Не убояться зла - Иващенко Валерий В. - Страница 62

Как известно, все имеет свою цену. Вернее — за все надо платить. Иногда выходит так, что платить нечем, и тут начинаются знакомые всем судорожные метания в достижении искомого. Но иногда бывает и так, что цена оказывается таковой, что трижды подумаешь — а стоит ли оно того? Вроде и есть что отдать в обмен, а все ж душа колеблется. Ну вот не лежит что-то, и все.

Примерно таковые мысли обуревали молодого волшебника, стоящего у начала сдвоенного следа, уводящего в призрачную дымку тайных, неведомых большинству смертных троп. Поникнув головой, в сомнении он вглядывался вглубь себя. И было, было над чем подумать Valle, ибо горше всего выходит разочаровываться в людях — ведь рядом с тонким изящным следом зловредной эльфийки виднелась более основательная, знакомая цепочка отпечатков. Вон, даже правый каблучок чуть сильнее стоптан наружу…

Однако ж, с другой стороны, справедливо и обратное — коль супостаты обидели тебя и твоих людей, так пусть платят полной мерой!

И молодой барон решительно стряхнул с себя тяжкие раздумья. Негоже воину, а тем более наследнику доблестного рода идти ратиться, будучи обуреваемым сомнениями и терзаниями. Надлежит быть веселым, решительным и слегка хмельным от ощущения опасности. Как там говорил великий, прославленный в хрониках Маршал?

Главное ввязаться в бой — а там видно будет, кому головы рубим.

— Ну что ж… — пробормотал молодой воин, погладив ладонью потертую рукоять выглядывающего из-за плеча надежного полутораручника.

Это будет не просто бой. И не просто погоня. Высокомерные и кичливые эльфы, наверняка наблюдающие за всем происходящим и с ленивым высокомерием ожидающие стократно повторенного сценария, когда хуманс проигрывает искушенному в битвах перворожденному, должны сегодня подавиться своим злорадством. И узнать, что отныне в мир пришла новая, грозная и самостоятельная сила!

Подивившись, какая высокопарная и патетическая чушь иной раз лезет в голову, Valle мимолетно усмехнулся — и пошел вперед. Нет уж, мои дорогие и не очень! Вы привыкли упиваться своей силой и значимостью, мнить себя вершителями судеб. А вот опускали ли вы взор со своих блистательных вершин? Замечали ли вы, что битая жизнью бродячая собака куда умнее, нежели воспитанный в сытости и неге дог? То-то и оно. Хотя барона и трудно сравнить с бездомной собакой… а, Падший вас побери — дома-то действительно и не наблюдается! И все же, теория оплеванного учеными мужами древнего монаха о естественном отборе оказывается куда более действенной, нежели байки о давности рода и благородных традициях предков.

Он не шел прямо по следу. Не сделал этого, ибо вся его насторожившаяся и буквально ощетинившаяся загривком сущность глухо рычала, нагоняя в кровь сердцебиение и сладковатое чувство опасности. Нет, Valle вспомнил, как старая борзая сука Мальва на своей последней охоте не пошла по следу. Опытная собака стелилась по подлеску рядом, с подветренной стороны — и избежала ловушки, устроенной горным медведем своим преследователям. Зверь, поняв что уйти не дадут, сделал петлю и, вернувшись, засел на уступе скалы. И два молодых, куда более сильных нежели Мальва гончака едва успели взбрехнуть, как зверь в буквальном смысле слова пал на них сверху и разорвал в клочья стремительными страшными ударами.

Присматривавший за ними заклинанием молодой и еще не до конца выученный будущий волшебник даже охнуть не успел, но сука подала голос, и двое спешащих за собаками охотников по тоскливым переливчатым ноткам догадались о засаде. Да-да, иной раз жертва сама становится охотником — хех, тем-то и интересно это древнее занятие! Вот после того случая одряхлевшая Мальва и осталась доживать свой век в замке — в тепле да сытости. Старый барон знал, что такое благодарность. Эх, папка, папка…

Это оказалось неимоверно трудно — брести все время чуть в стороне и не выпускать из поля зрения смутно сереющий под воздействием магии след. И в конце концов Valle стал делать эдакие небольшие скачки в нужную сторону, раз за разом всплывая на нужный уровень и сверяя то, что с изрядной фантазией можно было бы назвать направлением.

