Укус милосердия. Книга первая - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 9

– Сволочь ты, кровосос. У меня все потроха от голода крутит и денег почти нет, – просипел волчер, отрывая зад с дивана.

– А я еще не успел даже вселиться в свой собственный дом, так что предложить тебе кроме кофе ничего не могу. Чужого, кстати, – отрезал я, вовсе не собираясь из-за страдающей собачатины грабить холодильник далеко не богатых соседей, – Чем быстрее расскажешь твоим друзьям-мечтателям о нашей суровой реальности, тем проще нам с тобой будет общаться в дальнейшем.

– Это наше с тобой начальство, упырь, и его пожелания, а не мои личные заскоки, – фыркнул, выметаясь, Джарред Гарру, мой новый и уже неприятный знакомый и коллега, – Но они да, что-то погорячились.

– Пусть книги о вампирах почитают, – пожелал на прощание я, захлопывая дверь, – …идиоты.

Они посылают мне дурня, пытающегося по своей природной привычке заальфовать с порога. Они… «ожидают», что Тарасова приступит к работе на следующей неделе. Они «предпочтут», чтобы она знала всеобщий через месяц.

Поразительно. Неужели какие-то безмозглые зомби выжили из эпохи некромантов, пробрались в Мундус и теперь нами руководят? Не удивлюсь, кстати. Пятисотлетний эльф мало чем отличается от поднятого мертвеца невысокого качества. Ну, если верить учебникам истории. Даже школьник знает, что вампир обучает своего «птенца» двадцать-тридцать лет! Да, тут другое, но девка только первый раз крови глотнула!

Хм, как она, кстати?

Девушка, как и весь мой разговор с Джарредом, сидела в кресле, но сейчас смотрела в одну точку – на разглядывающего её Шегги. Причем, что интересно, взгляды у обоих были одинаково робко напуганными, ну, с точки зрения того, кто разбирается в физиогномике массивного полутролля. Сколько хлопот.

– Так, ты! – мой палец уткнулся по направлению к Шеггарду, – Да, это «птенец», у которого еще трансформация не завершилась, но это мой «птенец». Её жажда крови настолько слаба, что она, раненная, тобой кстати, едва допила поллитра! Поэтому прекрати беспокоиться о сестре, никто её не укусит!

– Теперь ты! – перешел я на русский с переводом пальца в нужном направлении, – Этот здоровяк довольно мирный, он звереет только если слышит громкий стук или если кто-то угрожает его сестре. Чтобы тебе было проще понять его роль в твоей новой жизни, объясню – Шегги будет сопровождать тебя на улицах, охранять, помогать носить тяжелые сумки. Иногда. Также он может починить розетку и выполнить другую работу по дому. Он полезный, добрый и милый. Всё понятно?

– Мне вообще ничего не понятно! – буркнула, обнимая руками колени, Алиса, – Меня сколько? Пять раз чуть не убили за последний день? А вообще – я жива? Кто я теперь? Твоя рабыня?!

– Моя головная боль, – мученически вздохнув, я подошёл к креслу и присел на самый край рядом с девчонкой, – Слушай, расклады у нас такие – мы, ты и я, друг с другом повязаны надолго. Ты мой билет в мирную полную комфорта городскую жизнь, а я твой учитель и наставник в этом совершенно незнакомом для тебя мире. Мы оба, ты и я, теперь работаем на организацию, которой позарез нужен мастер по этим вашим компьютерам. Гений, хакер, суперпрограммист. То есть ты, Тарасова Алиса Батьковна. И если ты будешь хорошо работать, то кроме денег, твоих личных, кстати, могут быть еще и бонусы.

– Какие… бонусы? – кажется, моя речь подействовала на все двести пятьдесят процентов. Алиса основательно приободрилась. Надо это пресечь! Перебор!

– Например, твой собственный батя, с которого медленно сдирает кожу пара волчеров, – показал я в ухмылке клыки, от чего девушка чуть не удрала через спинку кресла, – Ну, или упаковка твоей любимой газировки. Ну или еще какая-нибудь безумно дорогая и бессмысленная штука.

– Врешь, – насупилась, мрачнея, девчонка, – Насчет отца…

– С завтрашнего дня, – прервал я её, – Мы начинаем учить всеобщий язык. Через недельку, когда ты перестанешь быть похожей на сову, удивленную тем, что ей засунули палец в задницу, мы отправимся по магазинам и закупим тебе вещей. А через месяц, если ты хоть как-нибудь начнешь крякать на всеобщем, я устрою тебе встречу с Цифровым Деспотом.

