Выбери любимый жанр

Люди и руины - Эвола Юлиус - Страница 38


Изменить размер шрифта:

38

Эти краткие замечания о «мировоззрении» являются завершающим штрихом к ранее рассмотренному вопросу о новом реализме, поскольку поясняют, на каком уровне должен ставиться и разрешаться вопрос о преодолении буржуазности, поскольку нет ничего хуже интеллектуалистской реакции против интеллектуализма. Когда туман рассеется, станет совершенно ясно, что именно «мировоззрение», вне всякой «культуры», должно объединять и разъединять людей, пролагая непреодолимые духовные границы; станет понятно, что и в политическом движении мировоззрение играет основополагающее значение, так как лишь оно способно выкристаллизовать определенный человеческий тип и, следовательно, задать особый настрой данному сообществу.

Впрочем, иногда явления подобного рода можно наблюдать в том же коммунизме. Не без оснований один современный политик говорил о глубинной внутренней мутации, которая проявляется у истинных приверженцев коммунизма почти как одержимость, изменяя их образ мышления и действия. Хотя, на наш взгляд, в указанных случаях это глубинное изменение имеет пагубный характер, оно достигает уровня экзистенциальной реальности, что никогда не происходит с теми, кто пытается сопротивляться с буржуазных и интеллектуалистских позиций. Успех консервативно-революционного действия по сути зависит от того, способна ли противоположная идея — традиционная, аристократическая и антипролетарская — оказать столь глубокое влияние, чтобы проложить путь новому реализму и, действуя как мировоззрение, сформировать особый антибуржуазный тип, который станет основой новых элит, преодолев кризис всех индивидуалистических и ирреалистических ценностей.

Глава XII. ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА. КОРПОРАЦИИ. РАБОЧИЕ СОЮЗЫ

Как говорилось в главе VI, одной из основных предпосылок возвращения к нормальному состоянию является освобождение от одержимости экономикой, ставшей отличительной чертой современного западного мира. Кроме того, мы вкратце указали на необходимое для этого изменение внутренней позиции. Однако при нынешнем положении дел давление подрывных сил, действующих в общественно-политической области, столь велико, что невозможно рассчитывать исключительно на внутренние факторы, хотя именно они остаются решающими. Следовательно, имеет смысл рассмотреть те формы, которые позволили бы хотя бы на время обуздать и упорядочить экономику и сдержать деятельность подрывных сил, ведущих к дальнейшему нарастанию хаоса. Понятно, что само собой, без политического вмешательства, этого не произойдет. Прежде всего следует признать, во-первых, что государство, воплощение единой идеи и единой власти, есть реальность, стоящая над экономикой, и, во-вторых, что политическая инстанция первична по отношению к инстанции экономической, и, в более широком смысле, социально-экономической. С учетом сказанного ранее не имеет смысла особо останавливаться на том, что согласно традиционным представлениям политическая инстанция обретает законную силу на основании духовных и сверхиндивидуальных ценностей. Государство — это власть, призванная придать этим ценностям то значение, которое им подобает иметь в общем нормальном порядке, тем самым осуществляя идею «справедливости» в ее высшем значении.

Исходя из этого, совершенно очевидно, что первым шагом к нормализации экономики станет преодоление «классового подхода», являющегося первопричиной современного кризиса и хаоса. Для этого нет никакой необходимости выискивать новые идеи: достаточно обратиться к традиционному наследию с его корпоративным принципом, который при надлежащем приспособлении к современным обстоятельствам может стать прекрасной основой для организации хозяйственной деятельности.

