Бандиты - Леонард Элмор Джон "Голландец" - Страница 12

– Эй, ты куда? – окликнул его тип в темных очках, отступая от катафалка. Креол тоже повернулся и последовал за Джеком.

Уже на пороге станции Джек приостановился и бросил через плечо:

– Мне нужно кое-что взять.

Парень в темных очках стоял уже вплотную к нему. Он сказал:

– Туда нельзя. Видишь? – Он протянул руку, едва не коснувшись Джека, и попытался повернуть ручку на деревянной двери с большим окном. – Видишь? Заперто. Не войдешь.

– Да, похоже на то, – согласился Джек. Оглянулся по сторонам и сказал, озадаченно нахмурившись: – И что же мне теперь делать, черт побери? Мне надо в туалет, а ключ-то висит там. Вон он, за стойкой. Проволокой прикрутили, чтоб никто не спер. Похоже, ключи от сортира нынче в цене.

– Найдешь туалет в другом месте, – посоветовал человек в темных очках. – Тоже мне проблема.

Теперь они смотрели друг на друга в упор. Джек произнес негромко:

– У каждого из нас своя проблема. Тебе нужен ключ от моей машины, мне – ключ от сортира. Мы с тобой оба отчаянные парни. Desperadoes, да? Ты ведь меня понимаешь? – Человек в темных очках молча смотрел на него. – Только я куда более отчаянный, чем ты, приятель. Ты даже не представляешь, какой я отчаянный. Смотри!

Повернувшись снова лицом к двери, Джек быстро шагнул вперед, прицелился, не спуская глаз с наклейки «Vidette Alarm Systems», взмахнул ногой и с размаху выбил подошвой своего ботинка (неплохие, кстати, мокасины) дверное стекло.

Сигнализация сработала в тот же миг, сирена взвыла столь пронзительно, что заглушила звон осыпавшихся осколков. Шуму наделали даже больше, чем надо. Парень в темных очках попятился, креол все еще не двигался с места, но напарник уже призывно махал ему рукой. Наконец они оба обратились в бегство, и Джек, отведя взгляд от своих противников, мог полюбоваться личиком сестры Люси, смотревшей на него через боковое стекло. На той стороне дороги парнишки вскинули головы, заслышав оглушительный вой сирены. Черный «крайслер» рванул с места, сверкнул лакированными боками, вылетев из тени на яркий солнечный свет, и пропал из виду, умчавшись под гору в сторону большого шоссе. Фермеры вертели головами, провожая взглядами автомобиль, и Джек тоже смотрел ему вслед, прикидывая, какой маршрут выбрать. До дома можно добраться несколькими путями, и туалет еще где-нибудь встретится. Черт, он снова чувствовал себя живым человеком!

Когда Джек вернулся за руль, сестра Люси одарила его особым взглядом – не то чтобы уж прямо-таки восторженным, но все же в ее глазах читалось уважение и благодарность, даже губы чуть-чуть приоткрылись. Она ничего не сказала, молчал и Джек, пока не отъехал подальше от настойчивых воплей сирены. Тогда он проказливо усмехнулся:

– Потому-то я и предпочитал грабить постояльцев в гостинице!

Свернув на Кэмп-стрит, Джек сразу увидел прямо возле бесплатной кухни белый лимузин.

Он хотел как-нибудь поизящнее сострить, легко так, с ходу. Хелен он мог бы сказать все, что в голову взбредет, например: «Похоже, здесь и впрямь повар что надо», но для Люси хотелось выдумать что-нибудь поумнее.

Однако тут он заметил, что сестру Николе появление машины ничуть не удивило. Опять какая-то загадка. Одолеваемый любопытством, Джек отвлекся на нее и ничего остроумного выжать из себя не сумел. Молча пересек улицу с односторонним движением и припарковал свой катафалк почти вплотную к лимузину. Из автомобиля вышел негр в шоферской ливрее.

– Папочка приехал, – вздохнула сестра Люси.

Тем самым загадка разрешилась – и та, прежняя, тоже. Если папочка разъезжает в длинном «кадиллаке», стало быть, монашка наша из весьма богатой семьи, а она-то ни словом об этом не обмолвилась. Теперь ясно, почему она вот так, без проблем, взяла и купила «фольксваген» в Никарагуа, а он-то ломал себе голову, откуда у нее взялись деньги. С другой стороны, монахини ведь дают обет бедности, а не только целомудрия и воздержания… Ну вот, упустил такой случай сострить. Сестра Люси уже вышла из кабины катафалка и двинулась навстречу отцу.