– ЧТО?!!

Вот этот сюрприз проникнул нашу черешенку до самых фаллопиевых труб. Вон как ротик раскрыла. Ну-кось, посмотрим. Ладно, жажда копеечная, зато зубищи отличные вылезли, не хуже, чем у меня зубищи. Правда, ротик маленький. Увы, мелочь, не быть тебе королевой минета, мои соболезнования твоим будущим мужикам. Хотя, кто знает, может на гнома западёт? Размер-то у неё удобный, не то, что у Шпильки.

Так, о чем это я? Ах да, новое это ваше поколение, только набирающее силу. Общаются в сети, сидят в чатах. Я в последние годы редко бывал в Нижнем мире, но всегда держал руку на пульсе новомодных новинок, так вот, ответственно заявляю: отношения в сети – то еще дерьмо рэтчеда! Ну вот, жила себе девочка жила, а тут раз и вампир, раз и не дома, раз и узнает, что её лучший друзяка, лепший кореш, родная душа и чуть ли не соулмэйт, как выражаются эти американцы – не с этой планеты!

Ну, в смысле, мира. Сюрприз-сюрприз!

– Аа… УУу…. Э…, – начала издавать звуки Тарасова, бессмысленно хлопая глазами.

– Так, – решил я, вставая, – Ты идешь спать, а я начинаю заниматься собственным переездом. Кровь в холодильнике, спальни наверху, Шегги тебе покажет пустые, сама выберешь нужную… и, готовься, Тарасова.

– К чему?

– К вашему любимому. Учиться, учиться и еще раз учиться.

– Так… постой! У меня много вопросов! Откуда ты так шаришь?! Во что мне переодеться?! Я боюсь этого зверюгу!! Да и… кто ты вообще такой?!!

– Меня зовут Конрад Арвистер, вампир, – слегка поклонился я, обернувшись, – Триста сорок два года, не женат, дети… уже есть. И, в отличие от нищих вампиресс, у меня есть прекрасная фиолетовая пижама, выполненная из лаквирского шелка. Я собираюсь её вскоре надеть, так что – пока! И добро пожаловать в Омниполис!

Глава 4. Сущее коварство

Три месяца спустя

– Некроманты, сиречь маги смерти, были модой яркой, но очень недолгой. Даже можно сказать, мгновенной. Триста-четыреста лет – и направление полностью глохнет, потому что дохнут его пользователи. Видишь ли, со госпожой Смертью просто так заигрывать нельзя. Ты учишься, ты прилежен, тренируешься как припадочный, покупаешь за золото знания, а в итоге паскудная магия тебя убивает. А если не совсем убивает? А если ты сам успел превратиться в нежить? Твоя песенка все равно спета, товарищ. Ты ничего не чувствуешь в дохлом теле. Ни чер-та. Нет чувств, нет побуждений, нет причин открывать по утру свои некромантские глазки? Поздравляем, это конечная станция – Апатия. Разум в дохлом теле увядал с потрясающей скоростью. Но! Оставшиеся в живых модники поднапряглись и… создали нас! Ну, хотели, конечно, сами спастись от Апатии, но не вышло.

– Ну, мы… то есть ты… мертвецы, да? Воскрешенные? Нежить?

– Не совсем, – я с удовольствием выпустил облако густого ароматного дыма, – Самые первые вампиры? Классика, о которой ты могла бы читать еще у себя дома. Мертвец, умеет превращаться, кровь жрёт как не в себя, злой как собака, любит замки, слуг, безопасность и гробы, потому что защиты от солнца мало не бывает. По сути, представлял из себя одержимый и трансформированный особым подвидом демона труп, умеющий мыслить. Некромант, который изобрел этих кусак, в первую очередь хотел получить самоподнимающихся зомби, а вместо этого получил кровожадного, но трусливого придурка, стремящегося окопаться и обожраться. А потом иссохнуть от Апатии. Затем, когда маги смерти поняли, что Апатия их выкашивает как чума, начали объединять силы в попытках избежать этой грустной, но заслуженной участи. Естественно, вампиры как нежить, одержимая страстью к крови, тут же привлекли их внимание.

– То есть мы…, – Алиса сделала паузу, сама затягиваясь от души, – …продукт их исследований?

– Именно так, – покивал я, – Только произноси «ли-ка-да», а не «ли-ка-дэ». Напомни мне тебя никогда не брать с собой в среднюю школу к гоблиноидам. Сожрут же из зависти. Учишься быстро.