Сущность корпоративизма составлял дух трудовой общности и производственной солидарности, надежно подкрепленный принципами компетентности, квалификации и естественной иерархии с соответствующим стилем активной безличности, бескорыстия, достоинства. Именно на этих принципах строились средневековые ремесленные корпорации, гильдии и Zunften.[81] Примером из более далекого прошлого могут служить древнеримские профессиональные корпорации, которые строились ad exemplum reipublicae, то есть по образу государства; даже в самих названиях должностей (milites или milites caligati для простых членов корпорации по сравнению с magistri) отражалось военное устройство. В корпоративной традиции, расцветшей в романо-гер-манском Средневековье, особого внимания заслуживает достоинство свободного человека, свойственное членам корпорации, гордившимся своей принадлежностью к ней. В любви к своему делу видели не просто средство заработка, но искусство и выражение своего призвания, усердию работников соответствовали компетентность, забота, знания мастеров, их стремление к усилению и укреплению общего корпоративного единства, радение об этике и правилах чести, принятых в данной корпорации.[82] Проблема капитала и собственности на средства производства практически отсутствовала — столь естественным было соучастие различных производственных сил в достижении общей цели. Впрочем, речь идет об организациях, имевших «в собственности» орудия производства, которые никто и не думал монополизировать в целях эксплуатации, поскольку они не были связаны с капиталом, чуждым труду. Ростовщичество, построенное на «свободных деньгах» неизвестного происхождения, — на чем стоит сегодня весь финансово-банковский капитал, — считалось чисто еврейским занятием и было целиком отдано на откуп последним, при этом почти не влияя на общую систему хозяйства.

Всякому здравомыслящему человеку должно быть вполне ясно, что именно такой способ хозяйствования соответствует нормальным условиям; поэтому проблема сводится к поиску форм и условий, которые могли бы в современную эпоху, потрясенную «индустриальной революцией» (наряду с революцией третьего сословия и притоком еврейского элемента в экономику), выдвинуть на первый план вновь основные принципы корпоративного строя. Для этого, как уже было сказано, одной из первоочередных задач является преодоление «классового подхода». Эту задачу ставил перед собой и фашистский корпоративизм, однако она была реализована неудовлетворительно по двум причинам. Во-первых, в нем сохранилась идея, согласно которой вне предприятия существуют две группы: профсоюзные объединения рабочих и работодателей; профсоюзы сохраняли свое качество классовых организаций, хотя после пресловутого разблокирования Общей Конфедерации Труда они были разделены по корпорациям. Во-вторых, не удалось восстановить трудовое единство (разрушенное с одной стороны злоупотреблениями капиталистов, а с другой марксизмом) — то есть внутреннее единство каждого предприятия или группы предприятий и единство внешнее в рамках государственно-бюрократической системы, поскольку органы этой системы нередко были не более чем громоздкими надстройками.

В этом отношении значительно более близко к желаемой цели приблизилось национал-социалистическое трудовое законодательство, так как в нем основной упор был сделан как раз на достижении органической солидарности внутри предприятия между предпринимателями и работниками за счет реорганизации, в которой до некоторой степени отразился дух традиционного корпоративизма. Действительно, в этой немецкой системе руководители предприятия обрели статус и ответственность «вождя» (Bet-riebsfuehrer), a их работники — «дружины» (Gefolgschaft); их солидарность обеспечивалась различными мерами, причем особый упор делался на этический аспект. Как от хозяина, так и от рабочего требовали подняться над чисто индивидуальными интересами (первый должен был отказаться от сверхприбылей и прибавочной стоимости, второй — от выдвижения требований по повышению заработной платы без учета экономического состояния предприятия, страны и общей ситуации), что ограничивало чисто экономический интерес определенными рамками, тогда как разрешением возможных конфликтов занимался так называемый «трибунал чести». Именно поэтому в период быстрого экономического возрождения Германии после Второй мировой войны о немецких рабочих говорили, что они «трудились столь же самоотверженно, как воевали солдаты». Несмотря на тяжелые условия жизни, не было почти ни одной забастовки, вызванной требованиями повышения заработной платы, между тем как широко проводимая политика свободной конкуренции и отказ от протекционизма стали серьезным испытанием для предприимчивости и ответственности руководителей всех предприятий, стремящихся к успеху. Попытки установления органической корпоративной системы были предприняты также в Австрии, Испании и Португалии.

38
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Эвола Юлиус - Люди и руины Люди и руины
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело