Чудовищное (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 30

Фактически, это был третий раз, когда он вышел в парк ночью. Насколько он мог судить, охранники дежурили только в будние дни, никакой охраны по выходным, и это означало, что в клинике должна быть довольно хорошая система сигнализации. Харли Мак был чертовски хорош во взломе замков, но с дверями, на которых была проводка? Он мог забыть об этом. Но он уже решил, что не будет лезть ни в какие двери.

Он собирался подняться - через пол.

И он знал, что внутри была целая куча наркотиков, ожидающая, когда он её схватит. Деньги, которые он получит за такую ​​добычу, надолго заставят его и Синни застрять во льду.

- Похоже, этот чёртов смотритель парка не вернётся, - сказал он.

Они прятались за холмиком мелкой травы, глядя на клинику. Теперь двое охранников, казалось, расписывались в получении какой-то партии; над погрузочной площадкой горели огни, и длинный ящик выкатывали из грохочущего грузовика.

- Надеюсь, мне не придётся разбираться с этими охранниками.

Синни тут же пожаловалась:

- Ты сказал, что не будет настоящих проблем в эти выходные, потому что охранники тогда не на дежурстве!

- Заткнись. Я сказал, что, по-моему, охранники не на дежурстве, не могу быть уверен.

- Харли Мак! Обещай мне, что никого не тронешь!

Харли Мак пробормотал, вернул ей бутылку. Они были здесь всего час, а она уже была занозой в заднице.

- Просто выпей ещё и заткнись. Я никого не трону.

- Ты обещаешь?

- Обещаю, детка.

"Нет, я никого не трону, - поправился он, - но я обязательно УБЬЮ их, если меня увидят. На этот раз никаких свидетелей. Не могу вернуться в тюрьму".

Нет, в тюрьме штата было не весело, и с его худым, жилистым телом и длинными волосами он сводил с ума большинство этих старожилов. Харли Мак сомневался, что кто-то вообще называл его настоящим именем во время его последнего срока; он был "Малышом", он был "Милашкой", он был "Белой Сучкой". Харли Мак был примерно таким же крутым уличным деревенщиной, какого только можно найти, но в загоне? Он быстро понял - буквально за один день - что не знает, что такое крутость. Когда в первый раз зек похлопал его по паху, Харли Мак дрался, ну да, - и его тут же избили до полусмерти и изнасиловали прямо на полу, пока надзиратели делали вид, что не видят. Неважно, насколько ты крут снаружи. Внутри такие парни, как Харли, были собственностью. Он стал "Мальчиком-Вишенкой" быстро, и так же быстро он стал неотъемлемой частью мира, который большинство людей не могли себе представить, мира, где мужчин обменивали на других мужчин за пачку сигарет, и где "подбрасывание салата" не имело ничего общего с салатом. В сговоре Харли Мак делал вещи, о которых он никогда не мог рассказать Синни. Однажды ночью, сразу после того, как он вышел, она спросила его:

- Они, ты знаешь, они когда-нибудь хотели, прижать тебя и попытаться...

- О, да, они пытались, - солгал Харли ей в лицо, - но я просто выбил дерьмо из них всех. Я стал героем тюремного блока, потому что выбил бы дерьмо из любого из тех парней, кто пытался сделать что-нибудь из этой странной штуки.

Герой тюремного блока, действительно. По правде говоря, Харли Мак был тюремной сучкой. Но его маленькая невинная ложь достаточно успокоила Синни. Он всегда будет героем для неё... даже когда он бил её по лицу.

Теперь она сама смотрела через холм.

- Вот тот охранник, Харли Мак, он выглядит довольно крутым.

Харли разинул рот.

- Блин, девочка. Тот большой хер? Я заставлю его кричать и звать свою мамочку, держа только одну его руку, - его прищур сузился; теперь он заметил другую охранницу, женщину. - Хотя я не отказался бы поваляться в сене с той цыпочкой. Эта маленькая штучка? Держу пари, она пищит, когда получает своё.

- Лучше не начинай! - в ярости воскликнула Синни. - Тебе лучше даже не думать о таких вещах!

Синни было легко вывести из себя, особенно когда она была пьяна, - и жестокая черта Харли Мака никогда не упускала возможности.