— Нет, надо будет при удобном случае поучиться у хорошего следопыта, — он сидел на корточках во время одной из сверок направления и задумчиво изучал цепочку следов.

Поступь Эльзы оказалась какой-то сбивчивой, немного запинающейся. Но предположить, что здоровая и сравнительно молодая ведьма устала, сделав едва десяток лиг? Что-то тут не так.

Насупившись, он недоверчиво и пристально всматривался, и даже зачем-то потрогал отпечатавшийся на прелой лесной подстилке отпечаток ведьминского сапога. Понюхал пальцы, улыбнулся мимолетному воспоминанию — каких же усилий стоило не запрыгнуть в постель к этой привлекательной девице! Но верно, верно сказал Беркович — работу и удовольствия путать не стоит. Говоря проще и грубее,… ну, да вы поняли.

— Выбилась из сил? — пробормотал он. — Маловероятно. Ранена? Возможно.

Хотя если бы по пути встретилась хоть капелька свежей крови, особая магия некромансера тут же подняла бы в голове такой перезвон, что только держись! Ведь, надеюсь, не надо объяснять, какие пакости горазд устроить чернокнижник, заполучив немного еще теплой крови своей жертвы? А след был свежим, почти горячим — специальное заклятье, обостряющее зрение и обоняние, буквально пленяло нюх грубым и чувственным ароматом двух самок. Эх, и чего мы дурью занимаемся — воюем, интригуем и ненавидим? А-а, да ладно…

Очередной скачок запыхавшегося Valle не вывел к цепочке следов. И даже расширив до некоторых весьма разумно ограниченных пределов свое восприятие, он не обнаружил в округе ни отпечатков, ни легчайших возмущений, остающихся после того, как кто бы то ни было пройдет тайной тропой.

— Либо вышли наверх, в реальность, либо отдыхают, — на губах отчего-то пересохло, а сердце забилось гулко и тревожно — вот он, момент истины!

Попытавшись по памяти восстановить свой изломанный маршрут в погоне за мчащейся как безумная парочкой, Valle сообразил, что они описали гигантский круг по северной части Империи и сейчас как бы не вернулись в исходную точку. Ловушка? Более чем вероятно, и молодой человек не без удовольствия мысленно погладил себя по голове, как это делала мама.

Умничка.

Ну, а теперь, медленно и с удвоенной осторожностью — назад. Словно подводный корвет — не получившее распространение, но весьма оригинальное изобретение одного флотского лейтенанта и пары гномов — молодой чернокнижник слегка ушел вглубь и медленно, затаив дыхание двинулся обратно, всем своим естеством вслушиваясь и всматриваясь к малейшим колебаниям.

И в конце концов старания его оказались вознаграждены.

Эльза лежала и с каким-то тупым равнодушием прислушивалась к себе. Жизнь медленно, по капле утекала через рваную дыру в переломанной ноге, где неестественно белый обломок кости под углом торчал из раны. А Падший вас всех побери — какой еще кончины ожидать той, кто ступила на полную опасностей стезю боевой ведьмы? Мало кто из наших доживает до старости — говорят, едва ли одна из сотни. И уж никак не больше в свой последний миг могли бы сказать, что прожили жизнь с толком. Или что в прошлом им есть вспомнить о чем-нибудь хорошем. Так что терпи, девонька — так или иначе, но скоро все закончится…

А ведь не хочется — до чего же не хочется умирать. Тем более вот так, в неизвестности ожидания, когда торжествующий враг уже готов праздновать полную и окончательную победу. Ведьма иной раз задумывалась — какой бы она хотела представить свою кончину? Ну, как же не без того… И по всему выходило, что лучше бы всего пасть ей в бою, истекая кровью и смывая ею с себя кровь павших врагов. И последним, отчаянным рывком вцепиться в горло самому главному. Да так ожечь его магическим пламенем, чтобы желтые раскосые глаза лопнули от жара!

Отчего именно желтые, ведьма додумать не успела. Ибо в этот миг ее дернуло, словно по телу прошлась слабенькая молния, а в голове поплыл легкий звон.