и прошёл во двор. Родители уже заперли дом, но за окном виднелся тусклый свет. Судя по всему, смотрели телевизор перед сном или читали. Проклятье, а я ведь даже понятия не имею, чем они обычно занимаются!

Я постучал в дверь.

В окне появилось женское лицо. Кацураги Айка выглядела очень молодо, хотя я знал, что ей уже далеко за пятьдесят. Видимо, внешность мой предшественник унаследовал именно от неё. Потому что появившийся на пороге отец — Кацураги Сома — был с трудом отличим от любого среднестатистического японца. Таковых в «Ямамото-Фарм» тысячи.

Мне даже стало немного не по себе от мысли, что, окажись Кацураги Сома у меня на приёме, я бы даже не сразу смог признать в нём отца.

— Тендо-кун! — воскликнул отец и сразу же бросился меня обнимать. — Вот это сюрприз!

Мать эмоционально застучала по окну. Женщина была настолько шокирована увиденным, что чуть не выбралась ко мне через форточку.

— Как ты тут очутился? — спросил отец, подхватив меня под локоть. — Проходи скорее, сынок.

Ох и странная же всё-таки привычка, но прежде чем приступить к общению с родителями, я подробно изучил их с помощью «анализа». И только после этого позволил себе вдоволь пообщаться с семьёй. Никаких серьёзных заболеваний, лишь несколько хронических, которые есть у любого человека, чей возраст перевалил за пятьдесят.

Почти всю ночь я проболтал с родителями, рассказывая им о том, как обустроился в Токио, какие успел получить должности. Они не переставали радоваться, узнавая новые факты из жизни Кацураги Тендо. Мать несколько раз пришлось успокаивать. Она оказалась очень эмоциональной женщиной, и каждое моё достижение выдавливало из неё слёзы радости.

Оказалось, что родители уже смогли закрыть кредит за обучение прежнего Тендо. Они просили меня больше не присылать столько денег. Спорить с ними я не стал, лишь спокойно кивнул. Но на деле собирался выслать в следующий раз ещё больше. Всё-таки моя зарплата выросла многократно.

Мы легли спать почти под утро. Но сон ко мне не шёл. Мысли не давали покоя. Я долго рассуждал про себя, пытаясь понять, а почему же мне так хорошо и комфортно в этой семье? Я чувствую себя так, будто знаком с этими людьми вечность. Хотя мои родители прожили свою жизнь в России — в другом мире.

И тогда я впервые всерьёз задался вопросом, на который стоило обратить внимание очень-очень давно.

Если я в этом теле, то куда делся прежний Кацураги Тендо?

Утром, попрощавшись с родителями, мы с Сакамото Рин сели в электричку до Токио. Меня не оставляли мысли об осознании, которое обрушилось на меня этой ночью.

Изначально я полагал, что бывший Кацураги Тендо покинул это тело, оставив место для меня. Но откуда же тогда обрывочные воспоминания, эмоциональные всплески при встрече с родителями?

Однако голос моей спутницы вытащил меня из размышлений.

— Тендо-кун, спасибо тебе ещё раз, — сказала Рин, когда тронулся поезд. — Я-то совсем не сомневалась, что у тебя получится, но мои родители сегодня утром были в полном шоке. Отец смог подняться с кровати без посторонней помощи, сам приготовил нам завтрак и собрался ехать в больницу.

— Он точно поедет? — уточнил я. — Я старался донести до него, что без госпитализации он вновь ляжет с адским болевым синдромом.

— Поедет, не сомневайся, — улыбнулась Рин. — Он сказал, что вы заключили серьёзный мужской договор. И ты своё слово сдержал, так что и он своё сдержит.

Удовлетворённый ответом Рин, я вновь погрузился в свои мысли. Девушка вскоре задремала, а я вовсю занимался самоанализом. Хоть сегодня и выходной, но от медицины мне никуда не деться.

Только сегодня мой пациент — это я сам.

Долгое время я воспринимал своё попадание в это тело, как что-то само собой разумеющееся. Но то, как быстро я привык к местным обычаям, языку и прочим деталям японской культуры — это очень странный момент.

Если мозг Кацураги Тендо сохранил знание языка и обрывочные воспоминания молодого медика, то почему бы не сохраниться и сознанию моего предшественника?

Не уверен, что в этом мире есть ещё хотя бы один человек, который может похвастаться перемещением из другого мира, так что общего диагноза на такие ситуации точно не предусмотрено.

Я — уникальный случай. И если когда-нибудь у меня будет возможность поделиться с миром своими научными наблюдениями, то статья выйдет в журналах по психиатрии.

К сожалению, ни один магический анализ не способен пробраться в такое сложное понятие, как сознание. Если я верну былые навыки и получу молекулярный анализ, тогда смогу изучать электробиохимические изменения в головном мозге. Только это тоже не даст мне никакой пользы.

Определить, что произошло с предыдущим хозяином этого тела, можно с помощью мыслительного эксперимента.

И я уже его провёл.

Мне теперь точно известно, куда исчез прежний Кацураги.

И ответ до ужаса прост — он никуда не исчез. Он до сих находится в моём головном мозге. И аргументов в пользу этой теории целое множество. Я знаю японский, но в то же время знаю и русский язык. Я перенёс в это тело такие свои привычки, как любовь к спорту и кофе, перенёс в это тело магию, но и от прежнего Кацураги осталось чрезвычайно много деталей.

Самая яркая — это его любовь к родителям и местной пище. Я до сих пор с опасением пробую японскую еду, но мой организм употребляет её с таким обыденным удовольствием, будто я питаюсь этими блюдами всю жизнь.

Другими словами, мы оба живы. И мы оба существуем в одном разуме. И у этого состояния есть один реальный диагноз.

Диссоциативное расстройство идентичности, или как его называют в простонародье — раздвоение личности.

Этот диагноз вызвал много споров, его изучало множество психиатров, и до сих пор никто не сошёлся во мнении, как стоит относиться к этому состоянию. Однако я наблюдал подобных пациентов и составил одно конкретное мнение, касаемо этой «болезни», если её в принципе можно назвать заболеванием.

Я знал двух пациентов, и у каждого из них это расстройство выглядело по-разному. У одного существовало две полноценные личности. Они обладали разными навыками и знаниями, и переключение между этими состояниями вполне можно было отследить невооружённым глазом.