- Да, я спущу с неё её рабочие штаны безопасности и задам ей за всю её жизнь. Я трахну её от одного конца этого парка до другого, а затем переверну её и начну снова. Да, сэр, эта белокурая сучка будет ходить как ковбой до конца своей жизни.

На этот раз Синни так сильно ударила его по спине, что у неё заболела рука.

- О, да, ты самый большой мудак, которого я встречала в своей жизни! Ну, давай иди вперёд! Почему бы мне просто не позвать её сюда прямо сейчас и...

Остальные возражения пьяной Синни превратились в приглушённый хнычущий звук, когда её парень схватил её губы и зажал их. Её руки и ноги задёргались от боли.

- Я же предупреждал тебя, говори тише, пьяная дурочка! Я просто пошутил ради Христа.

Когда он отпустил её, она отодвинулась, прижав руки ко рту.

- Чёрт тебя побери, Харли Мак, - прошептала она сквозь пальцы. - Это больно!

- Так и должно было случиться. Я же сказал тебе держать свою дырку закрытой. Видишь, что происходит, когда ты не делаешь то, что я тебе говорю?

Она, конечно, промолчала.

"Чёрт тебя побери! Не смей обращаться со мной так!"

Теперь она сидела позади него, сердито глядя, как он продолжал смотреть через холм на клинику.

"Я просто не буду с ним разговаривать, посмотрим, как ему это понравится, а потом, когда мы будем в постели, и он захочет немного любви, он её не получит".

Да, она ему покажет, всё в порядке. На самом деле, к тому времени, когда происходил этот случай, Синни полностью вырубалась от огромного количества алкоголя и вообще не имела никакого права голоса в этом вопросе. Когда Харли Мак хотел "любви", он её получал; состояние сознания Синни едва ли имело значение.

Что-то подпрыгнуло рядом с ней.

- Что это?

Оно снова подпрыгнуло, что-то размером с кусок мыла.

- О, смотри! Жаба!

Синни всегда любила животных, и жабы всегда были её любимыми. Большинство женщин отвергали их как бугристые, отвратительные существа, но не Синни. Для неё они были милыми. Она вспомнила, что когда она была маленькой (ещё до того, как отец познакомил её с половым актом в возрасте тринадцати лет, и до того, как она начала курить метамфетамин в раздевалке десятого класса), она держала домашних жаб в аквариуме с землёй на дне. Она кормила их червями и сверчками и ставила в аквариумы крышки с водой. Ей нравилось, как они квакали и смотрели на неё этими большими чёрными мраморными глазами. Они были очаровательны и забавны, и она любила их больше, чем любых других домашних животных, которые у неё когда-либо были. Однажды её братья использовали их, чтобы играть с ними в бейсбол, но это была уже совсем другая история.

Здесь, за холмом, вид жабы привёл её в восторг. Она тут же её подобрала.

- Привет, мистер Жаб, - прошептала она. - Харли Мак, посмотри, что я нашла. Он милый, не правда ли?

Харли Мак не разделял её энтузиазма.

- У тебя сиськи вместо мозгов? Он пописает тебе в руку и передаст тебе бородавки, тупица.

Синни просто ухмыльнулась. Он сам был тупицей; все знали, что жабы на самом деле не передают бородавок. Однако он пописал ей в руку, довольно щедро, но Синни не возражала. Он ничего не мог с собой поделать, это было просто безобидное маленькое животное.

Затем безобидное маленькое животное укусило её прямо за большой палец.

Всё произошло так быстро. Харли Мак заглушил её крик за полсекунды, снова сжав ей губы.

- Что, чёрт возьми, с тобой не так! - раздался его собственный яростный шёпот.

Мявкая, Синни попыталась отшвырнуть жабу... но не смогла. В свете, проникающем с погрузочной платформы, она увидела, как челюсти амфибии сомкнулись над её большим пальцем.

И она даже увидела два тонких, длиной в полдюйма, клыка, пронзивших её кожу.

Боль была настолько сильной, что она забыла о том, что у жаб нет клыков. Харли Мак открутил жабу и отбросил её, затем отпустил губы своей дрожащей подруги.