Люди и руины - Эвола Юлиус - Страница 42

Сегодня подобный подход более актуален, чем когда бы то ни было, так как, не имея ничего общего с простыми спекуляциями, он не только позволяет нам правильно разобраться в происходящем, но также может стать действенным оружием в нашей борьбе. В одном документе, к которому мы еще вернемся более подробно, говорится: «Поскольку мышление не-евреев имеет чисто животную природу; они не способны предвидеть следствия, к коим может привести данная причина, если подать им ее в определенном свете. Именно благодаря этому отличию евреев от не-евреев мы можем с уверенностью утверждать, что являемся избранным народом, а наша природа носит сверхчеловеческий характер; это вытекает из простого сравнения с инстинктивным и животным умом, свойственном не-евреям. Последние видят факты, но не предвидят их и не способны постичь что-либо выходящее за рамки чисто материального уровня». Оставив в стороне ссылку на евреев, которые в данном документе выступают в роли единственных тайных агентов мировых подрывных сил (чуть позже мы поговорим о том, как следует относиться к данному утверждению), эти рассуждения в целом верны по отношению к тем, кого мы назвали «объектами истории». Действительно, мышление большинства современных людей действия по сравнению с их тайными врагами кажется примитивным. Они сосредотачивают все свои силы на осязаемом, «конкретном» и не способны постичь, хотя бы на интуитивном уровне, взаимосвязь соответствующих действий и противодействий, причин и следствий, поскольку их кругозор крайне ограничен и почти всегда грубо материалистичен.

Более глубокие исторические причины — как отрицательного, так и положительного свойства — действуют в основном посредством того, что, используя образ, позаимствованный из естественных наук, можно назвать «невесомыми». Они приводят к почти неощутимым изменениям, — идеологическим, социальным, политическим и т. п., — целью которых является подготовка почвы для более значительных последствий: так первые трещины в снеговом покрове приводят к сходу снежных лавин. Они почти никогда не действуют напрямую, но придают некоторым уже существующим процессам соответствующее направление, ведущее к предзаданной цели, достижению которой в конечном счете способствуют даже те, кто пытается оказать противодействие. В результате отдельные люди и группы людей, уверенные, что действуют исключительно по собственной воле, также превращаются в средства, при помощи которых осуществляют цели, крайне далекие от тех, которые они сами ставили перед собой, что свидетельствует о наличии чуждого влияния и «смысла». Это не ускользнуло от ВУНДТА, которой говорил о «гетерогонии целей»,[87] и от ГЕГЕЛЯ, введшего понятие List der Vernunft[88] в свою философию истории; однако ни один из этих мыслителей так и не сумел надлежащим образом развить свои прозрения. В отличие от происходящего в области физических явлений, прозорливый историк сталкивается со множеством случаев, для которых «каузального» (в физическом и детерминистском смысле) объяснения недостаточно, поскольку счета не сходятся, сумма внешних исторических факторов не равна результату, подобно тому как, если бы складывая пять, три и два, мы получали бы в итоге пятнадцать или семь, но не десять. Это расхождение между задуманным и полученным, между идеями, принципами и замыслами с одной стороны, и их действительными историческими последствиями с другой дает ценный материал для исследования тайных причин истории.

С точки зрения методологии здесь необходимо прежде всего остерегаться вырождения проницательности в чистый вымысел или суеверие вследствие стремления во всем и во что бы то ни было отыскать тайную подоплеку. Поэтому всякое предположение должно иметь характер «рабочей гипотезы» (как это называют в позитивистском исследовании): позволительно выдвинуть некое временное предположение в целях отбора и упорядочивания данной группы внешне несвязанных фактов, но его истинный, а не гипотетический характер должен быть подтвержден серьезным индуктивным анализом. Всякий раз, когда результат превышает и превосходит свои явные причины, неизбежно возникает подозрение о наличии скрытого — положительного или отрицательного — влияния. Это проблема, углубление и решение которой требует крайней осторожности. К сожалению, тем, кто пошел этим путем, редко удавалось обуздать свое буйной воображение, что значительно дискредитировало развитие этой науки, хотя трудно переоценить те результаты, которые можно было получить при данном подходе к проблеме. Это также сыграло на руку тайному противнику.

Все вышесказанное относится к основным предпосылкам нового, трехмерного изучения истории. Но вернемся к сказанному в начале. Учитывая состояние современного общества и цивилизации, встает вопрос: не сталкиваемся ли мы здесь как раз с тем случаем, который заслуживает применения указанного метода; объяснимы ли отдельные события, связанные с явным кризисом и глубинными потрясениями, при помощи «естественных» и спонтанных процессов, либо здесь имеет место некий долговременный умысел, приведенный в действие силами, предпочитающими держаться в тени.