Папочка легко выскочил из машины – этакий бодрячок, из тех жилистых ребят, что и после пятидесяти выглядят подростками. Стоит себе вольготно, раскрыв объятия навстречу дочери, но локти прижал к бокам – уверенный в себе, всегда готовый к действию человек. Голову чуть наклонил, словно позируя.

– Привет, сестрица! Выглядишь просто шикарно!

Этакий пижон, разъезжает в лимузине, носит куртку из телячьей кожи ручной выделки, сшитые на заказ джинсы низко сидят на бедрах, на ногах ковбойские ботинки. Экс-чемпион родео или кинопродюсер? Продюсеров Джек часто видел в Новом Орлеане, они все больше снимают во Французском квартале. Черт, вот кем ему следовало стать – кинозвездой!.. Сестра Люси приблизилась к отцу, поцеловала его в щеку, отец прижал ее к груди. Что-то странное, немного неестественное было в этой сцене. Папаша похлопал ее по спине большой толстопалой ладонью, на пальце сверкнуло кольцо с бриллиантом – Джек напряг зрение, пытаясь оценить величину и стоимость камня. Теперь они о чем-то беседуют, папа держит ее за руку. Повезло сестре Люси, что не унаследовала папочкин нос.

Джек обернулся и опустил стекло, отделявшее кабину от внутренней части катафалка. Амелита так и лежала в пластиковом мешке, только голова чуть-чуть выглядывала.

– Ты как?

Она что-то пробормотала в ответ, слегка пошевелилась.

– Держись. Уже недолго.

Какая терпеливая девочка. Глаза хоть и не как у оленухи, но очень красивые, карие, с влажным блеском.

Они договорились высадить здесь Люси, чтобы она могла забрать свою машину. Люси так и сказала: «моя машина». Опять концы с концами не сходятся – как же обет бедности? Ладно, добавим и этот вопрос к общему списку, быть может, когда-нибудь удастся все выяснить. Пока что Джек должен отвезти Амелиту в погребальную контору, а сестра Люси доберется туда своим ходом. План как план. К семи в конторе будет Лео. Сейчас без четверти.

Сестра Люси поманила его рукой. Ее отец тоже повернулся лицом к катафалку. Джек вышел из машины, подошел к ним. Люси этак неформально представила их друг другу:

– Джек Делани – мой папа, – и смолкла, предоставив им самим разбираться.

Папа протянул ему руку.

– Рад знакомству, Джек. Дик Николе. – Грубая рука и лицо, вплотную приблизившееся к его лицу, тоже не из самых интеллигентных. В курчавых волосах пробивается седина, но усы все еще черные. Точно, чемпион родео, какой там, к черту, кинопродюсер.

– У вас работенка не из легких, с покойничками возиться, но кто-то должен ее делать. «Муллен и сыновья» хоронили одного из моих брокеров. И кого-то из бухгалтеров тоже. Полагаю, вы знаете ребят из погребальной конторы «Сен-Клер» в Лафайете?

– Слыхом о них не слыхал, – буркнул Джек. Папочкин шофер наблюдал за ним, прислонившись к машине. Молодой чернокожий парень, широкоплечий, двубортная ливрея ему к лицу.

– У них работы по горло, доложу я вам. У тех, кто занимается нефтью, то и дело сердце прихватывает.

– Папочка прокладывает трубы, – сухо сообщила сестра Люси. – И нефтяные платформы в море строит.

– Ну да. И мне пришлось немало попотеть, дочурка, пока я достиг всего. – Усмехнувшись, он покачал головой и снова посмотрел Джеку прямо в глаза. – Сперва я торговал участками, а потом сам принялся бурить. Мне еще не исполнилось и тридцати, как я угрохал два состояния на нефтяных скважинах. Фонтан – и все, пусто, и я вылетел в трубу. Но я не сдавался, нет, приятель, я каждый раз начинал все сначала, собирал по копейке, влез в долги, подписал векселя на все наше имущество и наскреб двести пятьдесят кусков на аренду месторождения. Ее мамаша меня все спрашивала, – тут его голос изменился, изображая беспомощную и бестолковую дамочку: – «Милый, а если опять сорвется, что же мы будем кушать?» – «Лапу будем сосать, – так я ей отвечал. – Бизнес есть бизнес».