Этот вопрос давно беспокоил исследователей, поскольку совпадение столь многих элементов не могло не вызвать подозрений у более внимательных наблюдателей. В конце прошлого века Диз-РАЭЛИ написал следующую многозначительную фразу, которую нередко цитируют: «Миром управляют совсем другие люди, нежели воображают себе те, чей взгляд не способен проникнуть за кулисы». МАЛИНСКИЙ и ДЕ ПОНСЭН, изучая феномен революции, показали, что именно сегодня, когда всеми признано, что причиной заболевания индивидуального организма являются бактерии, почему-то продолжают настаивать на том, что болезни общественного организма — революции и беспорядки — являются чисто спонтанными явлениями, возникают сами собой, а не порождаются незримыми возбудителями, подобно микробам и болезнетворным элементам, действующими в индивидуальном организме. Другой автор начала века писал, что публика не замечает того, что «во всех конфликтах, как внутринациональных, так и межнациональных, помимо явных виновников имеются скрытые зачинщики, которые извлекают из них выгоду, что и делает эти конфликты неизбежными… Все происходящее в ходе беспорядочного движения народов втайне подготавливается теми, кто желает обеспечить собственное господство, и именно этих людей, иной раз известных, иной раз нет, следует искать за всеми публичными событиями».[89]

С этой точки зрения знаменитые «Протоколы сионских мудрецов» представляют собой крайне любопытный документ. Мы уже обсуждали вопрос о природе и значении этого документа во введении к его последнему итальянскому изданию.[90] Поэтому ограничимся здесь лишь указанием на некоторые основные моменты.

Данный документ был представлен как протокол, похищенный из рук тайного жидо-масонского общества, в котором излагается тщательно разработанный план по подрыву и разрушению традиционной Европы. Относительно подлинности этого документа разгорелись жаркие споры, которым, однако, можно положить конец, согласившись со справедливым замечанием РЕНЕ ГЕНОНА относительно того, что настоящее тайное общество, какова бы ни была его природа, никогда не оставляет за собой письменных документов, «протоколов». Следовательно, в лучшем случае можно говорить о тексте, составленном людьми, имевшими контакты с отдельными представителями этого предполагаемого общества. Впрочем, нельзя согласиться и с теми, кто желает уничтожить этот документ как вульгарную мистификацию, фальшивку и даже плагиат. Их основным доводом в пользу этого служит то, что отдельные отрывки из Протоколов воспроизводят или перефразируют идеи, встречающиеся в брошюре, написанной МОРИСОМ ЖОЛИ[91] во времена Второй Империи, которая попала в руки неизвестным агентам-провокаторам царской охранки. Однако этот аргумент на самом деле малозначителен. Говоря о плагиате, следовало бы иметь в виду, что здесь речь идет не о литературном произведении и авторском праве. Генерал, составляющий план сражения, вполне может использовать материалы и работы, написанные до него, но содержащие идеи, пригодные для достижения цели; заимствование — налицо, но это никак не влияет на вопрос о реальном наличии подобного плана и его исполнении. Покончим с этим, — тем самым оставив в стороне вопрос о «подлинности» документа как настоящих «протоколов», похищенных у тайного международного центра, — дабы рассмотреть единственно важный и существенный момент. Этот текст — лишь один из целого ряда произведений, различных по форме, по степени фантастичности изложенных в них фактов, или даже непосредственно написанных в форме романа, пронизанных ощущением того, что беспорядки последних времен не случайны, но соответствуют плану, основные стадии и средства для исполнения которого точно указаны в упомянутой работе. Хьюго Уост справедливо писал: «Протоколы могут оказаться и фальшивкой, но описанное в них сбывается удивительным образом», — а ГЕНРИ ФОРД добавил: «Единственная оценка, которую я могу дать Протоколам, заключается в том, что они полностью соответствуют тому, что происходит сегодня. Они появились шестнадцать лет тому назад, и с тех пор мировая ситуация развивалась в точном соответствии с ними, и сегодня, как и прежде, они точно указывают направление дальнейшего развития».[92] При желании можно говорить о пророческом прозрении. Но, так или иначе, ценность этого документа как рабочей гипотезы неоспорима. В нем изложены различные аспекты деятельности мировых подрывных сил — многие из которых получили подтверждение спустя многие годы после издания Протоколов — с учетом того целого, где они обретают свое достаточное основание и логическую связность.